Михаил Попов - Cлавенские древности, или приключения славенских князей.
Сие проречение, продолжал Рус, означало, как видно по всему, какого ни на есть волхва иностранца, которому Боги предсказывали казнь, а по ней освобождение всем бедствующим от него; но ясно сего не объявляли, конечно по воле высочайшей их Судьбы. Хитрые Индийские жрецы сие поняли; но будучи лукавы и корыстолюбивы, вот как растолковали Моголу сие проречение, дабы воспользоваться имением несчастных иностранцев. Что понеже сей причинитель смерти Государева сына, и хищник его супруги, должен быть иностранец и волхв, и что не прежде окончится очарование юного Князя и возвращение Черданы, пока не истребится железом и огнем сей Злотворец, того ради всякого приезжающего к ним иностранца предавать, по священному обряду, железу и огню пред истуканом младого Князя, пока не сыщется настоящий виновник, и смертью своею не возвратит наследника государству.
Прельщенный словами их Могол согласился на сие варварство по любви к своему сыну, и повелел сему нечестивому первосвященнику, который, как видно, в умысле сем был первый, чтоб всякого иностранца предавал он в сей пещере, созданной для сего нарочно, железу и огню; а имение их брал на собор жрецов, которые проклятую сию должность отправлять станут.
Когда окончило о сем чтение Жрец, продолжал Варяг, тогда снова первосвященник увещевал меня, чтоб я оживил Селина, и возвратил его супругу; но когда я отрекся, что никак сего учинить не могу, не будучи сему злу причастен, тогда бесчеловечный сей Жрец, приказал готовиться к жертвоприношению, которое определено было произвести ночью, для того что несчастье Императорского дома произошло в такое время. Шествие и обряд оного, говорил Варяг Славянам, я чаю вы сами видели и и я бы непременно в сию ночь погиб, ежели б Боги не послал и вас ко мне на помощь, великодушные мои избавители. Вот вся моя история, о которой вам угодно было от меня уведать. Теперь не остается мне иного вам сказать, как представить мой совет, чтоб оставили вы наискорее сии страшные места; ибо разогнанные вами жрецы не преминут вам мстить, объявив в городе о разбитии своем: и конечно собрав воинов, погонятся за нами, и предадут нас всех смерти.
Нет! сказал ему Светлосан, совету твоему не могу я последовать: возможно ли мне без угрызения совести оставить человеческий род в опасности, когда имею способ ему помочь? В словах твоих нашел я неоспоримое доказательство, которым легко могу разрушить заблуждение великого Могола, и вывести наружу жреческое корыстолюбие, проливающее неповинных кровь. Я намерен теперь же поехать к Индийскому Государю, и представить ему ясно его лютость. Ежели же он, не смотря на истинны, кои я ему предложу, вздумает еще и нас предать несправедливому своему осуждению, то я употреблю тогда на отмщение гостеприимства и правосудия данную мне от Чернобога силу, и Левсилов меч, подаренный мне тобою; и который. я ему непременно возвращу, ежели еще обрету его живым.
Сказав сие приказал он Бориполку сыскать своих коней, а Русу одеться в прежнее свое платье; между тем сам скинул с себя свой меч, и отдал Варягу, а Левсилов надел на себя. Когда Рус переоделся, а Бориполк привел коней, то немедля нимало, поехали они все трое в Агру. Во время их пути освобожденный от пламени Варяг, удивляясь Светлосановой храбрости и великодушию, обещался вечно за ним последовать, и принимать вкупе беды и трудности. Славенский Князь с своей стороны обнадеживал его своего дружбою, и обещал ему разделить с ним равномерно и счастье свое, ежели окончит благополучно свое предприятие, и взойдет на престол своего родителя. Обещание сие усугубило к нему преданность Русову, и вселило в него великое желание прилепиться навеки к Светлосану. В сих и подобных сим уверениях, проехали они большую часть дороги и когда уже солнце осветило половину земного круга, тогда подъезжали они к столице Индийской, из предместий коей выходила насупротив им превеликая толпа вооруженных людей луками и копьями.
Это была погоня, посланная за ними от Могола, и предводимая жрецами, которых Славяне разогнали. Сия толпа окружила вскоре Северных жителей, и хотела было употребить наглость, чтоб принудить их к сдаче; но Светлосан объявил сей дерзновенной куче, что он никого не оставит из них живым, ежели осмелятся малое сделать огорчение; но что своею волею поедут они сами в город, и предстанут пред их Государем. Индейцы немедленно согласились на его предложение, и окружив отовсюду Славян, поехали за ними в Агру.
По въезде их в сей город, народ сбегался со всех сторон, чтоб увидеть таких людей, которые одолели и разогнали великое множество народа. Наиболее всех привлекал к себе народные взоры Славенский Князь; благородный его вид и величественная осанка, не инако его им представляли, как Богом начальствующим во бранях. Индияне сии первого на него взгляда почувствовали к нему великую любовь и почтение, и внутренне желали иметь его своим Государем. До самого Моголова дворца, проводили они Светлосана, не спуская с него глаз, прося Богов покровительствовать его, и умягчить в пользу оного Моголово сердце.
До приезда Славян ко дворцу, уже Индийский Государь предуведомлен был об их прибытии, и повелел представить их пред себя. Он назывался Абубекиром; нраву был кроткого, но легковерного: разгорячался за ничто, и ничем также и смягчался; впрочем был любитель достоинства И добродетели. Когда Славяне предстали пред него, тогда сей Император, осматривая их одного за другим, почувствовал к Светлосану подобные народным склонности; ибо внешние сего Князя качества представили ему оного Героем, и таковым, каковых он между человеками не видывал; а разве знал по описаниям бытейским. Сие удивление и любовь, которые чувствуем мы к достоинствам, переменили его гнев, которым было он с начала распалился, в приязнь к Славенскому Князю, и сладостное удовольствие на него взирать Пребыв таким образом некоторое время в рассматривании его, напоследок пресекши молчание, сказал ему: Иностранец! какое ты имел право прервать священный порядок жертвоприношения; похитить от потребления жертву, коей заклание ласкало меня оживлением моего сына, и возвращением его супруги; и сверх того, уничтожая почтение священному сану, (указывая на предстоящих жрецов) разогнать дерзновенно сих Богослужителей, и умертвить из содружества их великое число? По сем Он умолк, ожидая ответа от Славенского Князя, который нимало не будучи смущен его вопросом, ответствовал ему бодрственно следующею речью.