Луи Буссенар - Капитан Ртуть
Через десять минут путники достигли вершины утеса. Индеец не останавливался.
– Пойдем, мусье Делорм, пойдем!
Они обогнули рощицу, затем перешли по поваленному дереву глубокий поток, серебристое русло которого скрывали пенящиеся волны. Наконец показались стены жилища. Это была ферма, больше похожая на крепость.
Индеец прошел прямо к двери, открыл ее и подтолкнул юношу в тросторную залу.
Поднялся крик и веселый шум:
– Ртуть! Капитан!
Бедняк с плачем бросился в объятия друга, не в силах выговорить ничего членораздельного. Все радостно окружили пришельца, пожимали ему руку. Ведь они не чаяли вновь увидеться…
Как же французы оказались в том самом месте, где Ртуть едва не погиб? Их привел сюда индеец Сиори, который знал каждый кустик, каждую кочку в Уастеки и давно выследил прибежище матадоров. Сиори ни минуты не сомневался в том, что предводитель colorados находился именно в этой неприступной крепости. Не раз случалось, что наемники Долоры Перес пытали, расстреливали и вешали здесь пленных.
– Вперед! – скомандовал Бедняк.
Все бросились за проводником. Индеец хорошо знал дорогу, он вел солдат по ущельям, по извилистым тропам, минуя опасные пропасти.
Сиори показал свою хижину, затерянную в диком уголке, где ее никто не мог бы обнаружить. Он жил здесь уже долгие годы, один-одинешенек, воскрешая в памяти былое. Индеец взял с собой лук и стрелы: он не привык к огнестрельному оружию, а стрелы его всегда попадали в цель.
Вот так Бедняк и его воины очутились вблизи убежища Переса. Осторожный Сиори с трудом удержал французов, рвавшихся броситься на штурм фермы, где находились двести мексиканцев под командованием жестоких вождей.
Индеец отправился на разведку один, прополз среди колючего кустарника и добрался до горного хребта, откуда взглянул сверху на ферму. И закричал от удивления: крепость оказалась пустой.
С ловкостью дикаря Сиори забрался на стену и спрыгнул внутрь, сжимая в руке страшное оружие – мачете, – готовый драться с любым, кто встанет у него на пути.
Тишина. Индеец пересек двор, заглянул в окна: дом как будто вымер. Тогда разведчик вернулся к своим новым друзьям и рассказал все, что видел.
Бедняк с товарищами взломали дверь и оказались внутри здания. Индеец сказал правду. Почему же матадоры покинули крепость? И где Ртуть? Его привезли сюда, а потом взяли с собой? Или – от одной мысли пробирала дрожь – его уже убили?
Французы обыскали ферму, побывали во всех залах: нигде ни следа… Очевидно, Перес собирался вернуться сюда. Здесь остались оружие, запасы провизии. Изящная комната Долоры, обтянутая дорогими тканями, все еще хранила нежный аромат.
Вдруг прибежал Питух: в арсенале обнаружены следы борьбы, перевернутый стол, на полу – несколько капель крови. Бедняк, поспешивший на место происшествия, горестно вскрикнул: он нашел шелковый платок, который Ртуть носил небрежно завязанным на шее. Сомнений не оставалось: капитан побывал здесь…
Но что с ним стало? Долгие часы colorados обыскивали дом, выстукивали стены, громко кричали, а потом тщетно прислушивались в надежде получить ответ… Ни звука! Ночь прошла в бесплодных поисках.
Наступило утро. Бедняк и его друзья пришли в отчаяние. Что делать? Где искать пропавшего капитана? Сиори, молчаливый и опечаленный, бродил один по ферме, по лесу, среди окрестных скал…
Бедняк созвал военный совет: было решено отступать. Накануне Булочку послали в Тампико, чтобы сообщить дю Валлону обо всех печальных событиях… И тут неожиданно отворилась дверь, и на пороге появился Ртуть в сопровождении милейшего Сиори.
Вопросы посыпались градом. Бедняк не верил своим глазам: свершилось чудо!
Ртуть поведал вкратце свою ужасную историю: плен, жестокость Бартоломео Переса, борьба в арсенале, ловушка и, наконец, побег, а также ловкость и героизм индейца. Юноша смертельно устал, был голоден, прежде всего ему следовало подкрепиться. Толстяк, умевший немного готовить, решил воспользоваться имеющимся провиантом.
– Не бойся, шеф! – воскликнул он весело. – Сейчас я сооружу кушанье как в лучших ресторанах Парижа.
Марселец Мариус взялся помогать Толстяку. На несколько часов все страдания забылись. Воины выпили за Францию.
Капитана сморил сон. Он хотел поговорить с Сиори, но не было сил, и наш герой уснул так крепко, что не слышал, как друзья перенесли его на импровизированное ложе.
Сияющий Бедняк отдавал распоряжения, следил, чтобы все двери заперли крепко-накрепко, велел взять оружие, которого нашлось много и в отличном состоянии. Если партизаны вернутся, будет чем их встретить. На случай опасности вокруг расставили часовых.
Неутомимый Сиори охранял покой своих новых друзей, и особенно Ртути. Он не рассказал ни слова об их встрече и не произносил больше имя, которое как бы невольно сорвалось с его уст. Индеец не был словоохотлив. За годы рабства он познал цену молчания. Ртуть – мусье Делорм – задаст ему вопросы, а пока он будет терпеливо ждать.
Казалось, наконец-то судьба благоприятствовала нашим героям. Следующая ночь прошла в полном спокойствии. С восходом солнца капитан был на ногах, отдохнувший и энергичный.
– Мой друг Бедняк, я уже думал, что мы никогда не увидимся, а Сиори выручил! Но где же он?
– Его дисциплина не касается. Бродит, рыщет. Я не могу его бранить – ведь так он нашел тебя…
– Мне бы очень хотелось с ним поговорить. Я еще не все тебе рассказал, друг мой, есть удивительная тайна…
– Ну, целый роман! Совсем как в книжке?
– Совсем! Ты знаешь, как меня зовут?
– Да, Жан Делорм. Знаю, что в Париже тебя ждет горячо любимая матушка. Вот и все.
– Ты один знаешь мое имя. Да еще де Тюсе, который знаком с моей матушкой и слышал об ужасной драме, разбившей нашу семью. Но кроме нас двоих – понимаешь, друг? – никому в Мексике неизвестно, кто я.
– Что правда, то правда: мы, волонтеры, народ нелюбопытный, в чужие дела нос не суем… Один ты знаешь, что я – Луи Ратон, парижский гаврош, сирота, которому ты протянул руку помощи, как брату.
– Так вот, что бы ты сказал, если бы встретился с индейцем, а тот спас бы тебе жизнь и назвал: «Мусье Луи Ратон»?
Бедняк прыснул от смеха.
– Ну и фокус! Мне кажется, этого не может быть.
– Не может быть! А вот и может! Сиори назвал меня по имени – мусье Делорм, ей-богу!
– Сиори? Ничего себе! Не хочешь ли ты сказать, что этот шут гороховый – он герой, конечно, но с виду шут – знавал тебя на бульваре Монмартр?[121]
– И все-таки я не лгу. Сиори знает мою фамилию и даже имя – Жан. Он узнал меня, как будто где-то видел раньше…
– Уму непостижимо! И ты не выяснил, в чем дело?
