Туда, где растет амарант - Кейт Андерсенн
Папа Мигель не раскрыл объятий, как делал обычно. Прямо над головой у него блестела первая звезда. Кристина потопталась босиком напротив.
- А просто пришла тебе делать хорошо, - решила она объяснить и покрутила кончик косички на пальце.
- Делать хорошо? - удивился папа Мигель.
- Мама сказала, что тебе плохо, значит, надо тебе сделать хорошо. Ты звал доктора?
Папа Мигель покачал головой, смотря на свою дочку. Ей всего четыре, а счастье в нем уже иссякло -- чего же он стоит как отец?.. И никакой доктор не поможет. Только побег в море. Но мама Карла будет против. Она всегда против.
- А почему ты не звал доктора? - серьезно спросила Кристина.
- Доктор не поможет, дорогая.
- Что тебе плохо?
Папа Мигель хотел сказать правду. Но сжал губы -- нет смысла говорить, когда тебя не поймут. Он решил улыбнуться и соврать.
- Ну, мне уже лучше... Правда.
- Неправда, - не согласилась Кристина и, улучив момент, забралась к нему на коленки, а потом деловито потрогала лоб маленькой ладошкой. - Чуть-чуть горячий... - Поморщила лоб. - Но насморка нет. Ты просто делал очень много счастья и устал. Я так думаю.
Папа Мигель вздрогнул.
- Конечно, мама не умеет делать счастье... - нерешительно сказала Кристина, кладя палец в рот. Непонятно почему, пальцы были соленые, как море, поэтому она любила их облизывать. Ночью нельзя ходить к морю, но можно облизывать пальцы. - Только она умеет делать нежную паэлью. И целовать на ночь. И она -- мама!
Это был главный и последний довод.
Папа Мигель с ужасом воскликнул:
- Я не имел в виду ничего... такого, Кри! Конечно, мы с мамой любим друг друга. Просто, понимаешь... иногда у взрослых людей бывают странные мысли. Глупые.
- Очень глупые... - согласилась Кристина. А потом поинтересовалась: - А где бы была я, если бы ты не полюбил маму?
- Ну, не знаю... - смутился папа Мигель.
- Думаю, я бы сидела на крыше и смотрела на вас вниз, и ждала, когда вы с мамой все-таки полюбитесь. И тогда бы мне можно было родиться.
Папа Мигель засмеялся. За горизонт с неба упала звезда.
- Папа Мигель... - задумчиво взяла в щепотку Кристина несколько темных волосков на его руке и потянула. Кожа папы Мигеля смешно поднялась кверху. Девочка закусила губу сосредоточенно и повторила свой маневр несколько раз. А потом осмелилась задать вопрос: - Ты вот умеешь делать счастье, а обычные люди -- нет. Почему тогда тебе плохее, чем обычным людям?
- Ты бы хотела, чтоб и я был обычным?.. - голос папы Мигеля вздрогнул, как отражение в бочке с водой.
- Нет! - Кристина испугалась и крепко обняла папу Мигеля за шею двумя руками. - Никогда! Кто тогда будет делать счастье! Если для этого тебе не надо встречать маму, и мне надо ждать на крыше...
Папа Мигель почувствовал, что глаза у него сделались мокрые. Он поспешил перебить:
- Нет, Кри, ты будь. И мама тоже.
- Но тогда почему? Разве ты не должен уметь быть счастливее?
- Понимаешь, счастье... это такая вещь... Чтобы его сделать, надо, чтоб иногда было очень, очень плохо.
- Это как..?
На небе спокойно расцветал Млечный Путь. Голодная чайка давно улетела с парапета.
- Когда тебе плохо, надо выбрать: стать сильнее или слабее. Вот как бы ты хотела?
- Конечно, сильнее! Тогда бы ты научил меня держать шпагу, которая висит на стене.
Папа Мигель улыбнулся и подбросил Кристину на коленках. И пообещал:
- Однажды -- обязательно.
- А как стать сильнее, если тебе плохо?
- Надо пострадать... Чуть-чуть. А потом встать и идти дальше. Тогда ты будешь знать, какое счастье сделать в следующий раз.
- Вот поэтому ты знаешь, да? - подняла глаза Кристина, чтобы заглянуть папе Мигелю в глаза. Заметила, что там теперь слезы, а не ничего, и уточнила: - Ты сейчас -- страдаешь?
- Уже заканчиваю, - засмеялся сквозь слезы папа Мигель. Он вставал так много раз, неужели не сможет снова?
- Тогда тебе надо поесть паэлью, - слезла Кристина с коленок папы Мигеля. - Мама сделала ее сегодня нежную, без ракушек. Понимаешь, чтобы человек был сильный и мог встать, он должен кушать мамину паэлью.
- Конечно, Кри... Уже иду.
- Идем вместе, - протянула Кристина свою ладошку отцу. - Я ведь сделала тебе хорошо? Ты теперь сильнее? Ты встанешь? Ты уже придумал, какое сделаешь счастье? Я знаю -- ты расскажешь сказку, правда? Получается, люди не умеют делать счастье, потому что не встают, когда им плохо? Я тоже буду всегда вставать, честное слово!
Мама Карла молча смотрела, как папа Мигель зачерпывает ложкой паэлью. Он ел и почесывал лоб. Когда мама Карла так смотрела на папу
