Игорь Срибный - Вочий вой
- Ногайцы - кылыши уже «прославились» походом против нас в прошлом году. Нынче нельзя им прощать новую вылазку против Крыма. Саип-Гирей упер тяжелый взгляд в темника Джанибека.
- Едисанскую орду следует жестоко покарать, чтобы впредь неповадно было им ходить против владетеля всех ногайцев!
- Великий хан! – сказал Дос-Мамбет, - Я сейчас же отправлю моих наянов по балкам, чтобы выявить и определить силы противника. Думаю, пока нам нужно прекратить движение, чтобы потом ударить сразу и наверняка.
- Да? – Саип-Гирей вскипел, - Ты только сейчас думаешь кого-то куда-то отправлять? А где твои разъезды, которые давно уже должны были обнаружить неприятеля и предупредить об опасности!? Где мой полон? Где мой передовой отряд из лучших наянов во главе с моим племянником Тейлегеном? Отвечай!
Харабарчи покорно склонил голову и промолчал. Что он мог ответить хану, если все войско, отягощенное большим обозом с добычей, большим полоном, успокоилось и расслабилось, не ожидая от урусов никаких военных выступлений. Да и кто мог помышлять о выступлениях урусов, если вся их армия была разбита и пленена. Сам Саип-Гирей, пребывая в благодушии и покое, передвигался не на боевом коне, а в шикарном возке, отделанном изнутри кожей и бархатом, захваченном его наянами в подворье какого-то русского купца.
- Ты, Дос-Мамбет, - презрительно скривил губы в ухмылке хан, - не достоин быть главным харабарчи, ты вообще не стоишь даже куска баранины, который я ежедневно даю тебе в пищу!
Саип-Гирей снова уперся взглядом в Джанибека и уткнул толстый палец ему в грудь.
- Ты, Джанибек, иди и повесь эту собаку на глазах всего войска! Даю вам всем время до полудня, - он прошелся свирепым взглядом по своему ближайшему окружению, - выяснить, кто напал на нас и какими силами. Где находится сейчас противник и каковы его замыслы. И приведите мне уруса- Захария, я хочу с ним поговорить!
Почтительно кланяясь, мурзы удалились выполнять указания хана. Через некоторое время к Саип-Гирею, возлежащему на атласных подушках на зеленой мураве, двое наянов подвели полоненного в донских степях казака Захария.
- Ты, урус, можешь заслужить жизнь и ханское расположение, если сделаешь то, что я тебе прикажу. Но если откажешься, тебя ждет долгая и мучительная смерть. Ну, что скажешь?
- А что, у меня есть выбор? Приказывай, хан.
- Пойдешь в лагерь к своим собратьям-казакам, как ты уже ходил к защитникам Аштар-Хана. Мне нужно знать, сколько их и где их силы. По возможности, узнать их планы. Мы тебя немного побьем – скажешь, что с боем вырвался из полона и ушел к своим.
Казак понуро склонил голову в знак согласия…
ГЛАВА 39
Атаманы и сотники казачьего войска собрались на небольшой поляне, укрытой от посторонних глаз высокими увалами и березовой рощицей, которая совсем недавно была местом их третьей засады – теперь уже несостоявшейся.
Было ясно, что их первоначальный план сработал только на первом этапе. Нужно было заново перекраивать и засады, и все дальнейшие действия. А чтобы знать, где теперь размещать засады, нужен был «язык», причем не простой, а из начальников крымского войска. Который знал бы, что намерен предпринять хан в самое ближайшее время.
Как-то само собой получилось, что и Ивашко Черкас, и Тунгатар уже после первых стычек с противником в этом долгом походе, оставляли последнее слово за Гнатом, признавая его старшинство. Вот и теперь они внимательно слушали его неспешную речь.
- Прежде всего, нам нужно укрыться от татарских разъездов, коих число сейчас должно возрасти, ведь хан ничего не знает о наших силах и наших намерениях.
Татарам нужно показать, но как бы нечаянно, один отряд в четыреста – пятьсот сабель, расположенный вдоль шляха, вроде бы в засаде. Для этого можно использовать вот это, уже готовое место. Обнаружив засаду, причем, довольно крупных сил, вряд ли они станут искать дальше, и пойдут на нее, взяв засаду в кольцо. Чтобы они поверили в нашу хитрость, засаду нужно окружить нашими разъездами, но их нужно немного – всего три - четыре, просто, чтобы татары их увидели. Мы же прикроем засаду основными силами, оставив татарам простор для маневра, и как только они пойдут на наших, мы ударим им в тыл с подготовленных засидок. А наша конница, укрытая до поры в оврагах и балках, ударит во фланги.
Все это нужно сделать очень быстро, потому что хан не станет мешкать – думаю уже сейчас его разъезды расходятся по склонам и высотам, откуда обзор лучше.
Сосредоточенно наморщив лоб, Тунгатар сказал:
- За-ру-ба, моя думала, шта твоя прав. Карошь придумала. Моя людишка буду давать засада – один сотня. Четыр сотня будет в конный отряд иттить.
- Давай тогда моих две сотни да твоих две сотни для засады выделим, - согласился Черкас, - остальных – в ударный отряд. А своих пластунов я в разъезды отправлю, пусть на увалах маячат.
- Не надо маячить, нужно двигаться, - перебил его Гнат, - Татары должны только увидеть место, которое охраняется казаками. И ничего при этом не заподозрить. Я думаю, что они пошлют своих наиболее ловких разведчиков, чтобы рассмотреть наши силы поближе – их нужно будет пропустить, даже если разъезды их обнаружат и будет возможность пленить их. Понятно это?
- Понятно, - кивнул головой Ивашко, - разъясню казакам, что лазутчиков трогать нельзя.
- Ну, если понятно, то мы так и оставляем укрепленную нашу третью засаду в качестве приманки, а остальные силы уводим и готовим их для решающей сечи. Да, еще вот что, Ивашко. Выдели людей полон отвести подальше, да накормить их, да помощь раненным оказать, какую сможем. Место надо выбрать для них поглуше, да потише. Чтоб татары не наткнулись ненароком…
- А тебе, брат мой Карыскыр, - Гнат обернулся к ногайцу, - особая задача. Ты ведь можешь подобрать несколько человек, которые смогут проникнуть в татарский стан и похитить там кого-то из мурз? Ну, чтобы и одеждой, и обличьем соответствовали?
Тунгатар утвердительно кивнул и вдруг широко ухмыльнулся, обнажив ряд ослепительно белых зубов.
- Так татарский одежда у нас типеря скока хочишь! Можим хот вес твой орда казацкий одет!
Заруба лишь улыбнулся в ответ, и атаман ногайцев ускакал к своим воинам.
Получив задания, сотники отправились выполнять их, а Заруба с Ивашкой выехали на увал, с которого виден был шлях и небольшой кусок прилегающей территории. Осмотрев окрестности, Гнат еще раз убедился в своей правоте, и сказал атаману донцов:
