Колесницы в пустыне: тайны древней Африки - Николай Николаевич Непомнящий
Некоторые из этих племен пускались на хитрость: утверждали, что они не язычники, а исповедуют иудейскую веру. В таком случае по мусульманской традиции нельзя было требовать их немедленного перехода в ислам, а лишь полагалось облагать чернокожих «евреев» подушным налогом – джизьей. Однако цари Ганы, Мали, Сонгаи, Канема-Борну, городов-государств хауса редко принуждали принимать ислам тех, кто не был к этому расположен. До сих пор многочисленный народ бамбара в своем большинстве придерживается старой, языческой веры, хотя на протяжении многих веков он входил во все мусульманские империи Западной Африки. Даже среди многомиллионных мусульманских народов хауса и фульбе есть общины «язычников» – чистокровных представителей этих народов. Еще больше немусульман среди остаточных племен, вкрапленных в массу хауса, фульбе, мандинго или малинке – создателей империи Мали.
Ислам не просто вера, но и образ жизни. Переход в ислам подразумевает распространение обязательного для всех мусульман шариата – смеси ритуальных предписаний, моральных норм и единой концепции права. Шариат охватывает большую часть элементов частной, общественной и в сравнительно небольшой степени духовной жизни мусульман. Поэтому принятие ислама резко меняет этнографический облик того или иного общества, мусульмане и немусульмане становятся как бы разными народами. Меньше всего меняется социально-экономическая структура, но и в нее проникают некоторые новые элементы, а также трансформируются старые. Меняется язык – в него обильным потоком вливаются арабские слова. В итоге вся страна меняет внешний облик и в какой-то степени (ее не следует преувеличивать!) внутренний облик.
Однако – и для Западной Африки это особенно характерно – исламизация означала не столько исчезновение старого, «языческого», сколько его дополнение новым, арабо-мусуль-манским. Наряду с верой в Аллаха сохранились и почитание предков, и вера в древние божества природы. Вопреки запрещению шариата негры-мусульмане плясали, пели, создавали прекрасные произведения скульптуры. Правда, их искусство уже не было таким цельным и оригинальным, как искусство негров-язычников, но и оно сохранило в значительной степени свой негро-африканский колорит. В то же время оно обогащалось арабской культурой во всей ее полноте и жизнестойкости.
Влияние ислама как образа жизни и арабского мира коснулось и немусульманских народов Африки. Арабские географы сообщали, что характерная одежда жителей Магриба (стран Северной Африки) распространилась на всех территориях южнее Сахары – от Ганы и Мали до Восточного Судана. Жители западных провинций Нубии, сохранявшие христианство, одевались в XI–XII вв. так же, как и их мусульманские соседи. Еще более это было типично для Западной Африки. Не только одежда: рубашка, штаны, шапочка, верхняя халат-рубаха, сандалии – также и элементы мифологии ислама и арабского языка проникали к таким закоренелым «язычникам», как бамбара или догон, веками жившими по соседству с мусульманами мандинго и Сонгаи. Впрочем, с XIX в. сами бамбара постепенно исламизируются.
Но и арабов, переселившихся в Африку южнее Сахары, коснулось влияние народов, сохранивших язычество.
Цари мусульманских государств подавали пример и тем, и другим. Так, в Канеме один из ведущих мусульманских имамов получил жалованную грамоту за «волшебство» – в Каире или Тунисе за это его подвергли бы суровому наказанию. Имама звали Мухаммед Дили, по преданию, он принес царю змеиную кожу, рисунок которой удивительно напоминал царское платье. «Все были поражены этим сходством, а имам Мухаммед заметил, что змеиная кожа обладает особым свойством. Если человек опустит ее в воду, а затем выпьет эту воду, то он сможет понимать язык животных. Правитель последовал этому указанию и услышал разговор двух черных птиц, сидевших на вершине дерева…» Далее рассказывается волшебная сказка, столь редкая в Африке южнее Сахары.
Очень характерно, что многие африканские императоры называли себя «повелителями правоверных» – халифами, религиозными главами мусульман, подобно тому как языческие цари Африки считались живыми богами. Это не мешало некоторым царям быть весьма далекими от мусульманского правоверия. Например, король сонгаев – сонни (не путать с императором-аскией сонгаев) – знаменитый Али (1464–1492 гг.) был сыном язычницы из области Фар и в детстве проводил много времени в обществе жрецов и колдунов. Но, вступив на престол, он стал следовать предписаниям ислама: произнес символ веры, постился в рамадан, раздавал милостыню, посещал мечети и возносил молитвы Аллаху. Вместе с тем великий сонни почитал священные деревья и камни, в которых жили духи, приносил им традиционные жертвы.
Доисламские культы продолжали сохраняться у сонгаев и после официального обращения в ислам. Не менее знаменитый, чем сонни Али, аския Мухаммед (1493–1528 гг.) обратился к мусульманскому богослову ал-Маргали с вопросом: что делать с сонгаями, которые, как правило, «произносят слова: «Нет бога, кроме Аллаха», но в то же время… почитают деревья и совершают в их честь жертвоприношения»? Шейх аль-Маргали с логикой фанатика дал исчерпывающий ответ: «Что касается людей, которых ты описываешь, то они, несомненно, являются неверными. Они даже хуже тех неверных, которые не произносят формулы «Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его». Поэтому джихад (священная война вплоть до полного истребления. – Авт.) будет наилучшим средством борьбы с ними». И аль-Маргали написал специальную книгу под названием «Светильник братьев», полную обличений и призывов к борьбе за чистоту ислама.
В империи Мали ислам распространялся в течение всего периода ее существования, но так и не охватил всей массы населения. Даже основателя империи Сундиату народные предания не называют мусульманином, хотя он по крайней мере формально, был им подобно своим предшественникам королям небольшого еще царства Мали.
Итак, в VIII–X вв. к югу от Сахары стали селиться первые мусульмане – торговцы из Северной Африки. По происхождению они были в большинстве берберами, отчасти арабами, персами, хоросанцами (как некоторые жители Завилы, о которых будет сказано ниже, и Рустемиды, правители Тахерта). Ислам, который они исповедовали, был «еретическим», хариджитским, главным образом ислам секты ибадитов; но были среди караванщиков и сунниты. В XI в. начинает широко распространяться ортодоксальный суннитский ислам. То, что альморавиды называли сектой, неточно; они составляли духовный орден суннитского ислама. Такие духовные ордена обычно возникали на востоке арабского мира, затем проникали в Магриб, а еще позднее – в Африку южнее Сахары.
Среди мусульман-суннитов образование стояло выше, чем у североафриканских ибадитов. Поэтому приобщение к суннизму принесло в страны Западной Африки такой социальный элемент, в котором они уже испытывали острую потребность, – мусульмански образованных людей: богословов, юристов, писателей, которые чаще всего в одном лице совмещали все эти качества.
Помните рассказ аль-Бакри об арабской слободе в Кумби? Уже тогда в столице крупнейшего из западноафриканских государств находилось множество мусульманских ученых-законоведов. Со временем ученых стали готовить из местного населения. В маленьких начальных школах
