Жизнь в средневековой деревне - Фрэнсис Гис
В результате завоевания римлянами Галлии (начиная с I в. до н. э.) и Британии (со II в. до н. э.) на северо-западе Европы появились сельские общины двух видов. Первый – это вилла с рабами, плантация площадью от 450 до 600 акров; центром ее было каменное здание – резиденция владельца. Община второго вида была похожа на первую, но на земле в этом случае трудились зависимые крестьяне, которые обрабатывали собственные участки и хозяйские угодья10. К исконным культурам железного века – пшенице, ячменю, льну и вике – римляне добавили горох, репу, пастернак, капусту и другие овощи, а также фрукты и виноград11. Плуг стал совершеннее – его оснастили железными сошниками (вертикальными лезвиями перед лемехом) и деревянными отвалами, которые переворачивали почву и делали ненужной поперечную вспашку (когда борозды пересекаются под прямым углом), практиковавшуюся ранее. Помимо орудий железного века, теперь использовались также большие серпы и косы12.
Римлянам был свойствен не только ремесленный, но и инженерный подход к земледелию, подразумевавший сооружение колодцев и ирригационных систем, научное применение удобрений, даже учет влияния преобладающих ветров на постройки. Заметно увеличилось количество овец и лошадей13. Однако основные методы ведения сельского хозяйства не поменялись, и настоящие деревни по-прежнему отсутствовали. В Британии, Галлии, по всей империи люди проживали в городах, на плантациях, на крошечных хуторах, в изолированных друг от друга скоплениях домов.
Иногда небольшие группы первопроходцев занимали какую-либо территорию, некоторое время обрабатывали землю, а затем покидали ее – из-за недостаточно совершенных методов земледелия, снижения численности населения, набегов или по всем трем причинам сразу. Археологи исследовали поселение в Вейстере (Нидерланды), датируемое примерно 150 годом: четыре отдельные фермы и семь зданий, включая четыре больших дома и три менее крупных строения. Еще через столетие больших домов стало девятнадцать, малых – семь, а к середине V века – тридцать пять и четырнадцать соответственно; все они стояли вдоль дорог, образовывавших сеть. Вейстер многими своими чертами напоминал настоящую деревню, но, в отличие от нее, не был долговечным. В конце V века Вейстер оказался заброшен. Еще одно место, где велись раскопки, – Феддерсен-Вирде на берегу Северного моря, где в I веке до н. э. располагалась небольшая группа ферм. В I веке н. э. его обитатели возвели искусственную насыпь ввиду подъема уровня воды; в III веке здесь насчитывалось тридцать девять домов, один из которых, возможно, принадлежал хозяину земли. В V веке люди ушли оттуда. Такие же протодеревни, существовавшие вплоть до IX века, обнаружены в Англии и в континентальной Европе14.
Картина сельской местности в Западной Европе оставалась, по словам Шапло и Фоссье, «неопределенной, полной теней и контрастов: изолированные, лишенные всякой организации островки обрабатываемой земли, территории под непонятно чьей властью, разрозненные родовые группы, окружающие патриарха, вождя или богача, – расселение остается анархическим; короче говоря, мы видим мир, который человек, похоже, не в состоянии контролировать или подчинить себе»15. Плотность населения составляла всего от двух до пяти человек на квадратный километр в Британии и в Германии, чуть больше – во Франции16. Земли было много, людей – мало.
В Х веке в Европе появились первые деревни, которым предстояло долгое существование. Они были компактными – скопления жилищ, окруженных обрабатываемой землей. Их появление совпало со становлением сеньориальной системы, образованием поместий, которыми владели могущественные местные феодалы.
В Средиземноморье деревня обычно располагалась вокруг замка, стоявшего на вершине холма и окруженного стеной; внизу, на равнине, были поля, виноградники и загоны для скота. В Северо-Западной Европе и Англии прообраз будущей деревни возникал рядом с церковью и усадебным домом, в месте, где имелась вода (источник или ручей)17. Дома расползались во всех направлениях и в большинстве своем относились к одному из двух типов, описанных еще Тацитом, – «длинный дом» и «земляная хижина». Каждый стоял на небольшом участке, обнесенном живой изгородью или забором либо обведенном канавой. Однако большая часть земли, принадлежавшей жителям деревни, лежала за ее пределами: это были не только поля, но и луга, болота, леса. Основное историческое достижение заключалось в приспособлении этих земель для выращивания различных культур и установлении отношений определенного типа между жителями деревни и феодальным сеньором.
Севооборот и оставление под паром были хорошо известны еще римлянам, но неясно, как их применение привело к возникновению сложно устроенной деревни на «открытой равнине». Теория о том, что система развилась в Германии в раннем Средневековье, достигла там зрелости, укоренилась во Франции и была принесена в Англию англосаксами, сегодня ставится под сомнение, но никто не предложил сколь-нибудь удовлетворительной новой концепции, которая устроила бы всех. В Англии закон короля Уэссекса Ине (конец VII в.) содержит упоминание об «общем луге и прочих землях, разделенных на полосы», во многих других законах и грамотах англосаксонского периода также встречаются слова, связанные с земледелием на «открытой равнине». Недавние исследования показали, что уже в Х веке на стерне, оставшемся после сбора урожая, пасли скот все жители деревни. Попробуем перечислить факторы, сделавшие возможными такие изменения. Обычай раздела земель между детьми (или только между детьми мужского пола), вероятно, приводил к появлению множества мелких наделов, что затрудняло выпас скота без взаимных договоренностей. Сотрудничеству мог способствовать и рост населения. Все более острая нужда в земле порождала такой феномен, как «раскорчевывание»: несколько соседей-крестьян объединялись для валки деревьев, корчевки пней и вырубки кустарника, получая новый участок пахотной земли, который делили между собой. Этот участок – совокупность полос, обрабатываемых каждым крестьянином, – становился новым «фурлонгом» в системе общинного землепользования. Если сеньор был могущественным и дальновидным, он зачастую возглавлял процесс18.
Очевидно лишь то, что в некоторых крупных регионах постепенно сложилась уникальная организация сельскохозяйственного производства. «На большей части североевропейских равнин и в Англии в полосе, идущей на юго-запад от Северного моря, через Мидлендс к Ла-Маншу, лежали обширные поля, разделенные деревьями и прижавшимися друг к другу деревенскими домами»19. То была «открытая равнина» с компактными деревнями, в отличие от «лесного края» – Западной и Юго-Восточной Англии, Бретани и Нормандии. В «лесном краю» поля, как правило, были небольшими, возделывали их семьи, жившие в отдельных усадьбах или на хуторах. Но ни один из видов ландшафта не исключал полностью другого: на «открытой
