Генри Хаггард - Копи царя Соломона. Приключения Аллана Квотермейна. Бенита (сборник)
Несколько раньше я задал вопрос: что такое джентльмен? Теперь я на него отвечу: это офицер Британского Королевского флота, хотя, конечно, и среди них иногда встречаются исключения. Широкие морские просторы и свежие ветры, несущие дыхание Господа Бога, омывают их сердца и выдувают скверну из сознания, делая их настоящими людьми. Но вернемся к рассказу. Я опять оказался прав. Действительно, этот человек был морским офицером. Безупречно прослужив во флоте ее величества семнадцать лет, неожиданно и вопреки его желанию он был зачислен в резерв в чине капитана. Вот что ожидает людей, которые служат королеве. В полном расцвете сил и способностей, когда они приобретают большой опыт и знания, их выбрасывают в холодный, неприветливый мир без средств к существованию. Возможно, они и примиряются с этим; но я предпочитаю зарабатывать на хлеб охотой. Денег у тебя будет так же мало, но пинков ты получишь меньше! Его фамилия — я отыскал ее в списке пассажиров — была Гуд, капитан Джон Гуд. Это был коренастый человек лет тридцати, среднего роста, темноволосый, плотный, довольно интересного вида. Одет он был чрезвычайно опрятно, гладко выбрит и с неизменным моноклем в правом глазу. Казалось, что монокль врос ему в кожу, так как носил его капитан без шнура и вынимал, только чтобы протереть. По простоте душевной я думал, что он и спит с ним, но потом узнал, что ошибался. Когда он ложился спать, то клал монокль в карман брюк вместе со вставными зубами, которых у него было два прекрасных комплекта, что часто заставляло меня завидовать, нарушая десятую заповедь, так как своими я похвастаться не могу. Но я забегаю вперед.
Вскоре после того, как мы снялись с якоря, наступил вечер и погода неожиданно испортилась. Пронизывающий ветер подул с суши, спустился густой туман с изморосью, и все пассажиры вынуждены были покинуть палубу. Наше плоскодонное судно было недостаточно нагружено, потому его сильно качало — иногда казалось, что мы вот-вот перевернемся.
Но к счастью, этого не случилось. Находиться на палубе было невозможно, и я стоял около машинного отделения, где было очень тепло, и развлекался тем, что смотрел на кренометр. Стрелка его медленно раскачивалась взад и вперед, отмечая угол наклона парохода при каждом крене.
— Ну и кренометр! Он же не выверен! — послышался рядом со мной чей-то раздраженный голос.
Оглянувшись, я увидел морского офицера, на которого уже раньше обратил внимание.
— Разве? Почему вы так думаете?
— Думаю? Тут и думать нечего! Как же, — продолжил он, когда наш пароход снова восстановил равновесие после очередного крена, — если бы судно действительно накренилось до градуса, показанного на этой штуке, — он кивнул на кренометр, — мы бы перевернулись. Но что еще можно ожидать от капитанов торгового флота! Они чертовски небрежны.
Как раз в этот момент прозвучал гонг, чему я очень обрадовался, потому что если офицер Британского флота начинает ругать капитанов торгового флота, то слушать его невыносимо. Хуже этого только одно: слушать, как капитан торгового флота выражает свое откровенное мнение об офицерах Британского флота.
Мы с капитаном Гудом спустились в кают-компанию и застали сэра Генри Куртиса уже за столом. Капитан Гуд сел с ним рядом, я же занял место напротив. Мы с капитаном разговорились об охоте. Он задавал мне много вопросов, и я старался давать исчерпывающие ответы. Вскоре разговор перешел на слонов.
— Ну, сэр, — сказал кто-то из сидевших недалеко от меня, — вам повезло: если кто-нибудь может толком рассказать вам о слонах, то это охотник Квотермейн.
Сэр Генри, не проронивший ни слова во время разговора, услыхав последнюю фразу вздрогнул.
— Простите меня, сэр, — раздался его низкий бас, несомненно именно такой звук и должен исходить из столь могучей груди, — простите меня, сэр, вы не Аллан Квотермейн?
Я ответил утвердительно.
Сэр Генри больше ко мне не обращался, но я слышал, как он тихо пробормотал: «Какая удача!»
После ужина, когда мы покидали кают-компанию, сэр Генри предложил мне зайти к нему выкурить трубку. Я с благодарностью принял приглашение, и мы с капитаном Гудом отправились в его каюту, которая выходила на палубу. Это была прекрасная просторная каюта, ранее состоявшая из двух. Кто-то из наших важных франтов совершал однажды путешествие на «Данкелде» вдоль побережья, перегородку сняли, однако позднее не вернули на прежнее место. В каюте был диван и маленький стол перед ним. Сэр Генри послал стюарда за бутылкой виски, мы втроем сели и закурили трубки.
— Мистер Квотермейн, — обратился ко мне сэр Генри, когда стюард принес виски и зажег лампу, — в позапрошлом году, примерно в это время, вы, кажется, были в поселке Бамангвато, к северу от Трансвааля?
— Да, был, — ответил я, озадаченный тем, что незнакомый джентльмен столь подробно осведомлен о моих странствиях, которые, как я полагал, особого интереса не представляли.
— Вы там торговали? — оживился Гуд.
— Да, я привез фургон с товаром, остановился у поселка и пробыл там, пока все не распродал.
Сэр Генри сидел против меня в плетеном кресле, облокотившись на стол. Он смотрел мне прямо в лицо своими проницательными серыми глазами, и казалось, что его взгляд выражает какое-то странное волнение.
— Вы случайно не встречали там человека по фамилии Невилль?
— О! Встречал, разумеется! Он остановился рядом с моим фургоном и прожил там две недели, чтобы дать возможность отдохнуть волам, перед путешествием вглубь страны. Несколько месяцев назад я получил письмо от какого-то стряпчего, который просил меня сообщить, не знаю ли я, что сталось с Невиллем. Я сразу же написал ему все, что мне известно.
— Да, — сказал сэр Генри, — тот стряпчий переслал мне ваше письмо. В нем вы сообщили, что джентльмен по фамилии Невилль покинул Бамангвато в начале мая в фургоне с погонщиком, проводником и охотником-кафром по имени Джим. Этот джентльмен сообщил, что намеревается по возможности добраться до Айнайти, своего конечного торгового пункта Земли Матабеле. В указанной точке он предполагал продать фургон и двигаться дальше пешком. Вы также писали, что он действительно продал свой фургон, потому что шесть месяцев спустя вы видели его у какого-то португальского торговца. Этот человек рассказал вам, что купил его в Айнайти у белого, имени которого он не помнит, и нужно полагать, что белый со слугой-туземцем отправился вглубь страны на охоту.
— Совершенно верно, — подтвердил я.
Наступило молчание.
— Мистер Квотермейн, — неожиданно произнес сэр Генри, — я думаю, что вы ничего не знаете и не догадываетесь о том, каковы были причины, заставившие моего… мистера Невилля предпринять путешествие на север?
