Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 3
– Простите меня, господин. Я пришел, чтобы повидать господина Торанагу. Так как он не прибыл…
– Господин Торанага желает, чтобы вы переводили нашу беседу с Андзин-сан, – прервал его Ябу с умышленной грубостью, выполняя приказ Торанаги. – Вы один можете делать это быстро и без запинки. Конечно, вы не откажетесь исполнить желание господина Торанаги?
– Нет, конечно нет, господин.
– Так. Марико-сан! Господин Торанага просил вас проследить за тем, чтобы ответы Андзин-сан переводились правильно.
Алвито побагровел, но сдержался.
– Да, господин. – Марико сразу возненавидела Ябу.
Ябу отдал еще один приказ. Два самурая подошли к носилкам и вернулись с денежным сундуком – они тащили его из последних сил.
– Цукку-сан, начинайте переводить. Во-первых, Андзин-сан, господин Торанага просил меня вернуть вам вашу собственность. Откройте! – приказал он самураям. Сундук был до краев полон серебряных монет. – Возвращаю в неприкосновенности.
– Благодарю вас. – Блэкторн едва верил своим глазам: теперь, имея возможность расплачиваться наличными, он мог нанять самую лучшую команду.
– Отнести в кладовую?
– Да, конечно.
Ябу махнул рукой самураям: поднимайтесь на борт – и продолжил свою речь (Алвито, которому пришлось ее переводить, кипел от ярости):
– Во-вторых, господин Торанага предоставляет вам выбор – свободно отплыть или остаться. На нашей земле вы – самурай, хатамото и подчиняетесь самурайским законам. На море, за пределами наших берегов, вы вправе вести себя как прежде, до прибытия к нам, и подчиняться своим, чужеземным законам. Вам пожизненно предоставлено право заходить в любой порт, подвластный господину Торанаге, не испрашивая разрешения портовых властей. И последнее: эти двести человек – ваши вассалы. Господин Торанага поручил мне препроводить их к вам – с оружием, как и обещал.
– Я могу отплыть, когда захочу? – недоверчиво уточнил Блэкторн.
– Да, Андзин-сан, вы можете отплыть – господин Торанага дал согласие.
Блэкторн посмотрел на Марико, но она избегала его взгляда.
– Я могу это сделать прямо завтра?
– Да, если пожелаете, – подтвердил Ябу. – Так, об этих людях: все они ронины из северных провинций. Все согласились поклясться в вечной преданности вам и вашему потомству. Хорошие воины. Никто не совершил преступления, в котором был бы уличен. А ронинами они стали потому, что их сюзерены убиты, умерли или низвергнуты. Многие воевали на море против вако. – Ябу глумливо улыбнулся. – Кое-кто и сам мог быть вако, – вы понимаете, что значит вако?
– Да, господин.
– Те, что связаны, возможно, были разбойниками или вако. Все эти люди составляли одну шайку, сдались вместе и изъявили желание бесстрашно служить, если им простят прошлые преступления. Они клялись господину Нобору – он собрал их по приказу господина Торанаги, – что никогда не совершали преступлений против господина Торанаги или его самураев. Вы можете принять их каждого в отдельности либо всех скопом или отказаться от них. Понимаете?
– Я могу отказаться от кого-нибудь из них?
– А зачем? – удивился Ябу. – Господин Нобору очень тщательно их отбирал.
– Ох, конечно, простите, – устало откликнулся Блэкторн, понимая, что даймё Ябу просто зло шутит над ним. – Я понял. Но вот что будет с теми, которые связаны, если я от них откажусь?
– Им отрубят головы. Обязательно. Что еще с ними делать?
– Ах так… Простите.
– Пойдемте. – Ябу широкими шагами двинулся к носилкам.
Блэкторн взглянул на Марико:
– Я могу отплыть! Вы слышали!
– Да.
– Это значит… Это похоже на сон. Он сказал…
– Андзин-сан!
Блэкторн послушно заторопился вслед за Ябу. Теперь паланкин играл роль помоста. Чиновник поставил маленький столик, разложил на нем свитки с записями. Немного дальше, в стороне, самураи охраняли кучу длинных и коротких мечей, копий, щитов, секир, луков и стрел – всем этим оружием были навьючены лошади, и теперь носильщики складывали его на землю. Ябу сделал знак Блэкторну сесть рядом, Алвито – впереди, а Марико усадил с другой стороны от себя. Чиновник выкрикивал имя, ронин выходил вперед, торжественно кланялся, называл себя, присягал на верность, подписывал бумагу и вместо печати выдавливал на бумагу каплю крови из пальца – писарь привычно прокалывал его иглой. Затем становился перед Блэкторном на колени и, встав, торопился к оружейнику – получить сначала длинный меч, потом короткий. Все почтительно брали мечи, дотошно осматривали, выражали одобрение, убедившись в их высоком качестве, и со свирепой радостью засовывали за пояс. Заимев полный набор оружия и боевой щит, ронины занимали место в строю, превращаясь в самураев. В полном вооружении они казались сильнее, стройнее и свирепее. Оставались еще тридцать связанных разбойников. Блэкторн настоял на том, чтобы лично разрезать на каждом веревки. Один за другим они клялись ему в верности наравне с остальными:
– Честью самурая клянусь, что ваши враги – мои враги, а я – ваш верный слуга.
После клятвы каждый получал оружие.
Ябу выкликнул:
– Урага-но Тадамаса!
Вперед выступил молодой человек без оружия, в простом кимоно и бамбуковой шляпе. Алвито почувствовал боль в сердце: брат Жозеф! А он и не заметил его среди самураев. Ябу ухмыльнулся – от него не укрылось замешательство иезуита – и повернулся к Блэкторну:
– Андзин-сан, это Урага-но Тадамаса. Самурай, теперь ронин. Вы узнаете его? Поняли слово «узнать»?
– Да, понял. Узнаю.
– Прекрасно. Он был послушником у христиан?
– Да, это так.
– А теперь нет. Понятно? Теперь ронин.
– Понятно, Ябу-сама.
Ябу следил за Алвито: священник неотрывно смотрел на отступника, а тот в свою очередь с ненавистью уставился на него.
– Ах, Цукку-сан, вы тоже его узнали?
– Да, узнал, господин.
– Вы готовы переводить, или живот прихватило?
– Готов. Пожалуйста, продолжайте, господин.
Ябу махнул рукой в сторону Ураги:
– Господин Торанага отдает вам, Андзин-сан, этого человека, если он вам нужен. Когда-то он готовился стать христианским священником. А теперь отказался от фальшивого чужестранного Бога и вернулся к истинной вере – синто. – Он замолчал, так как священник тоже умолк. – Вы точно переводите, Цукку-сан? Истинной вере – синто!
Священник не отвечал. Он вздохнул и перевел абсолютно точно, добавив:
– Это он так говорит, Андзин-сан. Мой Бог простит его.
Марико пропустила это без комментариев, еще больше возненавидев Ябу и пообещав себе отомстить ему в скором времени.
Ябу посмотрел на них, потом продолжал:
