Наталья Павлищева - Боги Египта
— Вы меня при жизни мумифицируете?
В ответ служанки смеялись:
— Госпожа, какая вы красивая! Только замученная…
Незер купалась в этом восхищении, отдаваясь умелым рукам и не задумываясь, почему о ней так заботятся.
Ее кожа стала нежной и гладкой, словно кожа ребенка, все пропиталось великолепными ароматами, волосы ниспадали на спину тугими блестящими кольцами, заусеницы исчезли, пухлые губы больше не покрывала корочка, а пятки стали розовыми, как у младенца. Такой Незер была только в храме у Хатхор…
Они двигались по запретным владениям Сета второй день.
В предыдущий Незер страшно хотелось поторопить Юсефа и носильщиков, но что-то подсказало, что пока лучше молчать. Они пробирались по горам, вернее, между горами по ущельям, выйти и двигаться самой ей не позволили.
— Я пленница?! — возмущалась Незер.
Юсеф склонялся еще ниже, хотя казалось, что ниже некуда.
— Госпожа… Я должен доставить вас в Нефер отдохнувшей и ухоженной.
— Зачем?!
— Госпожа… Хозяину нельзя показываться с обветренным лицом или сбитыми ногами… Отдыхайте.
Незер готова ругаться и бунтовать, но ничего этого не делала. Юсеф прав — появляться перед богом в таком виде, в каком она подошла к Джаути, значит, проявлять к нему неуважение. Оставалось только благодарить Сетмета мысленно и Юсефа вслух. Тот разводил руками. С одним он все-таки согласился — стал говорить ей «ты» и перестал звать госпожой.
В первую же ночь после ухода их маленькой процессии из Джаути Незер приснился странный сон.
После рождения сына она дважды видела во сне отца своего ребенка, но всякий раз этот сон что-то прерывало. На этот раз не помешало ничто. Рослый, сильный мужчина с буграми мышц, перекатывавшихся под блестевшей от ароматических масел кожей, и непонятными рыжими глазами, в которых словно угольки в золе поблескивали красные точки, не исчез, напротив, вел себя уверенно и вольно.
Незер не видела его при свете, тогда в храме Хатхор ее комнату освещал слабый свет луны, но она хорошо помнила эту мощную фигуру, сильные руки и запах — какой-то особенный, чуть резковатый, но дурманящий. А еще его неутомимую мужскую силу, которая не позволяла ей заснуть несколько ночей подряд.
Именно с этим единственным до недавнего времени мужчиной в ее жизни Незер невольно сравнивала Менеса. Менес был вторым во всем, в том числе и в страсти в любовных играх.
Мужчина с непостижимыми красными угольками в глазах не был нежен или бережен, но он был неистов и тогда, и теперь во сне. Он не желал любоваться красивым телом Незер, он желал брать ее — сразу и жестко.
Странный сон продолжался недолго, но к утру Незер едва держалась на ногах и, к собственному изумлению, обнаружила два следа от губ, оставленных на груди.
Весь день она с дрожью вспоминала сон, не вполне понимая, что же произошло. А еще с затаенным желанием ждала ночи. Но ночью незнакомец не появился. И в следующую ночь тоже.
Незер начала приходить в себя, вспомнив, зачем едет и как быстро должна передвигаться.
Незер с любопытством разглядывала окрестности.
Верно сказал человек в Кене — здесь много воды и зелени. Сами горы были немыслимой расцветки — от зеленоватых и желтых до темно-красных и даже рыжих.
Эта странная, завораживающая красота помогала понять, что они во владениях загадочного и грозного бога, способного задержать движение ладьи Ра, лишить Гора его глаза и погрузить мир во тьму даже днем. При виде рыжих гор в это верилось…
Но между горами узкие долины либо были заполнены прозрачной голубой водой, либо засажены деревьями и злаками. Незер вспомнила слова о закрытых владениях Сета: много воды и зелени. Здесь действительно много и деревьев, и кустарников, и полей, и просто травы, о чем остальной Египет давно забыл. Вдоль Нила зеленая узкая полоска, да и то лишь после разлива, а Харгу совсем занесло песком. Вокруг Дандары и Кены тоже песок.
Незер вспомнила сплошные вади по пути сюда. Там ведь тоже когда-то текла вода.
Любопытно наблюдать за жителями. Они вовсе не казались несчастными, на полях и в поселениях, через которые проходила процессия во главе с Юсефом, трудились крепкие, здоровые люди. Когда приходилось останавливаться, их принимали с почестями, словно самых дорогих гостей, столы ломились от яств, а слуги кланялись до земли.
Незер быстро поняла, что это из-за знака, который на ее шею надел Юсеф.
Знаки были у всех, но разные. У нее самый большой, при виде которого все едва не падали ниц.
— Юсеф, что это за знак?
— Мне сказано надеть его тебе. Это высший знак нашей земли, ты можешь приказать что угодно, все исполнят.
— А перенести меня прямо ко дворцу Сета он не может?
Юсеф изумленно воззрился на девушку:
— Мы туда и идем. Но ты еще не готова.
— К чему?!
— Смотри, какие волосы тусклые? Не спеши, через два дня мы придем в Нефер.
— Почему он так назван?
— Потому что действительно прекрасен. Говорят, во дворце такие росписи, что глазам не веришь. Все в золоте и драгоценных камнях.
— А Сет там?
— Не знаю. Тебе придется попроситься к нему на прием и подождать, он не принимает просто так.
— Меня примет! — уверенно заявила Незер. Теперь она не боялась ничего. Если Сетмет способен дать ей такой знак, перед которым падают ниц все даже во владениях Сета, значит, поможет и здесь.
Незнакомец снова явился ей во сне через две ночи и насмешливо осведомился:
— Ты меня ждала?
Голос глух, но это понятно, сон ведь.
Незер честно призналась:
— Да, очень.
Во сне можно было признаваться в том, в чем ни за что не созналась бы днем.
Незнакомец ответом остался доволен. Он снова утолял свою страсть, мало считаясь с ее желаниями, но в данном случае они совпадали, Незер очень хотела, чтобы ею овладевали неистово и даже грубовато. Хотела и получала. К утру снова все болело, а соски распухли от поцелуев.
Перед рассветом он исчез, а Незер вдруг поняла, что давно проснулась. Что это был за сон? Какой-то неправильный, слишком явный и оставляющий следы на теле. Стало не по себе, но она так устала, что не могла двинуть рукой или ногой, а сесть и вовсе невозможно.
На ее счастье (или несчастье), садиться не пришлось — Незер несли в носилках, словно хрупкий сосуд, даже не раскачивая.
Незер решила в следующий раз (она не сомневалась, что такой будет) сообщить незнакомцу, зачем и куда едет. Должен же он знать, что она родила сына и теперь спешит забрать малыша из храма Сета. Хотела, но ничего не сказала, поскольку говорить было некому — незнакомец не появлялся.
