Большая книга по истории Ближнего Востока. Комплект из 5 книг - Мария Вячеславовна Кича
Система капыкулу позволяла встроить человека в государственный механизм. Для этого раба с ранних лет надо было воспитывать в мусульманских традициях, прививать ему османские ценности, обучать – и в итоге найти место в армии или гражданской администрации. В империи проживало множество немусульман, и система капыкулу создавалась в первую очередь для их детей. С 1347 года и до середины XVII века христиане платили туркам девширме – «налог кровью», при котором отдавали своих сыновей для последующего обращения в султанских рабов и несения ими службы на благо Порты.
Девширме позволяла выявить талантливых людей еще в детстве и максимально развить их знания и навыки в выгодном государству направлении. За время своего пребывания в Стамбуле Бусбек понял, что османы относятся к одаренному человеку как к найденной драгоценности и не жалеют на него сил и средств. Европейцы же, по словам Бусбека, готовы дрессировать хороших псов, ястребов или коней – но способных людей игнорируют. Таким образом, с помощью девширме османы отбирали детей и подростков, способных принести пользу империи, и серьезно занимались их воспитанием и образованием.
Ученые спорят о законности «налога кровью» с XVI века. Западная историческая наука считает девширме вопиющим нарушением прав зимми – ведь как иначе можно назвать отъем детей и обращение их в капыкулу? Британский ориенталист Джон Палмер утверждает, что ислам оправдывает девширме. Согласно шариату, османы отдавали султану пенджик – одну пятую военной добычи; следовательно, падишаху принадлежал и каждый пятый пленник. Это могло бы обосновать девширме в ходе завоеваний – но «налог кровью» взимался веками на давно покоренных территориях.
Дело в том, что не все кафиры Порты имели статус зимми, ибо не все беспрекословно подчинились султану. Немусульман, боровшихся с османскими захватчиками, именовали харбиями – их наказывали порабощением или смертью. У султана было четыре варианта действий по отношению к пленникам: казнь, освобождение за выкуп, освобождение без выкупа и обращение в рабство. Освобождение за выкуп нельзя было применить ко всему завоеванному населению – выкуп давали только за богатых и знатных. Казнь, освобождение без выкупа и массовое порабощение являлись экономически невыгодными либо невозможными из-за большого числа людей. Оставалось «теоретическое» обращение в рабство – и османы применяли его к немусульманским общинам, предоставляя им статус зимми. Первыми зимми Высокой Порты стали венецианцы и генуэзцы Константинополя.
Дальнейшая судьба зимми и харбиев зависела от их отношений с султаном. Примером тому – различные подходы османов к византийским евреям и сефардам. Первые сопротивлялись Мехмеду II при штурме Константинополя и были разорены, изгнаны либо убиты. Вторые попросили Баязида II о помощи и добровольно признали его власть. Приняв османское подданство, кафиры теряли свободу и превращались в собственность султана. Поскольку дети рабов также являются рабами, данный статус передавался из поколения в поколение. Его не отменяло даже принятие ислама – поэтому «налог кровью» распространялся на албанцев и боснийцев после того, как они стали мусульманами.
В рамках девширме детей навсегда забирали из семей. Османские чиновники приезжали раз в 5–7 лет и увозили каждого пятого мальчика в возрасте от 7 до 12 лет. Для «налога кровью» действовали строгие критерии отбора. Чиновников не интересовали сыновья пастухов и сельских старост (первые якобы вырастали глупыми, вторые – хитрыми и подлыми). Кроме того, под девширме не подпадали слабые, больные, трусливые, болтливые, слишком высокие или слишком низкие, а также красивые, нежные и избалованные дети. Мусульмане, до 1683 года не имевшие права вступать в янычарский корпус, считали это ограничение несправедливым. Они нередко договаривались с соседями-христианами и подменяли их ребенка, одобренного для отправки в Стамбул, на своего – ибо воспринимали девширме как уникальный шанс добиться успеха.
Детей, прошедших тщательный отбор, увозили в столицу и обращали в ислам. Затем в присутствии султана мальчикам устраивали грандиозный смотр, где еще раз проверяли их умственные и физические способности. Лучших направляли в школу пажей Эндерун – кузницу административных кадров (она располагалась на территории дворца Топкапы).
Структура Эндеруна периодически менялась в зависимости от воли падишаха, но главной задачей школы была подготовка профессиональных капыкулу. Юноши проходили семь ступеней обучения, параллельно работая во дворце. Тех, кто не справлялся с обязанностями, определяли в армейские подразделения. Молодых людей, которые демонстрировали склонность к определенному роду деятельности – например, к музыке – оставляли при дворце и позволяли заниматься любимым делом. Выпускники Эндеруна, завершившие обучение в целом, назначались на ответственные государственные должности.
Первые две ступени школы известны как Малая и Большая палаты (они размещались в зданиях возле Баб ас-Саадет – Ворот счастья). На данном этапе в программу обучения входили ислам, языки (турецкий, арабский, фарси) и физические упражнения. Мальчики постарше практиковались в верховой езде и обращении с различными видами оружия.
Следующая ступень – Палата сокольничего – специализировалась на подготовке кадров для управления охотничьими угодьями султана. Военная палата, основанная Мурадом IV в 1635 году, была изначально связана с дворцовой прачечной. Ученики стирали одежду обитателей Топкапы, включая самого повелителя. Здесь же готовили цирюльников, парикмахеров и банщиков. Позже выпускниками Военной палаты стали музыканты, певцы и борцы.
Высшие ступени Эндеруна – Палату эконома, Казначейскую палату и Личные покои – учредил в XV веке Мехмед II. Палатой эконома руководил чиновник, ведающий организацией питания султана и гарема.
Под его надзором юноши пополняли продовольственные запасы Топ-капы, занимались кулинарией, хранили еду, напитки, свечи для дворца и мечетей. Казначейской палатой управляли главный казначей и его помощник. Они отвечали за личные денежные средства монарха и драгоценные халаты, которые повелитель по традиции жаловал иностранным послам. Молодые люди усваивали ряд финансовых правил и взаимодействовали с портными, ювелирами и прочими ремесленниками, которые обслуживали дворец и подчинялись главному казначею.
На последней ступени Эндеруна, в Личных покоях, готовили слуг, имеющих доступ к падишаху, – старших пажей, оруженосцев, камердинеров и конюших. Ученики дежурили в хранилище священных реликвий Топкапы – там они подметали полы, вытирали пыль, начищали металлические предметы, воскуривали благовония и разбрызгивали розовую воду. В итоге выпускники школы обзаводились полезными связями и понимали, как устроен дворец.
Мальчиков, не попавших в элитный Эндерун, записывали в оджак. Далее начинался процесс исламизации: будущих янычар на несколько лет распределяли в турецкие семьи в разных концах империи, где дети практиковали ислам и помогали приемным родителям по хозяйству.
После этого подростков опять собирали в Стамбуле, давали им статус «аджемиоглан» (тур. acemi oğlan – чужеземные мальчики) и на 7 лет зачисляли в янычарскую школу, где проходила их боевая подготовка. Подростки жили подразделениями по 20–30 человек в условиях суровой дисциплины. Им платили небольшое жалованье, не разрешали покидать Стамбул, не привлекали к участию в военных действиях и жестоко наказывали за непослушание. Бекташи прививали аджемиогланам религиозный фанатизм, слепое повиновение командирам и безоговорочную преданность султану.
По достижении 25-летия молодым людям опять устраивали смотр. Ленивых и отстающих посылали на работу в хозяйственные службы оджака. Таким образом, янычарами становились только самые прилежные и физически крепкие юноши, в совершенстве овладевшие оружием.
Новоиспеченных янычар согласно их способностям распределяли по ортам (ротам) – так, Мимар Синан в свое время служил в инженерной орте (соответственно, «турецкий Микеланджело» не был этническим турком). По данным, приведенным Мантраном, в Стамбуле дислоцировалась примерно треть оджака – от 4 тыс. до 25 тыс. человек. Последняя цифра указывает на максимальный размер столичного янычарского гарнизона, который в действительности достигался лишь изредка. Обычно гарнизон насчитывал 10–15 тыс. человек. С момента зачисления в орту и до смерти на поле брани (либо до отставки, если повезет) жизнь «новых воинов» протекала в бесконечных учениях, тренировках и завоевательных походах Блистательной Порты.
Оджак являлся боевым братством фанатичных мусульман, аналогичным христианским духовно-рыцарским орденам. Янычары, прозванные за свирепость и кровожадность «бичом Балкан» и «кошмаром Европы», представляли собой ударную силу османской армии и формировали ее регулярную пехоту. Военные оркестры впервые в истории появились именно в оджаке – европейцев повергала в ужас грозная музыка и крики янычар, бросавшихся в наступление. По легенде, Осман Гази, захватив Анатолию, получил бунчук, знамя, кастаньеты и барабан из рук сельджукского султана Гияседдина Месуда II. Эти предметы стали символами власти Османской династии. На указанных музыкальных инструментах отныне играл мехтер – янычарский
