Юрий Иванов-Милюхин - Казачий дух

— Диадема была в самой шкатулке? — проговорил он осипшим от волнения голосом, осознавая всю нелепость своего вопроса. Ведь с тех пор прошло немало времени и как было на самом деле, никто из новых ее владельцев знать не мог. И все-таки его интересовало и это, потому что тогда можно было бы понять, как она оказалась в руках князей Скаргиных. И та ли это вещь вообще, выкраденная когда-то его пращуром из клада, зарытого на подворье одного из постоялых дворов на острове Ситэ, который находился посередине реки Сены в самом центре Парижа. А если сокровище попало в руки Скаргиных иным путем, то что тогда лежало на столе перед ним и его владельцами! — Я имею ввиду, вы обнаружили ее среди других драгоценностей?

— Мы нашли диадему в шкатулке, лет тридцать тому назад, — признался хозяин дома. — Но мы ее отыскали случайно.

— Тридцать лет назад! — откинулся назад молодой человек. — А до этого никто не знал о ее существовании?

— Выходит, что так. Я и говорю, что наткнулись мы на это сокровище по чистой случайности.

— Это правда, — подтвердила супруга.

— Но как такое могло произойти? — в который раз за небольшой промежуток времени опешил Христиан.

— А вот здесь начинается самое интересное, — Скаргин пододвинул к себе диадему и поставил ее на попа. — Если измерить раритет в самом широком его месте, то ширина составит не больше трех с половиной сантиметров. И по окружности диадема объемнее, чем внутренние размеры шкатулки.

— То есть, влезть туда она никак не могла, — со вниманием наблюдал за ним Христиан.

— Именно.

— Тогда в чем заключается фокус? Двойное дно отпадает, двойные стенки тоже, потому что диадема выше их, — начал ломать голову молодой человек. — Не могли же ее согнуть и в таком виде впихнуть вовнутрь! Многие из камней не удержались бы в гнездах, да и вернуть ей прежний вид стало бы проблематично.

— Это ты, Харитон, верно подметил, — усмехнулся Скаргин. — Но одна мысль у тебя шла все-таки в правильном направлении.

— В том смысле, что гнуть диадему не нужно, она сама складывается?

— У шкатулки не дно, а крышка оказалась двойной, — хозяин дома отложил раритет и придвинул к себе небольшой сундучок старинной работы. — Снаружи доски толщиной все пять сантиметров, зато внутри от силы три. Если ее открыть, разница на глаз абсолютно не заметна, кажется, что крышка сделана из одной доски с набитыми на нее боковинами. Сбоку есть выступы, стоит потянуть за один из них, как выдвинется плоский ящичек с прорезями по обеим сторонам. Диадема вкладывалась в него задней своей стороной, а для передней, имеющей расширение, было выдолблено специальное углубление. Вот и весь фокус.

Скаргин медленно вытащил дубовый ящичек, вложил в него диадему и так же медленно задвинул на место. На выступе сбоку, покрытом темным лаком и расписанном узорами, не осталось никаких следов. Это была очень аккуратная работа, не отметить которую было невозможно.

— Браво, — вырвалось у Христиана. — Значит, хозяин парижского подворья решил сделать тайник в шкатулке, принадлежавшей князьям Скаргиным, чтобы таким необычным способом спрятать редчайшее сокровище от человеческих глаз.

— Скорее всего, так оно и было, — согласился с его выводами Скаргин. — В описи драгоценностей, составленной боярином Скаргой, о диадеме не говорится ни слова. Да и сработана она, судя по всему, в более поздние сроки, нежели перстни с ожерельями, принадлежащие нам.

— Но для чего французский корчмарь это сделал? И какие цели он преследовал?

— А вот этого, дорогой гость, мы с тобой никогда уже не узнаем.

Собеседник снова вытащил диадему из шкатулки и положил ее на стол. Христиан взял раритет в руки, с пристальным вниманием принялся за его изучение. Он уже не сомневался в том, что перед ним сокровище, за которым безуспешно гонялись несколько семейств Даргановых, разбросанных по многим странам мира. Он просто хотел ощутить его тяжесть и по возможности проследить за замыслом ювелира, тем самым как бы соприкоснувшись с одной из величайших тайн на земле. В диадему, изготовленную великим мастером, были вправлены десять бриллиантов, по пять с каждой стороны и весом по пять карат каждый. Два бриллианта по десять карат находились спереди изделия, где оно имело расширение. Один вверху, а другой внизу. Между ними были вставлены два граната по тридцать карат и два сапфира такого же веса, расположенные крест-на-крест. То есть, один гранат и один сапфир напротив друг друга, и под ними один сапфир с одним гранатом в таком же порядке. В самую середину мастер вложил крупный рубин в пятьдесят карат весом. Такие цифры, во всяком случае, были написаны под снимком раритета, сделанным из какой-то редкой книги и присланным из Парижа Марией с ее мужем Сержем.

— Остается добавить, что диадема отлита из чистого золота с серебряными кружевами по верху, — вслух сказал молодой человек. — Вес ее составляет двести восемьдесят граммов, не считая веса драгоценных камней.

— Про такие тонкости мы не думали, — призналась супруга хозяина.

— Мы знали, что это сокровище принадлежало не нам, — поддержал ее муж. — Я уверен, что наш пращур Матвей Иванович Скаргин, если бы обнаружил диадему, немедленно вернул бы ее истинным владельцам. Мы поступим точно так-же, забирайте свой раритет и дело с концом.

— Пусть хоть люди попользуются, чем отдавать редкую вещь безродным холопам, — поддержала мужа его супруга. — Харитон, ты сошел с автобуса на площади?

— Я вышел там, где стоит пивной ларек, а напротив него, кажется, Дом пионеров, — кивнул головой гость.

— Это наша бывшая родовая усадьба, из которой после революции нас переселили сюда. Хорошо, что этот дом, в котором мы находимся, сохранился за нами, дубовый пятистенок построен на века, — включился в разговор Скаргин. — Но дело не в этом, ты сам свидетель, во что советские люди превратили наш дворец. Разве можно такое допускать!

Хозяин дома говорил и говорил, он не мог остановиться, было видно, что за нелегкую жизнь у него накопилось много обиды. Но Христиан слушал исповедь только в начале, он стал размышлять о том, что не сможет забрать с собой раритет, найти который мечтало несколько поколений Даргановых. Причина была основательная- его самого могли схватить и в любой момент доставить в казематы КГБ только за то, что он оторвался от наблюдателя. Никто из комитетчиков не знал, где находился все это время военный моряк из капиталистического государства. Главное, чем он занимался. По советским законам этого было достаточно, чтобы упрятать его в тюрьму на долгие годы, несмотря на официальное разрешение, подписанное едва ли не главами обеих государств. И хотя это теперь было не так уже важно, молодого человека не оставляла мысль о том, что тогда предлагал на аукционе в Англии русский моряк по фамилии Барсуков. Может быть, наслушавшись пересудов родных о диадеме, он каким-то образом отыскал ее копию, тоже выкраденную в свое время из особняка семейства Ростиньяковых в Москве. И потерпел фиаско, выставив фальшивый раритет на аукционе в Сотбис. А может здесь крылась очередная тайна, связанная с именем великого ювелира. И вообще, был ли он на самом деле сыном князей Скаргиных. Если нет, то кем являлся тот беженец из коммунистической России и куда подевался родной сын русских дворян, у которых Христиан сидел в гостях. И что тогда он держал сейчас в своих руках…