Возвращение блудного Брехта - Андрей Готлибович Шопперт
Явно переел рыбы и рыбных пирогов Иван Яковлевич. На полный желудок в сон клонило. Один раз с лошади чуть не сверзился. В последнюю секунду сумел за уздечку зацепиться и выправился. Точно не помнил Брехт, но, кажется, падение Бирона с лошади и послужило триггером для Анны перебраться вместе со двором из Москвы в Санкт-Петербург.
Нет, падать с лошади не хотелось и жить в Петербурге, с его гнилым влажным климатом, тоже. Москва, конечно, тоже на болотах выстроена, но всё же это лучше Северной Пальмиры. Брехт сейчас каждый день голову ломал, а нужно ли переезжать из Москвы двору, и если переезжать, то куда. Два кандидата были предпочтительней других. Киев, как ни крути — это первая столица Руси. Он ближе к Европе, и он ближе к Турции, с которой века ещё будут воевать русские, отрывая от неё кусочек за кусочком. А потом Ельцин, чтоб ему вечно в аду раскалённые сковороды лизать, отдаст всё ни за понюшку табака. А в Раю Брехт Ельцина не встречал, а значит, эта сволочь точно в аду. Ещё Киев стоял на Днепре, и если что-то сделать с порогами, то будет прямой выход к Чёрному морю. Нужна Днепровская плотина. Не тривиальная задача. Но Миниху возможно и по плечу. А ещё там замечательный климат. Тепло. Минус у Киева был. Это сейчас небольшой деревянный городок в степи. Строить нужно с нуля. Вторым претендентом была Рига. Она южнее Петербурга, там незамерзающий порт, там вполне себе хватает на первое время каменных домов, там даже университет от шведов остался. Рига ещё ближе к Европе, это не окно уже в Европу, а дверь целая. Огромным плюсом будет ассимиляция местного населения с ростом города и заселением его русскими. И так как кроме Турции под боком второй вечный враг России — Речь Посполитая, то там удобно держать армию, для мгновенного захвата территории при будущих разделах Польши. И вообще, через три года начнётся война за польское наследство, которую Россия выиграет и при этом ничего не приобретёт. Нужно это устранить недоразумение, а значит, действовать в этой войне нужно более решительно и большим войском. Вполне можно попробовать отжать и Курляндию, и Белоруссию.
Единственным плюсом Санкт-Петербурга были крепости, построенные Петром, и то, что современный город уже строится. Только тысяч умерших от туберкулёза и распространение этой заразы на всю страну, явно этот плюс минимизирует.
Блин дорассуждался и опять чуть не заснул. Иван Яковлевич потряс головой, но потом осознав, что так не проснёшься, остановился, слез с лошади и, приказав сопровождающим его преображенцам перейти на шаг, ухватился за стремя лошадки вороной и потрусил вместе с ней. Иван вёл кобылу под уздцы. При этом то ли случайно, то ли намеренно всё же скорость приличную взял. В результате через десять минут, толстячок Бирон весь мокрый как мышь выпал в осадок. Проснулся так уж точно. Дальше без приключений ехали. У себя в комнате Брехт помылся, переоделся в чистое и пошёл искать Анну. Нашлась пропажа в Грановитой палате. Шутка. Это Брехт так обозвал обеденную залу в большом центральном тереме. Там стены внутри как бы паркетом оббиты. Ромбики такие. Напомнило Ивану Яковлевичу наружную стену в Грановитой палате Кремля. С Государыней сидели за столом и попивали чай две дымы, одна из которых жена Бирона, а вторая — жена Остермана. Ещё было трое мужчин. Одного — Андрея Ивановича Остермана Иван Яковлевич знал, а двое довольно пожилых людей были ему не знакомы.
— Ваня… Иван Яковлевич, присоединяйся к нашему застолью, — махнула рукой ему раскрасневшаяся от горячего чая Иоанновна.
— Ваше Императорское Величество, господа, — изобразил почтительный поклон Брехт, чтобы не вызвать неприятие у незнакомцев.
— Присаживайся, Ваня… А, это Иван Иванович Остерман — брат нашего Премьера и мой учитель в детстве. А это генерал-фельдмаршал Брюс Яков Вилимович. Беседы ведём за чаепитием об министерстве Геологии. Множество вопросов у господина Брюса, а мы на них ответить не можем. Тебя и дожидались.
Брехт уселся на стул свободный, получилось, что они с Анхен по одну сторону стола, а Остерманы с Брюсом по другую.
— Кхм. — Брюс выглядел таким злым стариком. Морщинки так сложились на лице, что, кажется, будто сейчас кричать на тебя сей персонаж будет. И чёрные, необычного цвета глаза ещё эту картину усугубляли. Брюс был в красном кафтане с лентой синей через плечо и двумя звездами на груди. При параде приехал, — Зачем же, господин Бирон, целое министерство городить. Согласен, рудознатцев учить надо, но трутней лишних в том ведомстве творить зачем?
Брехт отхлебнул жасминовый китайский чай, кофе бы с большим удовольствием выпил, и оно уже было в России, но Анхен его не любила и пила редко. А чай ещё тоже толком не чай. Его не жарят в Индии и Китае. Просто сушат. И травы добавляют. Что-то типа нашего Кипрейного чая получается, или копорского. Именно потому, наверное, сейчас Россия занимается поставками в Европу кипрейного чая. Разница в цене с китайским огромная, а по вкусу почти не отличается. Первый чай в Россию завёз боярский сын Иван Перфильев. В 1659 году он возглавлял посольство в Китай и привез, вернувшись, 10 пудов чая. Сейчас большую часть чая завозят из Англии, переплачивая, должно быть, огромные деньги и поднимая экономику врага. Брехт себе уже сделал пометочку в мозгу, что нужно этот транзит через Тару в Китай наладить. Пустить караваны на лошадях и верблюдах. Создать по дороге караван-сараи. Где можно, реками пользоваться, имея специальные челночные суда. Нужен только человек деятельный, чтобы эту задумку из мечт в реальность превратить.
Про что там спрашивает чернокнижник этот? А, про нужность министерства Горного.
— Начнем с учебного департамента, он сейчас самый важный. Нужны не просто рудознатцы, а люди понимающие, почему именно этот камень — руду здесь нужно искать, а в другом месте можно и не пытаться. Ну, пример. Нашей державе нужно золото — монеты штамповать или чеканить. Где его взять? И вот тут геолог или рудознатец должен понимать, что золото — это осадочная в основном горная порода. Нужно искать по рекам. И не по всем подряд, а тем, которые с гор бегут, и чем старше горы, тем больше вероятность, что там есть золото. Думаю, нужно прямо в ближайшее время собрать всех рудознатцев в стране и даже пришлых пригласить и отправить их всех на Урал. На уральские реки. Это старые горы и там чуть не в каждой реке должно быть золото. Дальше если в Сибирь двигаться, то там Алтай и Саяны. Тоже горы старые, а, значит, и там в реках полно золота. Но вернёмся к обучению геологов в институте. Они кроме всего прочего должны на отлично знать астрономию.
— Это зачем? — вскинулся не Брюс, а Остерман младший.
— Просто всё. Нашёл, например в Уральских горах геолог — рудознатец гору Магнитную. Забрался на неё и навёл астролябию на Солнышко и определил её точные координаты. И, развернув имеющуюся у него карту, нанёс на неё эту так нужную нам гору. Кстати, уверен на сто процентов, что он не сможет этого сделать. У нас нет правильных карт. Там сплошные ошибки и схемы с рисунками. Потому, кроме самих геологов в этом институте горном должны обучаться и картографы. Это одна из самых нужных сейчас в России профессий. Нужно огромную нашу страну всю обследовать и карты составить. Правильные карты, а не рисунки. Дальше в этом же институте должны обучаться люди, которые знают и умеют, как из руды выделить полезные элементы. Ну, например. Нашли мы халькопирит или золото дураков. Он же с камнем перемешан, кристаллики эти жёлтые в камни вплавлены. Как их отделить от камней? Этому тоже нужно научиться.
— А как? — это уже Брюс. Лицо почти разгладилось, и в глазах вместо злого презрения к худородному немецкому выскочке через постель в правители России выбившемуся искорки интереса и уважения появились.
— Флотация. — Ну уж это Брехт в УПИ проходил. — Нужно размолоть руду, она довольно хрупкая, и потом смешать с сосновым маслом. Сульфид медно-железистый останется в пене, а камень пустой осядет. Снял пену высушил и можно плавить. Медный колчедан ещё эта руда называется.
— Широки же ваши познания, сударь⁈ — ну вот, даже уважение в голосе мага этого и масона первого
