Кристофер Робин - Рудник Элизабет

– Я не знаю, – отозвалась Эвелин, чуть не плача. – Где-то недалеко от станции. Она совсем одна. – На неё накатило чувство вины, и её голос дрогнул. Всё из-за неё. Если бы она не была так увлечена обидой на Кристофера, то заметила бы, что Мадлен убежала. Эвелин сунула руку в карман, достала записку, которую оставила Мадлен, и протянула её мужу.

Пробежав по ней глазами, Кристофер остановился на слове «прогулка» и посерьёзнел.

– Она не одна, – сказал он.

– А с кем? – спросила Эвелин, отвлёкшись от дороги, и с любопытством посмотрела на мужа. Она не находила себе места с тех самых пор, как нашла записку. Кристофер же казался ей теперь самим спокойствием. Правда, как она могла заметить, он немного побледнел и всё никак не мог перестать ёрзать.

Эвелин было знакомо это его состояние. За годы их брака она уже не раз видела такое. А значило это поведение, что Кристофер очень хотел что-то ей рассказать, но никак не решался. Она изогнула бровь и терпеливо ждала, пока он заговорит. Потому что, насколько она также знала из собственного опыта, его вот-вот должно прорвать.

И действительно, Кристофер заговорил.

И сперва Эвелин об этом пожалела. Потому что поначалу ей казалось, что муж потерял рассудок. Если верить словам Кристофера, его Друг детства, плюшевый медвежонок Винни, отыскал его в Лондоне и привёл – через зелёную дверцу в дереве – в место под названием «Зачарованный лес», чтобы тот помог ему найти остальных плюшевых друзей. Но по мере рассказа Кристофера кое-что случилось. Казалось, будто свет, который был долгое время спрятан у него в душе, вырвался наружу. Его глаза заблестели, голос стал мягче.

И к тому моменту, когда муж начал рассказывать ей про остальных своих друзей – поросёнка, филина, кролика, кенгуру (и её малыша) и «Тигрулю», что бы это ни значило, – уголки рта Кристофера, которые, по её мнению, уже не знали ничего, кроме угрюмого выражения, поползли вверх. А она, к собственному изумлению, с удовольствием продолжила слушать его рассказ.

– А кто такие эти тигрули? – непроизвольно спросила она, когда Кристофер упомянул эту неведомую зверушку.

– Тигрули? – сказал Кристофер, всё больше оживляясь.

Пока он не начал свой рассказ, то и подумать не мог, сколько всего хочет поведать своей жене. А теперь его было не остановить. Однако он никак не мог свыкнуться с её недоверчивым выражением лица.

– Ну, это чудесные создания. Сверху они резиновые, а снизу у них есть пружинки.

Закончив описание, он продолжил своё повествование:

– В общем, я притворился, что там есть Слонотоп. Но его там не было.

Эвелин не могла поверить своим ушам. Она позволила Кристоферу поведать ей свою сказку, потому что устала от его обычной отстранённости, а сейчас было так здорово ощущать, что он делится с ней самым сокровенным, и видеть его прекрасную улыбку.

Но Слонотоп? И резиновый зверёк? Нужно положить конец этой чепухе, пока всё не зашло слишком далеко.

– Ты себя слышишь? – спросила Эвелин, прервав его. – Тебе нужно успокоиться.

Кристофер пожал плечами:

– Думаю, со мной всё в порядке, – сказал он. А потом краешком глаза заметил, как за углом вспыхнул небольшой оранжево-чёрный огонёк. Тигруля! Наверняка это он! – Они там! Левее, левее!

Эвелин не была уверена, что сейчас стоит слушать, однако повернула голову налево. Через несколько машин от них по дороге грохотал грузовик «Саквояжей Уинслоу». Она прищурилась. За ним что-то тащилось, но она никак не могла разобрать, что именно.

– Говорю тебе, это был Тигруля! – не унимался Кристофер, показывая на грузовик. – А с ним, наверное, и все остальные.

Эвелин резко обернулась к Кристоферу.

– Милый, – она пыталась говорить как можно спокойнее, хотя мысленно уже представляла, как Кристоферу от неё влетит – после того как они найдут Мадлен. – Этих зверушек не существует. Послушай, в понедельник я позвоню доктору Каннигаму. Думаю, тебе стоит немного отдохнуть и...

БУМС!

Кажется, что-то упало на лобовое стекло. Машина содрогнулась.

БУМС! БУМС!

Эвелин резко перевела взгляд на лобовое стекло. И разинула рот от изумления. Там, распластавшись по поверхности стекла, лежали ослик, поросёнок и, вероятно, Тигруля!

– Привет, Кристофер Робин! – воскликнул Тигруля, улыбаясь другу.

Тем временем, пустой ящик, из которого ребятам в последнюю секунду удалось выбраться, вывалился из грузовика и кубарем покатился на обочину. Тигруля принялся рассказываться Кристоферу, как ему удалось спастись, но тут вступил Хрюня:

– Вы, должно быть, жена Кристофера Робина, – обратился он к Эвелин. – Как ваши дела?

Эвелин хлопала глазами, то открывая, то закрывая рот, словно оказавшаяся на суше рыба. Потом она посмотрела на Кристофера. Значит, он ничего не выдумал. Его плюшевые друзья были настоящими. Они существовали – а ещё были единственной ниточкой, которая вела к её дочери.

Она съехала с дороги, а Кристофер впустил их в машину.

– А где Мадлен? – спросил Кристофер, пока все трое зверушек усаживались на сиденье.

– В грузовике, который едет в «Ужастли»! – ответил Хрюня.

Кристофер с Эвелин переглянулись. А потом Эвелин что есть мочи вжала ногу в педаль газа, крутанула руль, и, вернувшись на дорогу, они рванули в «Саквояжи Уинслоу» – туда, куда, по их мнению, направлялся преследуемый ими грузовик.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Мадлен во все глаза смотрела на возвышавшееся над ней величественное серое здание. У них с Винни получилось! Грузовик довёз их именно туда, куда Мадлен и рассчитывала, а ещё им с мишкой удалось незаметно выскользнуть из грузовика. Оставалось лишь попасть внутрь и найти папу. Но, взглянув на большие часы под крышей здания, она нахмурилась. Было уже одиннадцать с чем-то. Они опоздали. И у них не было с собой папиных документов.

– О, смотри! – воскликнул Винни.

Мадлен обернулась как раз в тот момент, когда медвежонок подобрал кучу бумаги с верхушки мусорной кучи на углу улицы.

– Вот они, Важные Бумажки.

Не понимая, как они там оказались, она забрала их из протянутой лапки Винни и улыбнулась. Лучше поздно, чем никогда. Так или иначе, их надо вернуть папе. Свободной рукой Мадлен схватила Винни в охапку и уверенно направилась ко входу в здание.

– Мы сделали это, Винни! – сказала она, улыбнувшись медвежонку.

Винни улыбнулся в ответ:

– Мы спасли Кристофера Робина!

Но стоило словам сорваться с его губ, как на улице вдруг поднялся жуткий ветер. Мадлен потеряла равновесие и вскрикнула. Она непроизвольно вскинула руки, а вместе с ними взмыли в воздух и Винни, и Важные Бумажки. В то же мгновение листочки подхватил порыв ветра и понёс их в неизвестном направлении.

– Нет! – закричала Мадлен, пытаясь удержать бумаги. Но у неё ничего не получалось, непослушные листы никак не давались. В итоге, когда ветер утих, в руках у неё оказалась лишь половина листочка, за который она чудом смогла ухватиться.

Мадлен упала на колени, глаза девочки наполнились слезами. А бумаги улетали от неё всё дальше и дальше.

– Нет, нет, нет, нет! – причитала Мадлен.

Всё пропало. Теперь её точно отправят в пансион.

– Кристофер Робин!

Радостный голос Винни заставил Мадлен поднять взгляд. Она не могла поверить своим глазам: к ней бежал папа.

– Папочка! – воскликнула она, поднимаясь на ноги.

– Слава богу, я тебя нашёл, – сказал он, на-клонившись к дочери и заключая её в самые крепкие в мире объятия. Тут была и её мама: она помогала плюшевым ребятам выбраться из машины. Эвелин терпеливо стояла в сторонке, чтобы не рушить идиллию отца и дочери.

– Я так рада, что Ужастель тебя не съел, – сказал Винни, когда Кристофер наконец выпустил дочь из объятий.

Кристофер улыбнулся медвежонку.

– А я-то как рад, – сказал он, а потом снова повернулся к Мадлен. Не успел он промолвить и слова, как малышка заплакала:

– Я потеряла твои бумаги, – сказала она. – Мне очень жаль.