Спросите Сталина. Честный разговор о важном сегодня - Игорь Станиславович Прокопенко
Согласно архивным данным, раскулачиванию – насильственной конфискации земли и имущества – подверглось 388 тысяч семей[40], то есть около двух миллионов человек. Это официальные данные. Есть еще и неофициальные[41]. Они намного больше. В разное время в нашей стране к раскулаченным относились по-разному. Советская история их называла мироедами, которые наживались на бедняках. Когда советские историки «сдали» вахту, кулаков, напротив, стали считать опорой деревни и невинно пострадавшими. Наверное, были и те, и другие. Однако факт остается фактом: раскулаченные семьи, особенно когда основной кормилец отправлялся в ГУЛАГ, оставались без средств к существованию. И тогда, чтобы не умереть с голоду, что начинали делать эти люди? Воровать, прибирать к рукам все, что плохо лежит. А в колхозах, особенно в первые годы, плохо лежало все. Все было общим, а значит – ничьим. Воровство в колхозных хозяйствах принимало подчас космические масштабы и в какой-то момент даже стало угрозой национальной безопасности.
Как Сталин боролся с воровством в сельском хозяйстве?
Ужесточением законов. Вплоть до смертной казни. Вот письмо Сталина, в котором он отвечает на этот вопрос письменно.
Читаем: Сталин – Кагановичу, Молотову 20 июля 1932 г.
«За последнее время участились хищения кооперативного и колхозного имущества. Хищения организуются главным образом раскулаченными. По закону эти господа рассматриваются как обычные воры, получают два-три года тюрьмы (формально!), а на деле через 6–8 месяцев амнистируются. Предлагаю издать закон, который бы карал за расхищение имущества указанных категорий минимум десятью годами заключения, а как правило, смертной казнью; без такой дисциплины невозможно отстоять и укрепить наш новый строй».
Данное письмо важно тем, что именно после него появилось знаменитое Постановление от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности»[42], получившее печальную известность как «закон о трех колосках».
Этот закон, в конце концов, решил вопрос воровства сельскохозяйственной продукции и колхозного имущества. Но было ли это актом справедливости по отношению к раскулаченным, многим из которых после конфискаций просто нечего было есть? Этот вопрос остается без ответа.
* * *
Итак, как мы убедились, что справедливость по-сталински была весьма избирательна. Однако то, что нам кажется сегодня несправедливым, в те годы было естественным. Страна была расколота по классовому признаку. А еще Гражданской войной. На тех, кто победил. И на тех, кто проиграл.
Рис. 84.
Письмо И. В. Сталина Л. М. Кагановичу в связи с разработкой и осуществлением закона от 7 августа 1932 г.
РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 99. Л. 106–113.
«Которые тут временные? Слазь». Помните этот популярный в те годы лозунг? Это была совсем не фигура речи. Замывать различия между «временными» и «красными» стали только после начала Великой Отечественной. Так что на отсидевших кулаков и казаков, дворян и офицеров, служащих и служивших сталинская справедливость уже не распространялась. Другое дело – строгость. Та самая сталинская строгость, которая – родная сестра сталинской справедливости! Вот она распространялась на всех, уже без исключения.
Как выглядела сталинская строгость?
Если бы мы задали этот вопрос Сталину, он в качестве примера, наверное, показал бы нам вот этот документ который сам и написал. Читаем:
«Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
Запретить самовольный уход рабочих и служащих из предприятий и учреждений, а также самовольный переход с одного предприятия на другое.
Установить, что рабочие и служащие, самовольно ушедшие из предприятий или учреждений, предаются суду.
Установить, что за прогул предаются суду и караются исправительно – трудовыми работами с удержанием из заработной платы до 25 %.
Установить, что директора предприятий, принявшие на работу самовольно ушедших с предприятий, подвергаются судебной ответственности»[43].
Вот такая строгость. Строже некуда. Если бы рабочим, которые пошли за большевиками в 1917 году, которые прогоняли царя, били белых, терпели революционную разруху и голод, сказали тогда в 1917-м, что придет время и указом одного «чудесного грузина», как снисходительно Ленин поначалу называл Сталина, они опять станут крепостными, не имеющими и десятой доли тех свобод, которые имели при царе, рабочие в «революционные фантазии» не поверили бы. Однако это произошло.
Рис. 85.
Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий». 26 декабря 1941 г.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1326. Л. 72–73. Подлинник, машинописный текст. Правка – автограф И. В. Сталина
Этот Указ принято рассматривать как образец сталинской жестокости. Так и есть. Гражданин самой свободной страны, согласно этому Указу, даже место работы поменять не мог. Он мог поменять его только на место в тюрьме. Выходит, вот чего стоила сталинская справедливость.
Здесь можно было бы поставить точку. Однако контекст сталинской строгости в этом случае был бы непонятным. И мы точку на этом ставить не будем.
В чем заключалась причина сталинской строгости?
Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим на дату подписания этого драконовского указа:
Указ Президиум Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года.
Какие ассоциации возникают, глядя на эту дату? Правильно. 26 июня 1940 года была среда. А в субботу, за четыре дня до подписания, 22 июня Франция капитулировала перед гитлеровской Германией. А в понедельник, 24-го числа, Черчилль прислал Сталину паническое письмо. Оно стоит того, чтобы его процитировать.
«Политика Великобритании сосредоточена на достижении двух целей, а именно, во-первых, спасти себя от господства Германии, которое хочет установить нацистское правительство, и, во-вторых, освободить остальную Европу от господства, установление которого над ней Германия в настоящее время осуществляет».
По поводу «освободить Европу» – это, конечно, было прибавлено Черчиллем для форсу. Никого и никогда Великобритания не освобождала. Разве что, воспользовавшись чужой слабостью, превращала в колонии. При этом было понятно, что, во-первых, Лондон смертельно боится. Потому Черчилль и пишет Сталину первому. А во-вторых, Сталин понимал, кто бы ни был следующей целью Гитлера, дальше воевать с гитлеровской Германией придется. А чтобы воевать, к войне нужно готовиться. Как? Проводить мобилизацию экономики. Без перевода экономики на военные рельсы войну не выиграть. Очевидно, именно этим фактором была продиктована необходимость указа. Который и переводил экономику на военные рельсы. Жестко? Да. Но если бы Сталин не сделал этого тогда, в июне, ровно за год до нападения гитлеровской Германии, война нами могла быть проиграна.
Мобилизация была принудительная. С
