Ле Галле - Капитан Сатана или приключения Сирано де Бержерака
— Я хорошо вздремнул! — покачиваясь и покашливая, обратился он к удивленному хозяину. — Да, это немного подкрепило мои слабые силы, но… недостаточно… надо продолжить. Будьте добры, дайте свечу.
— Прикажете проводить вас?
— Нет, не надо, я уж как-нибудь… сам! — и, пошатываясь, он пошел к лестнице.
Войдя к себе в номер, он мигом стряхнул с себя притворное опьянение и, заперев дверь, снова прижался ухом к отверстию в полу.
XVIII
— Ну, сколько? — коротко спросил Сирано при виде Кастильяна.
— Тысячу двести пистолей!
— Ого, порядочный жид. Двести пистолей сверх ожидания!
— Он сказал, что если вы захотите продать этот перстень, так он добавит вам еще четвертую часть этой суммы.
— Понимаю, вероятно, он стоит раза в три больше. Но дело не в этом. Сколько у тебя осталось денег?
— За лошадь я заплатил двести пистолей, экипировка обошлась мне в пятьдесят пистолей, осталось девятьсот пятьдесят.
— Двести возьми с собой, остальное положи туда, в ящик.
Разделив деньги, слуга спрятал свою часть в карман.
— Теперь, сын мой, обрати свой слух и внимание на мои слова. Не будь у меня этой проклятой раны, я и не беспокоил бы тебя этим поручением, а завтра же сам бы поскакал в Перигор. Но сам знаешь, мне нужно самое малое неделю оставаться в абсолютном покое. Между тем ожидать выздоровления значило бы настолько же продлить страдания бедного Мануэля. Поэтому я решил послать тебя.
— Что же я должен сделать?
— Отвези это письмо Жаку, знаешь, тому, о котором я так много говорил тебе!
— Я счастлив, что наконец увижу его!
— Он славный малый, по отнесется к тебе, вероятно, сначала с недоверием, так как я предупредил его остерегаться всяких подлогов и хитростей. Когда же он хорошенько вникнет в мое письмо, тогда сомнения его исчезнут и он поедет вместе с тобой и привезет сюда это драгоценное письмо, содержание которого ни тебе, ни ему не известно.
— Разве нельзя мне самому привезти это письмо?
— Послушай, ты ведь знаешь, я не труслив; но не забывай, дитя мое, что осторожность — мать всех добродетелей. И уж раз я прошу Жака сопровождать тебя, то, значит, так надо.
Кастильян молча поклонился.
— Дело, которое я тебе поручаю, не совсем безопасно. Роланд де Лембра будет стараться всеми силами достать это письмо. Он не задумается окружить нас шпионами. Возможно, что нельзя будет избежать стычек, а мне было бы очень не па руку быть побежденным.
— Хорошо. Приказания ваши будут в точности исполнены.
— Чтобы убедить тебя в серьезности этой задачи, я прибавлю, что, лишь только рана моя позволит мне сесть «а лошадь, я сейчас же последую за тобой!
— Вы поедете нам навстречу?
— Да, я поеду к Колиньяку и буду там ждать вас. Теперь все сказано. Давай твою руку, и завтра на рассвете ты отправишься в путь. Иди приготавливайся к дороге и оставь меня одного: мне что-то чертовски хочется спать!
Пожав протянутую руку, Кастильян поклонился и тихо вышел из комнаты, затем отправился к Сусанне с просьбой зашить ему господское письмо. Служанка с (готовностью исполнила его просьбу, отпорола подкладку кафтана и тщательно зашила под нее письмо Сирано к Жаку Лонгепе. Смело расцеловав ее в обе щеки за оказанную любезность, Кастильян отправился к себе. По дороге он зашел еще в коридор и, кликнув хозяина, приказал ему поставить лошадь в конюшню, а сам, не раздеваясь, бросился на свою кровать. Как раз в это время ближайшие часы пробили девять.
Час спустя из замка Фавентин вышел граф Роланд в сопровождении слуг, вооруженных кнутами, шпагами и фонарями, необходимыми в этот поздний час, когда улицы Парижа наполнялись различными бродягами, выползавшими из мрачных кварталов города. Вернувшись домой, граф хотел уже ложиться спать, как вдруг в дверь осторожно постучали.
— Кто там? Это ты, Блезоа?
— Да, граф!
— Чего тебе?
— Там вас спрашивает какой-то незнакомец.
— В одиннадцатом часу ночи? Что за дерзость?
— Он говорит, что пришел по весьма спешному делу. Какие-то известия относительно господина Сирано де Бержерака.
— Хорошо, впусти его и зажги свечу, но если ты беспокоишь меня из-за какой-нибудь глупости, то смотри, поплатишься за это!
Слуга раскрыл дверь и вошел в комнату с зажженным канделябром в руке.
За ним, униженно кланяясь, вошел знакомый нам старик-поэт, подражатель и почитатель Бержерака, иначе говоря, таинственный слушатель интимных бесед Сирано — Матурин Леско.
Вся его фигура была так жалка и вместе с тем комична, он так приниженно, суетливо кланялся, дрожа всем своим старческим телом, одетым в старый камзол и коротенькие брюки, что граф, несмотря на свое скверное настроение, невольно рассмеялся при виде этого забавного старикашки.
— Добро пожаловать, надеюсь, что вы принесли хорошее известие Что скажете?
Но старик молчал, весь дрожа от страха.
— Ну, говорите же! Что вам угодно? Чего вы боитесь?
Старик молча указал глазами на слугу.
— То, что я имею сообщить, должны услышать только вы! — робко ответил он.
Граф приказал слуге выйти. Едва тот успел выполнить это приказание, как старик вдруг весело проговорил:
— Вероятно, я действительно неузнаваем, раз вы не признали меня, граф?
— Ринальдо? Ты? — удивился граф.
— Да, я. Вы дали мне отпуск па один день, и я не тратил зря времени! — ответил итальянец весело.
— Так неужели это ты действительно? — спросил граф, продолжая сомневаться. — Да, ты очень способный малый и тебя совершенно не узнать!
— Вы находите? Ну так выслушайте, как я действовал в этой роли!
— Ну-ну, рассказывай скорее!
— Во-первых, у меня уже в руках нитка от клубочка! — начал он свой рассказ и потом подробно рассказал о всех событиях, только что рассказанных нами. Когда же наконец он сообщил об отъезде Кастильяна в Пери-гор, граф невольно перебил его:
— Так вот где рукопись отца!
— Да, и находится у друга Бержерака!
— Как его фамилия?
— Не знаю, его прямо называли Жаком.
— Жак… Жак!.. — бормотал Роланд, тщетно стараясь сообразить, кто бы мог быть этот Жак, о существовании которого он совершенно не знал.
— Не беспокойтесь, вам нечего ломать голову! — заметил Ринальдо, — я сказал уже, что у меня есть в руке нитка от этого клубка. К этому Жаку есть письмо!
— У кого оно?
— У Кастильяна, он должен доставить его этому Жаку и… вы понимаете?
— Вполне! Теперь только раздобыть письмо и…
