Андрей Посняков - Индейский трон, или Крест против идола
Господи! И этот здесь! Хитроумный жрец с перекошенным лицом и навсегда застывшей улыбкой – Шочипильцин, помощник Кецалькуэшликатля-Кальтенбруннера. Ну конечно, как же без него-то? Держится нарочито скромно, да и одет в простой белый плащ, безо всяких перьев.
О, они прекрасно знали о пленнике – Несауа уже давно должен был доложить. Но вели себя, как ни в чем не бывало, как видно, не хотели ссориться с испанцами… то есть это тлатоани Моктекусома не хотел.
И вновь были присланы богатые дары – золото, серебро, украшения, и это было зря, как полагал Куатемок, этим самым тлатоани как бы откупался, показывая свою слабость. Чего делать было никак нельзя!
Ацтеки не хотели, чтобы конкистадоры шли дальше, даже чтобы вошли в Тлашкалу – нет, и этого не хотелось. Тем не менее не все на свете подчинялось ацтекам – 23 сентября 1519 года войско Кортеса торжественно вступило в Тлашкалу!
Тлашкаланский касик уверил испанцев в совершеннейшем своем почтении, надеясь использовать их против своих самых страшных врагов – ацтеков. Правда, кто кого использовал – другой вопрос.
Как упомянул во время очередной вечерней беседы Берналь Диас, именно от правителя Тлашкалы и подчиненных ему касиков капитан-генерал узнал точные сведения о структуре и мощи войска Моктекусомы. Об устройстве империи, о провинциях, о дани и о страхе.
– Наверное, в этом не будет ничего для вас нового, мой друг. – Кабальеро галантно подкрутил усы. – Но жители всех подчиненных правителю Моктекусоме областей ненавидят своих угнетателей и очень неохотно воюют на их стороне. Кстати, наш дражайший патер сегодня открыто выступил против капитан-генерала!
– Выступил против? – живо заинтересовался принц. – И как же так получилось? Расскажите, дружище Берналь.
– Да святой отец и так скоро явится, пускай сам и расскажет. Уж не сомневайтесь, мы его спросим.
И действительно, патер Ольмедо не заставил себя долго ждать – явился, наверное, через полчаса после того, как в отведенные почетному пленнику-гостю покои пришел Берналь Диас.
Кабальеро ухмыльнулся:
– А мы вот тут как раз вас поминали, патер! Как это вы выступили против крещения тлашкаланцев? Даже вступились за какое-то поганое капище! Разве нет?
– О святой Иаков! – Усаживаясь на небольшой стульчик, священник гневно покачал головой. – Не за капища я вступался, сын мой Берналь, а за веру! Прямо так и сказал капитан-генералу: негоже уничтожать идолов, прежде чем дать людям хоть малейшее представление о нашей святой вере. Какой толк выбрасывать идолов из одного капища, когда их тотчас же перенесут в другое?
– О «голубых» жрецах ничего нового не слыхали, святой отец? – с надеждой поинтересовался Куатемок.
Священник развел руками:
– Увы… А те богомерзкие служители сатаны, что прибыли сегодня, – это не они разве?
– Да, это тоже жрецы, – с усмешкой разъяснил принц. – Только, увы, не те, кого мы ищем, – другие.
Берналь Диас при этих словах рассмеялся и махнул рукой:
– А по мне – так все они одним миром мазаны!
С ним согласился и патер:
– Пожалуй, так. Какая разница, как там зовут их поганых кровожадных богов? Демоны, они демоны и есть.
– Да, но Кецалькоатль – совсем другое дело, – тут же возразил принц.
Святой отец улыбнулся:
– Я помню все наши споры. И много думал над вашими словами, любезный дон, а также расспрашивал и других. И знаете, что мне вдруг подумалось?
– И что же?
– Что ваш Кецалькоатль не кто иной, как святой Фома!
– Святой Фома? – изумленно переспросил Куатемок. – Но позвольте…
– Думаю, что я буду долго и путано объяснять, но такова моя догадка. Вскоре приедет епископ – он знает больше меня…
Беседа на этот раз не затянулась – священник спешил готовиться к завтрашней мессе, а сеньор Диас отправился на очередной совет.
– Да, вы можете встретиться со своими, если хотите, – обернувшись, вдруг вспомнил Берналь. – Сам сеньор Кортес сказал, что вы можете сделать это.
Сам Кортес…
Почетный пленник, племянник тлатоани. Еще одно средство давления. Ну как же не напомнить об этом лишний раз?
Жрецы…
А может, они знают хоть что-то о своих… ммм… «голубых» коллегах? По крайней мере, тучный Куэкатльшочинко, жрец Тескатлипоки, как раз бы и должен знать… Нет! Ни в коем случае не нужно его расспрашивать – а вдруг он и послал этих «голубых»! Тогда кого спросить? Кальтенбруннера? Или, лучше его помощника Шочипильцина? Последний, однако, слишком умен… Лучше уж Кальтенбруннер!
Войдя к жрецам, Куатемок остановился на пороге, глядя, как все трое – они как раз собирались на встречу с Кортесом – поспешно прячут свое презрение. Ну конечно, такого дяди племянник, а «вавилоны» на голове строит… то есть одежду гнусную носит. Позорит великих богов… А заодно – и самого тлатоани.
Вслух они, конечно же, ничего подобного не сказали, а, наоборот, как и положено, расплылись в улыбках, заахали, якобы беспокоясь, мол, увы, наслышаны о вашей тяжкой участи, дорогой наш принц.
Ну и рожи! Кто из них самый самонадеянный? Пожалуй, да – Кальтенбруннер-Кецалькуэшликатль. Как бы поговорить с ним подальше от чужих глаз и ушей? Да так и поговорить! Просто!
– Великий тлатоани, напутствуя, велел мне искать утешения у служителей благого бога, Белого Тескатлипоки – Кецалькоатля! – напыщенно заявил Куатемок. – У тебя, уважаемый Кецалькуэшликатль! Хотелось бы, конечно, переговорить с вами со всеми, узнать, как там дома? Что нового?
– Да ничего особо нового нет, – поспешно произнес Кальтенбруннер, не желая ни с кем делиться оказываемой ему честью – говорить с самими наследником. – Вы идите, друзья мои, а я задержусь – не хочу заставлять ждать великого Куатемока! Славный Шочипильцин вполне заменит меня на вечерней встрече.
Делать нечего, жрец Тескатлипоки и Шочипильцин, глубоко поклонившись, ушли. Куатемок и жрец Кецалькуэшликатль остались наконец одни в высоком, предоставленном посольству шатре из драгоценных тканей…
– Одни боги видят, как я страдаю, великий жрец! – в исступлении воскликнул принц. – О, где, где мне помолиться нашим великим богам, где принести в жертву свою кровь? Где? Нет! Нет такого места!
– Думаю, что в Тлашкале – нет, – скорбно поджав губы, согласился жрец. – Увы, увы…
– Много бы я дал тому, кто подскажет мне какой-нибудь храм… можно даже тихий, неприметный… Любого из ипостасей великого Тескатлипоки… Красного, Черного, Белого… Голубого… Пожалуй, тот человек стал бы моим самым уважаемым советником и, может быть, даже другом, ведь друзья познаются в беде.
– Ты сейчас очень хорошо сказал, уважаемый Куатемок, – раздул ноздри Кальтенбруннер. – Очень хорошо сказал.
– Увы, нет такого человека! О, горе мне, горе!
