Валерий Елманов - Не хочу быть полководцем
Плюс нетронутый замок. Чтобы открыть его, а потом вновь закрыть, нужен профессионал либо… Тут мне вспомнились Андрюхины мучения с зубом, во время которых, мыкаясь как неприкаянный и бродя возле вечерних костров, Апостол умудрился обронить свою связку ключей. Впрочем, связку – круто сказано. Было их всего два – от сундука и от ларца. Тогда я не обратил на это внимания и даже не расстроился – ключи были и у меня, да еще одни запасные лежали в сундуке, так что невелика потеря.
Получается, что кто-то либо подобрал их, либо вообще позаимствовал и с тех пор выжидал лишь удобный для себя момент. То есть опять-таки этот кто-то находился в нашем обозе среди людей Прова Титыча, и местные вовсе ни при чем. Словом, логика была на моей стороне, но купец торопился в дорогу, в Костроме его ждали выгодные дела – что-то с покупкой мехов, а наличности приказчик, оставленный там, не имел. Опоздает – и меха уйдут к другим покупателям.
Я отвел Андрюху в сторону, сунул деньгу, завалявшуюся в кармане, проинструктировал парня и, когда тот побежал в село, пошел говорить с купцом. Пров Титыч уже усаживался поудобнее в своей телеге, когда я снова сорвал его с места, шепнув три волшебных для любого купца слова: «Есть выгодное дельце».
Тот, ни слова не говоря, откинул полость, которую к этому времени уже успел тщательно подоткнуть под солому, опасаясь порывов прохладного ветерка, и поплелся следом за мной. Я молча открыл крышку сундука и извлек нарядную ферязь и кафтан – последние из пошитых для меня в Москве по заказу Ицхака.
– Есть у меня надежное средство проверить твоих людишек, но для этого мне нужен час, от силы два, – сказал я. – Если задержишь обоз и поможешь – отдам его тебе за полцены. Но это только если твои люди и впрямь ни при чем.
– Так они ж все побожились и кресты целовали, – удивился Пров Титыч. – Чего ж тебе еще надобно? Уж куда надежнее.
О господи! Вот наивный-то. Да иной раз… Нет, не буду ничего говорить. И без того понятно, а если нет – тут уж ничего не докажешь.
– Так что, согласен? – спросил я вместо объяснений, что думаю относительно надежности его способа, и рекомендаций, в какое место его засунуть вместе с божбой и крестами.
– Ежели ишшо час тут простоим, то до вечера никуда не поспеем, – вздохнул купец.
– В лесу заночуем, – отрезал я. – Так ты согласен?
– А платье ты мне и так за полцены уступишь, – продолжал он размышлять вслух. – Дорога-то дальняя, а тебе и твоим людишкам все одно есть чтой-то надо.
– Ты ж хорошую цену не дашь, – усмехнулся я. – Потому мне прямая выгода в Костроме его продать. А что до еды с питьем, так хороший купец все яйца в одну корзину не складывает – найду я на что купить и голодным не останусь.
Тут я не блефовал. В дороге действительно могло случиться всякое, так что в полах ферязи и кафтана, лежащих в сундуке, было зашито по двадцать имперских талеров. Они котировались вполовину дешевле рубля, даже ниже, но не беда. Зато, случись что, НЗ имеется. Туда же, в полы, я, не поленившись, вогнал еще и по пятку золотых дукатов. Маленькие, всего несколько граммов, они котировались гораздо дороже, чем талеры, но по Руси особо не ходили, и народ относился к ним с подозрением – а вдруг медяшка, поэтому я решил обойтись всего десятком.
Серебра я зашил бы и больше, но тогда одежда стала бы слишком тяжелой, а это подозрительно. Да и ни к чему. Добраться до Москвы я смогу и с таким запасом. Тем более расплачиваться на Руси иноземным серебром запрещалось, так что, если кто-то из приказных людей проведает, мне придется ой как худо, и конфискация всех денег вместе с самой одеждой – далеко не самый худший вариант. Правда, на этот случай я тоже подстраховался. Помимо золотых дукатов у меня там имелось по десятку копеек – как раз если ефимки и венгерские червонные показывать нежелательно.
– А за полцены – это сколько? – последовал практичный вопрос купца.
Я прикинул на глазок. Сколько конкретно платил Ицхак за каждую вещицу, в моей памяти конечно же не отложилось. Ну не бизнесмен я, что тут поделать. Если бы он выкладывал деньги из моего кармана, то я бы хоть запомнил, сколько осталось… может быть. Однако, поднапрягшись, мне удалось припомнить толстую книжицу вроде гроссбуха, в которую педантичный Ицхак вписывал мои расходы, и итоговую цифру под перечнем купленных для пошива тканей и других причиндалов. Поделив надвое и округлив в сторону уменьшения, я буркнул:
– Семьдесят рублей.
– Ношеное, – сердито проворчал Пров Титыч. – Богатый ношеное не купит, а у простого больше рубля за пазухой не сыщется. Десяток рублевиков дам, а боле…
– Ошибаешься. Мне так ни разу и не довелось ничего из этого надеть, – поправил я.
– Все одно, – махнул рукой Пров Титыч. – Ну разве что пару рублевиков накинуть… – И выжидающе посмотрел на меня.
Несмотря на некоторые уроки, полученные у Ицхака, истинного профессионализма в умении торговаться я не достиг, а потому мы сговорились на двадцати, и повеселевший купец пошел собирать своих людей. Андрюха меж тем уже прибежал, выполнив мой заказ, так что через минуту я все приготовил к предстоящей проверке. Когда толпа опять собралась возле моего возка, из которого мы бережно вывели мальчика, народ смотрел на меня уже не сочувственно, как раньше, а скорее раздраженно.
«Понимаю, ребята, достал, – вздохнул я. – А что делать? Кому сейчас легко?» И объявил, что есть у меня некие сомнения, а потому, чтобы их окончательно разрешить, я с дозволения Прова Титыча проверю каждого из них с помощью ученого ворона, который сидит в возке, накрытый чугунком. Честному человеку бояться нечего. Надо только приложить руки к чугунку, и все. Но как только это сделает тать, похитивший мой ларец, ворон тут же начнет каркать, указывая на злодея.
– А мы его услышим из-под чугунка? – усомнился купец.
– Чего ж не услышать, – усмехнулся я. – Мы ж с тобой рядом с возком встанем. Ты с одной стороны, а я с другой. Он у меня страсть какой голосистый, так что обязательно услышим.
И народ по очереди полез в возок прикладывать руки к чугунку. Моя ученая птица продолжала помалкивать, так и не издав ни звука. Наконец вылез последний.
– Ну что, – с некоторым разочарованием – не повидал диво дивное, но в то же время и с удовлетворением – и люди его честными оказались, и платье дорогущее почти задарма хапнет, полюбопытствовал Пров Титыч. – Али повелишь и мне в твой возок лезть? – Он сердито уставился на меня.
– Не повелю, – мотнул я головой. – Лучше громко прикажи своим людям поднять руки вверх.
– Зачем? – вытаращил глаза купец.
– Сам увидишь, – загадочно сказал я, надеясь, что не обманулся в своих расчетах и вор поступил именно так, как я предполагал.
