Сергей Бортников - Брусиловская казна (сборник)
3
«Одиннадцать казачьих войск – одиннадцать жемчужин в блистательной короне Российской империи, – такое меткое определение в скором будущем даст знаменитый атаман Краснов. – Три городовых казачьих полка – три бурмицких зерна Белого Царя. Донское, Кубанское, Терское, Уральское, Сибирское, Астраханское, Оренбургское, Забайкальское, Семиреченское, Амурское и Уссурийское казачьи войска – у каждого своя история, – у кого, уходящая в даль веков, к истокам земли Русской, у кого еще недолгая, молодая жизнь искусственно продвинутых “на линию” полков, – все покрыты неувядаемой славой походов и боев, сражений и побед».
В составе 4-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Якова Фёдоровича фон Гилленшмидта также воевали казачьи дивизии: 2-я сводная и 3-я Кавказская.
Тревожным летом 1917 года и в среде этих прирождённых воинов начались революционные, как тогда говорили, «брожения». Казаки и приказные, украсив свои головные уборы – картузы и черкески – красными полосками, с утра до ночи предавались пьянству, не чистили и не кормили лошадей, а на справедливые упрёки командиров отвечали отборным матом, мол, идите к чёрту, господа, мы сами с усами…
В это смутное время и случилась лихая контратака мадьяр, закончившаяся пленением русского офицера. Правда, никаких других дивидендов врагу она не принесла.
И уже к вечеру ситуация вернулась в прежнее русло.
Противник был отброшен за Стоход, и Яков Фёдорович, соизволивший лично прибыть на место недавнего боя, в штабной землянке начал подводить его итоги.
– Итак, наши потери – четверо убитых и пятеро раненых. Ещё двое пропали без вести: хорунжий Казанцев и вахмистр Пушнов. Что вы скажете по этому поводу, Василий Семёнович?
Командир полка Слепов, в котором служили названные лица, огладил бороду.
– Полагаю, вскоре они найдутся.
– На чём базируется ваша уверенность?
– С ними были двое местных жителей… Михаил Ткачук и Степан Ивашко. В лесу они знают каждую тропинку.
В это время адъютант что-то шепнул на ухо генералу.
– Как мне только что сообщили, – возмущённо продолжил Гилленшмидт, – исчезла полковая казна! Почему вы не сочли нужным немедленно доложить командованию о чрезвычайном происшествии?
– Считаю, что пока рано делать какие-то выводы – суток не прошло.
– Но как… Как такое могло случиться?
– Утренняя вылазка неприятеля стала для нас полнейшей неожиданностью… Хорунжий Казанцев, который руководил доставкой денег в часть, ничего не знал ни о количестве нападавших, ни о их цели… А враг уже рвался к полевому штабу! Вот Павел Алексеевич и принял единственное, как мне кажется, правильное решение: вместе с казначеем эвакуировать в безопасное место вверенные им ценности.
– А вы? Вы где были?
Слепов покраснел, но правды всё равно не сказал, скромно промолчав вместо ответа.
– Значит, так… Пока я ничего не буду докладывать начальству… Даю вам трое суток. Или вы находите этого…
– Казанцева, – подсказал кто-то.
– Да-да, Казанцева… – повторил генерал. – С казной! Или же остаётесь без погон! Вам всё ясно?
– Так точно! – промямлил полковник.
4
О происшествии, невольными свидетелями которого они стали в лесу, мальчишки не говорили никому – даже родителям.
Впрочем, маленький Коля, если бы и хотел, не смог рассказать ничего.
Он видел только воз с сундуком и двух казаков верхом. Да местных жителей рядом с ними. Всё.
Однако и об этом не обмолвился ни словом.
Ваня знал намного больше.
Но тоже упрямо продолжал держать язык за зубами.
Даже когда жители Кашовки всем миром вышли на поиски Степана и Михаила.
Более того, узнав об этом, он быстро побежал к месту, где закончился земной путь двух его односельчан, и на всякий случай выдернул из грунта берёзку, о чём впоследствии не раз сожалел.
Но мы слишком увлеклись и забежали вперёд…
5
Для выяснения обстоятельств пропажи казны и двух казаков в помощь начальнику контрразведки полка из Рожище[14], где располагался штаб дивизии, в Кашовку был направлен подполковник Олег Петрович Хрусталёв, слывший в войсках лучшим специалистом по расследованию подобных дел.
И вот что ему удалось установить.
Обычно казначеи под любыми предлогами отказывались брать жалованье золотом, предпочитая бумажные ассигнации – с ними меньше мороки.
Но в тот день вахмистр Пушнов почему-то долго не упрямился – сразу согласился на непопулярные в войсках червонцы!
Сумма, предоставленная ему, впечатляла.
Здесь – и денежное довольствие казаков и офицеров за несколько месяцев службы, и средства на агентуру, и продовольственные (столовые, приварочные, чайные), и даже на «личные нужды командования полка». Именно эта графа расходов поначалу более всего смутила Хрусталёва, но Слепову удалось быстро убедить контрразведчика, что её вводят в смету практически все его коллеги-командиры. Мол, это деньги на непредвиденные обстоятельства. Ими расплачиваются за услуги наёмных работников, гастролирующих артистов и даже местных православных священников, иногда идущих в атаку впереди русских войск. Да мало ли какой форс-мажор ещё может случиться на войне?
В команде, призванной охранять казну и знамя, состояло около 50 человек. Половина роты – как и положено по уставу.
Казанцев отвечал за безопасную доставку средств и всегда лично сопровождал ценный груз, беря себе в помощь двух-трёх подчинённых. То есть ничего необычного в его поведении в тот день не было.
Если бы не одно «но»…
Напрямик от Рожище до Кашовки – вёрст двадцать, не более. Верхом по извилистым лесным тропам – часов шесть, а то и семь пути.
А Павел Алексеевич оказался в расположении части уже в восемь утра! Как раз в то время, когда началась атака мадьяр. А в тёмное время суток особо на лошадях не погарцуешь! Да и ни к чему это.
Значит, где-то поблизости казаки останавливались на ночлег… Где?
«Скорее всего – в Соколе, – пришёл к выводу подполковник. – Тамошние евреи держат в деревне две лавки. Может, в одну из них и заглянули Казанцев с Пушновым? Попили, погуляли, а после инсценировали исчезновение заметно “похудевшей” казны, а?»
Такое предположение выглядело вполне логичным.
Только куда девались сами казаки?
На этот вопрос ни Хрусталёв, ни его непосредственный подчинённый – начальник контрразведки полка Никитин, никак не могли найти ответ.
6
Ещё до начала полноценных военных действий царское правительство эвакуировало несколько тысяч своих подданных, проживавших на западе империи, в более безопасные места. То есть в основном в Сибирь.