Суд народа. Тайны Великой чистки - Петр Фролов
Глава 4. Смерть коррупционеров-оппозиционеров
В последние годы все активно ищут «золото партии». Якобы, высокопоставленные функционеры из КПСС конвертировали народное богатство в золотые слитки и тайно вывезли его за рубеж. На самом деле этот миф сочинили «демократы», что бы отвлечь внимание простого народа от процесса самообогащения.
В Советском Союзе воровать отучил товарищ Сталин. Его урок запомнили надолго. До прихода к власти Горбачева не было фактов коррупции, за исключением Средней Азии. Там своя специфика. Там и советская власть была установлена только перед войной. До этого многочисленные банды басмачей препятствовали переходу от отсталого феодального к прогрессивному социалистическому обществу.
Троцкий: бизнесмен или политик
Однажды Блохин застал меня читающим роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Настроение в тот вечер у коменданта было хорошим. Он уже успел принять «на грудь» и хотел с кем-нибудь поговорить «за жизнь». К тому же комендант знал, что я никому не расскажу подробности нашей беседы, даже если он что-то лишнее сболтнет.
— У нас тоже был свое кресло с сокровищами, — похвастался комендант, устраиваясь удобно на стуле, — Вернее, сейф, которым Яков Свердлов пользовался. Знаешь, кто это такой?
— Он вместе с Лениным и товарищем Сталиным руководили свержением царского режима, — предположил я, вспоминая изученный в училище «Краткий курс истории ВКП(б)» и пожалел, что часто дремал на занятиях.
— Эх ты, истории родной страны не знаешь! Свердлов после революции был третьим человеком в партии после товарищей Ленина и Сталина. Это потом Троцкий приказал вычеркнуть имя Свердлова из истории и заменить его своим. А знаешь, почему он это сделал? Не любил он Якова Свердлова за его принципиальность и честность. Не знаю как, но в руки Свердлова попали драгоценности и золото. Наверно у кого-то из буржуев отобрали. Так вот Свердлов в свой сейф положил и собирался сдать куда следует, но не успел — умер от «испанки». Драгоценности много лет пролежали в сейфе, пока их случайно не обнаружили во время инвентаризации.
— И построили на них дом культуры, — предположил я разочаровано. И что в этом интересного. Не успел сдать драгоценности, а через много лет их нашли. Подлость Троцкого тогда была всем известна и не требовала подтверждения.
— Не ехидничай, — сделал мне замечание комендант, — Вот Троцкий, например, нашел бы этим ценностям свое антисоветское применение.
— На оплату услуг «пятой колонны»? — предположил я.
— Да или ты веришь, что «троцкисты» такие идейные, что были готовы пакостить советской власти бесплатно? Нет, им Троцкий деньги платил. Очень большие деньги. Значительно больше тех сумм, что иностранные разведки давали ему на организацию подрывной деятельности в СССР. Думаешь, буржуи щедры. Нет, они очень скупые. И если бы Троцкий только на них рассчитывал, то сейчас бы милостыню просил в Париже…
— Как Киса Воробьянинов в Пятигорске? — пошутил я.
— Эх, тебе бы только позубоскалить, а дело ведь серьезное. Троцкий ведь начал советской власти еще весной 1917 года вредить, когда из США вернулся.
— Это как? — не понял я. — Ведь революция только осенью произошла.
— А он заранее начал готовиться. Все рассчитал, хапуга. Есть у него дядя, который сейчас в Париже уважаемый буржуями банкир. До революции он в России жил и был мелким дельцом, гешефтом занимался, как и все евреи. Когда большевики победили, сбежал он за границу, а племянник здесь остался. Кому Троцкий там нужен? Ведь кроме политики он ни на что не способен. Да и то больше языком чесать. Знаешь, как его во время Гражданской войны красноармейцы называли — «балалайкой». Бывало, приедет он на фронт на персональном бронепоезде. Состав три или четыре паровоза тащили, такой он был тяжелый. Поездная бригада, охрана и прислуга — все в фирменные кожаные штаны и тужурки были одеты. Их специально на заказ шили. А на рукаве у каждого специальная бляха блестящая с надписью «Троцкий». Соберет он всех на митинг, часа два поговорит, потом награды раздаст — часы и портсигары. Он их мешками возил. А тех, кому наград не хватило — газету давал. Ее в поезде печатали. В одном из вагонов типография была оборудована. Статьи в нее сам Троцкий сочинял. Очень он писучий был, — комендант засмеялся, довольный своим каламбуром, — Из газеты отличные «козьи ножки» (самокрутки — прим. авт.) получались. Выступил, раздал сувениры и дальше поехал. Так всю войну и прокатался по тылам. Жил он шикарно. Мужики рассказывали, что один целый вагон занимал. Была там золотая ванна и огромная кровать. В соседнем вагоне везли запас спиртного и еды всякой. Повар у него был, что до революции в шикарном ресторане в Ленинграде буржуев кормил. А теперь ему различные кушанья готовил… — Блохин внезапно замолчал, погрузившись в воспоминания о своей юности.
— А при чем тут дядя Троцкого? — нетерпеливо спросил я, — Родственник ведь за границу сбежал, а племянник здесь остался. Да и во время Гражданской войны особо и не чем было торговать. В стране голод и разруха царила. Есть было нечего. Что-то из вещей в деревне удавалось на продукты обменять.
— Слушай и не перебивай, — приказал собеседник, — Пока мы тут голодали, дядя Троцкого сумел закупить у буржуев военное снаряжение и продовольствие, что во время Империалистической войны (Первая мировая война — прим. ред.) страны Антанты нам должны были прислать, но так и осталось на складах Франции и США. Царский режим его оплатил, но товара не получил. Когда царя скинули с трона, то буржуи заявили, что договор был заключен с Николаем Вторым, поэтому большевики его не получат. Пока мы на фронтах Гражданской войны воевали, дядя Троцкого почти задаром скупил все эти товары, а потом задорого начал их нам продавать.
— Причем тут Троцкий? — не понял я, — Его дядя ведь в Париже сидел и еще до революции различные «гешефты»[30] проделывал. Странно, если бы он не воспользовался такой возможностью.
— Эх, молодежь, всему вас учить надо. Знаешь, кто настоял на закупке именно этих товаров для нашей страны — Троцкий. Он даже вместе с дядей банк организовал, через который все расчеты велись. Банк советский государственный, но им руководили пособники Троцкого. У этого банка контора была в Париже. Знаешь, кто ее возглавлял — дядя Троцкого. До середины тридцатых годов через этот банк Троцкий свою деятельность финансировал.
— Это как? — в очередной
