От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
У Британии были свои планы. Для обеспечения политической лояльности Индии требовались свежие приманки. Их привезло в марте 1942 года посольство сэра Стэффорда Криппса: возможность представительства в центральном правительстве за участие в войне, конституционное собрание, получение статуса доминиона. После падения Сингапура, писал историк Джон Кей, «наступило время смыкать ряды, время простых и благородных поступков. Посольство Криппса, плод усилий лидера лейбористов Клемента Эттли, возглавляемое известным сторонником независимости Индии, казалось Британии отличным инструментом для таких действий. Вдобавок к уже имевшимся предложениям оно ясно дало понять, что после войны статус доминиона превратится в полную независимость.
Двумя годами ранее такие условия приняли бы с радостью. Но, как случалось и прежде, Лондон предложил то, на что Индия и так рассчитывала. Теперь речь шла не только о том, когда будет получена независимость, сколько о том, кто ее получит… Упрямый Ганди счел предложение запоздалой проверкой на платежеспособность».
При этом британские власти оговорили право отдельных провинций и княжеств на превращение в самостоятельные доминионы, что, по сути, было согласием на предложение Мусульманской лиги о разделе Индии по религиозному принципу.
Еще до прибытия посольства Криппса около 20 тысяч человек, в том числе и Неру, были брошены в тюрьмы за антивоенные выступления. Когда посольство прибыло, их выпустили. В это время Япония начала бомбардировки Индии. Ганди не выдержал, заявив, что только уход британцев и официальный нейтралитет спасет Индию от японского вторжения и что лишь настоящая независимость позволит противостоять японцам. Он выступил против британского правления под лозунгом «Сейчас или никогда».
В августе 1942 года лидеров Конгресса вновь арестовали. Тогда заявило о себе движение «Вон из Индии», ответившее жестокими выступлениями, стачками и бойкотами. Были парализованы телеграф и железные дороги, взрывались мины в полицейских участках. Во многих районах Бихара и восточного Уттар-Прадеша британская власть исчезла. Вице-король Линлитгоу назвал эти выступления самым серьезным мятежом с 1857 года и прибег к массовым репрессиям с использованием армии. Были брошены в тюрьмы десятки тысяч человек, около тысячи погибло.
Причем репрессии не затронули Мусульманскую лигу, которой теперь не мешали ни британцы, ни арестованные лидеры Конгресса. Лига продолжала организовывать и мобилизовывать своих сторонников.
В 1942 году Рузвельт призвал британцев дать «индусам право на самоопределение», что привело в ярость Черчилля. По словам посланника президента Гарри Гопкинса, его поток проклятий в адрес США длился два часа в середине ночи. Черчилль официально предупредил Рузвельта, что независимая Индия договорится с японцами и станет угрожать Ближнему Востоку. Это слова не были безосновательны. Ганди говорил, что Индия ничего не имеет против Японии, они не ссорились, критиковал расизм на юге США, где линчевали чернокожих, индийских офицеров не пускали в рестораны, а на гостиницах висели вывески: «Собаки и евреи не допускаются». Общественное мнение в США повернулось против ИНК.
Этому способствовало и то, что некоторое количество индийцев, включая военнослужащих, перешли на сторону японцев в надежде добиться независимости от Великобритании с помощью Токио. «Теперь, когда империя ослабела, а ее солдаты превратились в рабов у азиатских хозяев, для индийских националистов настал подходящий момент, чтобы восстать и сбросить британское ярмо, – замечает Ниал Фергюсон. – Субхас Чандра Бос провозгласил падение Сингапура „концом Британской империи“».
Была создана Индийская национальная армия (ИНА) во главе с Босом, подчиненная японскому командованию. И многие в Индии сочувствовали ИНА как борцу за освобождение.
Индия внесла огромный вклад в войну людьми, ресурсами и деньгами: теперь Лондон был должен Индии 1 375 млн фунтов стерлингов. Однако система колониального управления оставалась неизменной. Усиливалось недовольство из-за роста цен, мобилизации. В 1942–1943 гг. территорию Бенгалии, север и восток Индии поразил голод, ставший результатом реквизиций зерна, произведенных английской администрацией. Недовольство стало особенно острым во время общенациональных и провинциальных выборов, в ходе которых Конгресс получил свыше 90 % немусульманских мест в Законодательном собрании.
В феврале 1945 года, как записал личный секретарь Черчилля Джок Колвиль, премьер назвал индусов «мерзкой расой, защищенной своим размножением от той судьбы, которая им положена». Черчилль отчаянно хотел удержать Индию:
– Передача Индии брахманской олигархии откроет шлюзы как коррупции, так и кровавой бойне. Это также продемонстрирует, что мы – сломленная, обанкротившаяся, отыгравшая свое держава.
Однако к концу войны британская власть ослабла. В 1930-е годы в Индии находилась 81 тысяча британских солдат и 152 тысяча – индийских. После войны – 64 тысячи английских военнослужащих против 389 тысяч индийских. Ситуация грозила полностью выйти из-под контроля после месяцев беспорядков и антиимперских забастовок, парализовавших города на севере Индии.
Мечты о независимости Индии стали казаться достижимой реальностью.
Летом 1945 года на переговорах с лидерами ИНК и Мусульманской лиги в городе Симла (Шимла) британские власти согласились создать Всеиндийский исполнительный совет (кабинет министров). Однако они потребовали формировать его по религиозному принципу, что было отвергнуто как ИНК, так и Мусульманской лигой. Вслед за этим в стране начались новые массовые антибританские выступления, перекинувшиеся на армию и флот.
Смена власти в Великобритании после победы социалистов Эттли не принесла кардинальных перемен в британской колониальной политике. Парадоксально, но Неру уважал Черчилля, которого считал более достойным противником, чем «обманщиков и пустозвонов из британской лейбористской партии». Они были на словах стойкими противниками империализма, но «большими друзьями веселой старой империи».
Британцы уже с новым правительством предали суду лидеров Индийской национальной армии. Субхас Чандра Боса избежал застенков: он погиб в авиакатастрофе на Тайване в завершающие дни войны. Суд вызывал протест у многих. «Индия восхищается этими людьми», – писал Ганди. И даже Неру, ранее осуждавший ИНА, теперь говорил о ней как о «храбром предприятии», совершенном в имя «страстного желания послужить освобождению Индии».
Первый суд над участниками ИНА начался 5 ноября в Красном форте в Дели. Троих обвиняемых – Ша Наваза, Сахгала и Диллона – признали виновными в «развязывании войны против короля» и приговорили к ссылке. Впрочем, опасаясь массовых протестов, англичане их вскоре амнистировали и отпустили на свободу. Но протестов избежать не удалось, они вспыхнули в Калькутте, Бомбее и Дели. Индусы и мусульмане, объединившись, жгли грузовики и трамваи. В Калькутте для подавления волнений британцы ввели военное положение, сорок пять индийцев были убиты. В течение трех месяцев 11 тысяч солдат Индийской национальной армии были освобождены из лагерей и вернулись домой героями. «Гипнотизм ИНА очаровал нас», – сказал Ганди.
Весной 1946 года Лондон согласится на предоставление Индии статуса доминиона и проведение выборов с разделением избирателей на две курии, индусскую и мусульманскую. 4 августа 1946
