Кости холмов. Империя серебра - Конн Иггульден
Кстати, установлено, что в составе китайского пороха было недостаточно селитры. Это сказывалось на его взрывной мощи. Основной упор делался на скорость воспламенения, сам же по себе состав пороха значительно варьировался в разных регионах и в разные эпохи.
Чрезвычайное происшествие, приведшее к смерти Толуя, взято из «Сокровенного сказания». Во время своего единственного похода в Северный Китай Угэдэй заболел, и у него «отнялись рот и язык» – вследствие обширного инфаркта или серьезного эпилептического припадка.
Монгольские шаманы и прорицатели провели гадание, предположив, что хана одолевают цзиньские демоны. Шаманы попросили указать на соразмерное жертвоприношение, на что Угэдэй пошел судорогами и забился в конвульсиях. Истолковав это как ответ, они спросили, необходимо ли, чтобы в жертву был принесен кто-то из родственников хана. Тут Угэдэй внезапно пришел в себя и стал пить воду, спрашивая, что случилось.
Его брата Толуя упрашивать не пришлось. Отец Хубилая и Мунке, которые со временем стали ханами, охотно отдал жизнь ради спасения брата.
Сведения о ритуальном заклании лошадей я почерпнул из бесед с забойщиками скота, которые за годы забили много сотен старых лошадей. В подготовке кошерного и халяльного мяса в животном необходимо поддерживать жизнь, пока сердце не выкачает кровь. Сначала делается надрез на шее. Человек, с которым беседовал я, первый удар предпочитал наносить в сердце, а уже потом надрезать горло, чтобы животное умирало быстрее. Известно, что у лошади кровь составляет от шести до десяти процентов массы тела. У сравнительно небольшой монгольской лошади это, соответственно, около двадцати литров.
Согласно «Сокровенному сказанию», Толуй смерти от клинка предпочел яд, но я изменил эту деталь. Кровавое жертвоприношение животных было частью попытки спасти Угэдэя, и эти два события в повествовании объединены. Сын Толуя Мунке при этом присутствовал, однако о диалоге сына с отцом нигде не упоминается.
Небольшая справка насчет расстояний. Ко времени Угэдэя сеть ямских станций покрывала все подвластные монголам территории. Расположенные вдоль больших дорог на расстоянии двадцати пяти миль друг от друга, они были хорошо оснащены всем необходимым. Меняя лошадей, гонец со срочным сообщением мог проскакать до ста миль в день. У гонцов были специальные пояса с бубенцами, так что на ямских станциях их приближение слышали заранее и к их приезду были уже готовы вода, еда и свежая оседланная лошадь. Тысяча миль за десять дней – в ту пору даже не достижение, а скорее норма. Такие линии связи делали ханские тумены невероятно мобильными, и в этом плане с ними не могла соперничать ни одна из армий той эпохи.
Шаман Морол – герой вымышленный, хотя у хана имелись свои прорицатели и врачеватели. В Монголии до сих пор верят, что ребенок с шестым пальцем «избран» быть шаманом. Такие дети не должны ни охотиться, ни удить рыбу – их берут на содержание общины; дети же становятся шаманами или целителями, а также хранителями местной истории и традиций. Эти люди и сегодня пользуются большим авторитетом.
Древние бамианские Будды в Афганистане существовали на самом деле. Одна статуя в высоту была тридцать семь, другая – пятьдесят пять метров. Обе статуи в 2001 году взорвали талибы. Ходят легенды, что в горах есть еще и третий, «спящий» Будда.
Западный поход Субудая длился примерно с 1232 по 1241 год. За это время Багатур покорил земли русских, болгар и венгров, взял Буду и Пешт, атаковал Польшу и нынешнюю Сербию, а его разведчики успели дойти до Северной Италии. Всего за одну зиму на протяжении двух месяцев его тумены взяли двенадцать обнесенных стенами русских городов. При штурмах монголы применяли тараны, баллисты и даже катапульты, которые освоили в ходе войны с Северным Китаем. Русь оказалась бессильна перед военной машиной монголов.
Субудай действительно предпочитал вести боевые действия зимой, передвигаясь по замерзшим рекам. Как до него Чингисхан, Субудай и его военачальники к поверженным врагам были безжалостны и уничтожали население покоренных стран. Субудаю важно было не растягивать излишне линию фронта, чтобы не дать неприятелю возможность нанести удар с флангов или зайти с тыла. Время от времени он делал боковые броски на территорию Польши, Венгрии и Болгарии, чтобы произвести зачистку и не дать противнику объединить силы.
Легендарные французские рыцари-тамплиеры утверждали, что в то время между Субудаем и Францией не было армии, способной остановить монгольское нашествие. Даже смерть Угэдэя едва ли воспрепятствовала бы дальнейшему продвижению Субудая, если бы рядом с ним не оказались ханские родичи. В походе участвовал сын Джучи Бату, а также сын Угэдэя Гуюк. С ними находился и внук Угэдэя Кайду. Это он вместе с Байдаром напал на Польшу и сражался в масштабной битве под Лигницем, не дав польским армиям ударить с фланга во время завоевания Венгрии. Кайду в качестве персонажа я в свое повествование не ввел, опасаясь «синдрома русского романа», где через каждую страницу появляются новые герои, пока вконец запутавшийся читатель не теряет нить повествования. Мунке действительно участвовал в походе, во всяком случае до Киева. Хубилай в это время находился в Каракоруме, где изучал буддизм и насаждал китайскую культуру, приверженцем которой останется на всю жизнь.
Джебе в той кампании тоже не участвовал, хотя я и сделал его второстепенным персонажем. К сожалению, о его последних днях «Сокровенное сказание монголов» умалчивает. Как и Хачиун с Хасаром, некогда могущественный военачальник исчезает со страниц истории без следа. Внезапная смерть в ту эпоху была обычным делом, и
