Рональд Уэлч - Рыцарь-крестоносец
Филипп потянул на себя тяжелую емкость. Помещение оказалось настолько мало, что ему было нелегко справиться с огромным дубовым сооружением. Филипп навалился на бочку со всей силы, крутанул ее на себя, и она, наконец, сдвинулась с места. С облегчением выполненной задачи Филипп откатил ее в сторону.
Сир Хьюго, довольно улыбнувшись, поблагодарил его и принялся снова разрывать плотно утрамбованную землю.
Глаза Филиппа к этому времени уже успели привыкнуть к полумраку, и он, молча, следил за необъяснимыми действиями отца. Вдруг под слоем земли показались очертания квадратной каменной плиты. Сир Хьюго, буркнув что-то себе под нос, наклонился над ней.
– Где-то здесь должно быть кольцо, – обратился он к Филиппу. – Нужно найти его.
Крайне заинтригованный, Филипп нагнулся и сунул пальцы в рыхлую землю.
– Вот кольцо, отец, – сказал он спустя несколько мгновений.
– Отлично! Тяни его вверх. Осторожнее!
Филипп изо всех сил потянул кольцо на себя. Ничего. Филипп напряг силы и дернул еще раз. Что-то скрипнуло, и вдруг Филипп ощутил, как вся плита начала подниматься вверх, причем с такой легкостью, что Филипп едва не упал на спину.
Сир Хьюго быстро нагнулся, держа перед собой лампу, а Филипп, охваченный сильнейшим любопытством, старался заглянуть ему через плечо.
– Ради бога, что это такое, отец? – спросил он.
Сир Хьюго тихонько рассмеялся.
– Мой тайник, – сказал он.
Теперь Филипп мог видеть крышку большого квадратного сундука, окованного тяжелыми полосами железа. Сир Хьюго попытался приподнять крышку сундука – она не поддавалась. Тогда он опустился на колени и внимательно осмотрел крышку, после чего приказал Филиппу поставить каменную плиту с кольцом на место. Опустив плиту, они закидали ее землей и хорошенько утоптали, поставив бочку на место.
– Полагаю, тебе не терпится узнать, почему я предпринял такие предосторожности, – сказал сир Хьюго, когда они вышли из погреба и начали подниматься вверх по винтовой лестнице. – Я скажу тебе. У меня всегда было предчувствие, что королевство однажды может оказаться в большой опасности. Если бы мы потеряли Бланш-Гарде, мы бы потеряли все. Поэтому я годами откладывал собранные в качестве налогов деньги. Там в сундуке обращенное в золото и драгоценности наше с тобой состояние. А вернее, твое, Филипп. Если даже турки захватят Бланш-Гарде и разрушат его, ты или я всегда сможем найти этот тайник.
– Но может статься, у нас не будет возможности проникнуть тогда в Бланш-Гарде, – возразил Филипп.
– Может быть, ты и прав. Но любой из нас может вполне сойти за араба, если только принять необходимые меры предосторожности. В любом случае со всеми трудностями рано или поздно можно справиться. Препятствия существуют, чтобы их преодолевать, – запомни это, Филипп.
После промозглого сумрака подземелья Филипп был почти счастлив снова оказаться в главном зале замка, наслаждаясь теплом и светом солнечных лучей.
– Ничего не говори о тайнике Жильберу, – предупредил сир Хьюго. – О нем никто не знает, кроме меня и Льювеллина, а теперь и тебя. Льювеллин помог мне выкопать яму и завалить ее камнем.
Спустя два дня гарнизон вышел из Бланш-Гарде. Сир Хьюго, за которым неотступно следовали Филипп и Жильбер, съехал с главного пути в сторону и, прикрыв от солнца глаза, смотрел, как вьется по дороге вереница людей: пеших, всадников и нагруженных подвод.
Во главе гарнизона ехал Льювеллин, держа развевающееся на древке знамя с черным ястребом на белом фоне. Сзади него верхом двигались опытные конные воины с копьями и мечами, в стальных кольчугах – барон не поскупился на вооружение своего войска. За этой небольшой группой отлично тренированной и хорошо вооруженной тяжелой конницы маршировали длинные колонны пехотинцев и лучников – почти все они были по происхождению сирийцы, но все до одного опытные солдаты и надежные люди, преданные сиру Хьюго. Замыкали процессию подводы, нагруженные всем необходимым: кормом для лошадей, водой, пищей, запасным оружием для стрелков, а позади вели запасных лошадей для рыцарей.
Сир Хьюго, подавшись вперед, впивался взглядом в каждого проезжающего перед ним всадника или проходящего пехотинца и непрерывно поглаживал рукой волнистую бородку клинышком; его темные, спокойные глаза замечали каждую мелочь.
– Вы, двое, поработали на славу, – наконец похвалил он юношей, когда мимо проехали последние подводы. – Я никогда еще не видел столь хорошо подготовленного к сражению отряда.
Вонзив шпоры в бока своего коня, он поскакал догонять всадников, чтобы занять место во главе их. Выехав из городка, они начали подниматься вверх по склону холма, оставляя позади родную долину. Когда голова колонны поднялась на вершину холма, Филипп развернул лошадь и оглянулся назад.
Освещая серые стены Бланш-Гарде, высоко в небе замерло солнце. Отсюда, с холма Филипп долго смотрел на высокий донжон, в котором прошла почти вся его жизнь, на знамя, развевающееся у ворот, на оставшихся в замке слуг, суетящихся во дворе. Потом он резко развернулся и поскакал догонять отца, и где-то в глубине души у него было такое чувство, будто закончилась, безвозвратно канула в прошлое часть его жизни. Филипп понимал, что пройдет много времени, прежде чем он снова сможет вернуться домой, в Бланш-Гарде. Ему еще предстояло участвовать в первом в его жизни сражении против иноверцев. Может быть, он даже будет ранен. Но сейчас ему не хотелось об этом думать. Его будущее обязательно должно быть прекрасным и полным приключений. К тому же он был еще слишком молод, чтобы его долго могли терзать дурные предчувствия.
Глава 6
КОЛОДЦЫ САФФАРИИ
Однажды Филипп палкой разорил муравейник. В несколько секунд груда мертвой земли ожила, открыв глазам Филиппа бесчисленное множество ходов и туннелей муравьиного городка, по которым во всех направлениях спешили потревоженные насекомые.
За последнюю неделю он не раз вспоминал этот случай. Вторжение Саладина на территорию крестоносцев превратило Латинское королевство в такой же растревоженный муравейник. По холмам и равнинам, направляясь к северу, двигались длинные вереницы вооруженных людей, вздымая в воздух тучи желтоватой пыли, тяжело висящей над иссушенной беспощадными лучами солнца землей.
По призыву короля из всех крепостей, городов и деревушек выступали отряды рыцарей. Как только каждый маленький отряд достигал главной дороги, он вливался в огромный поток бесконечных колонн, шумной рекой текущий к пограничному порту Сен-Жан д'Акр.
