Мэри Хоффман - Город Цветов
— О миледи! — прошептала она.
Это был необычный наряд. Он был из плотной серебряной парчи, почти незаметной под многочисленными, нашитыми на нее драгоценными камнями. Широкая юбка была оплетена крест-накрест рядами жемчужин и аметистов, и таким образом все платье искрилось и сияло, как луна в сумерках. Лиф был плотно прилегающим, вырез скроен низким и квадратным. а рукава были с высоким верхом в джилийском стиле.
— Оно очень красивое, — отметила Леонора.
— Си самоцветы — яко твои очи, — согласился Детридж.
— Ты не сможешь в нем сесть, — сказала Сильвия, окинув практичным взглядом платье, сплошь расшитое драгоценными камнями. — Но ты в нем должна прекрасно выглядеть. Вот бы написать твой портрет в этом платье, — она внимательно посмотрела в глаза Арианны, так похожие на ее собственные.
— А что ты действительно об этом думаешь? — спросила юная Duchessa.
— Думаю, что тебе следует как можно быстрее связаться с Родольфо и Лучано, — ответила Сильвия.
* * *Родольфо и Лучано уже были в Джилии. Они вошли в ворота города так тихо, как только могли, но в это непредсказуемое время все прибывающие должны были называть стражам свои имена, и новость о том, что прибыли регент Беллеццы и его помощник, распространилась быстро. Сначала они пошли в свое жилище, а потом отправились навестить Джудитту.
Художница встретила их рассеянно, и Лучано, увидев ее, сразу же почувствовал благоговейный страх. Он видел ее только мельком, когда она приезжала в Беллеццу делать наброски с Арианны, Миеле была единственным Стравагантом женского пола из всех, кого он встречал, кроме Джорджии, и настолько отличалась от девочки из двадцать первого века, насколько это было вообще возможно. Джудитта была высокой и хорошо сложенной, полногрудой и широкоплечей. В ее каштановых волосах виднелись седые прядки — хотя трудно было сказать, от возраста они или от мраморной пыли; ее волосы были сзади связаны, но не туго, а только так, чтобы не падали на глаза. Грубая рабочая одежда делала Джудитту похожей скорее на прачку, чем на художницу, обладающую тайными знаниями,
— Мои приветствия, сестра, — произнес Родольфо, и Лучано увидел, что художница как-то преобразилась. Ее душа будто всплыла на поверхность глаз, словно она пробудилась от глубокого сна.
— Родольфо! — воскликнула она, улыбаясь. Лучано заметил, что она очаровательна и обладает живым умом и той уверенностью в себе, которая, похоже, присуща всем талийским Стравагантам.
— Твой приезд означает, что Duchessa тоже здесь?
— Пока нет, — сказал Родольфо. — Помнишь моего ученика Лучано? Ты его видела в Беллецце. Теперь он кавалер и работает со мной, моим помощником. Мы приехали первыми, что-бы убедиться, что Арианна будет в безопасности.
— Мне рассказывали, что в городе никто не может чувствовать себя в безопасности, — ответила Джудитта. Она косилась в сторону мрамора, даже пока разговаривала с гостями.
— Это и есть она? — поинтересовался Лучано. — Статуя Арианны?
— Это будет ее статуя, — подтвердила Джудитта. — Я еще пытаюсь найти ее образ, но знаю, что он там. Иди сюда, прикоснись к мрамору. Ты знаешь ее. Посмотри, сможешь ли ты почувствовать, что Duchessa внутри.
Лучано подошел к мраморной глыбе и положил на нее руки. Она была холодной и шершавой, только отполированный мрамор законченных статуй был ровным и сияющим. Он закрыл глаза и подумал об Арианне; это для него не составило труда. Он видел только смеющуюся жизнерадостную девушку, с ко-торой дружил с раннего детства, а эта статуя должна быть скульптурным портретом еще незнакомой ему правительницы города, которая придерживается общепринятых правил и занимается государственными делами.
— Нет, — произнес он, открыв глаза. — Простите.
— Все в порядке, — сказала Джудитта. Казалось, она нашла свой эксперимент довольно забавным. — Это не значит, что ее там нет, просто ты не скульптор.
* * *На следующее утро, когда прибыл Скай, Сульен еще напускал на себя таинственность. Скаю было достаточно легко притвориться уставшим, когда он лег спать в своем мире — он провел большую часть дня на тренировках по фехтованию, а Николас был строгим учителем.
— Я ужасно устал, мама, — сказал он, хватая Ремеди в охапку, чтобы взять его с собой в кровать. — Можно я не буду заводить будильник?
— Конечно, можно, — ответила Розалинд. — Мы увидимся завтра только к вечеру. Ты же помнишь, что у меня ланч с Лорой? А у нее всегда в запасе много сплетен, которые я должна услышать.
Теперь Скаю не терпелось узнать, что же это такое — обед с герцогом, и что еще у них на повестке дня.
— Идем, — приказал Сульен. — Тебе пора познакомиться с другим Стравагантом.
Лучано и Родольфо были у, себя, и старший из двух Стравагантов распаковывал зеркала. Он устанавливал их, собираясь увидеть в первом зеркале место, где, как он полагал, находилась его жена.
— Мне кажется, Сильвия не в Падавии, — проговорил он, хмурясь.
— Вы же знаете, как часто она приезжает в Беллеццу, — сказал Лучано. — Она идет на огромный риск.
Родольфо вздохнул.
— Она такая, и всегда была такой, — Он сделал паузу. — Арианна очень похожа на нее, как ты знаешь. Импульсивная, уверенная в том, что всегда делает правильный выбор, и склонная идти навстречу опасности.
— Вы думаете, она и здесь будет подвергаться риску? — обеспокоился Лучано. Он не мог забыть, как они убегали от герцога в Реморе после смерти Фалко. Никколо не знал, когда они покинули город, и это приглашение на свадьбы было его первой с того времени попыткой наладить отношения с Беллеццой.
— Тебе известно, что я не разрешил бы ей это делать, — сказал Родольфо. — Но я всегда буду здесь, чтобы сопровождать ее. Однажды ей придется научиться самой принимать правильное решение. Я могу высказывать свое мнение и давать ей советы по поводу любых ситуаций, но только она должна выбирать, что правильно — ехать ей в Джилию или нет.
Лучано увидел, как в одном из зеркал появляется отчетливое объемное изображение герцогского дворца в Беллецце. Поворачивая внизу ручки и рычаги, Родольфо блуждал по комнатам palazzo, пока не нашел то, что искал.
«Бинго!» — подумал Лучано, когда зеркало показало Арианну, ее служанку Барбару и Сильвию, сидящих в кабинете Duchessa. Они все смотрели на что-то, чего нельзя было увидеть в зеркале, и выглядели обеспокоенными. Родольфо наклонился близко к поверхности стекла, а потом настроил другое зеркало так, чтобы увидеть дом Леоноры на Пьяцца Сан Сулиано. Внезапно в поле зрения появилось широкое лицо Вильяма Детриджа,
