Луи Буссенар - Кругосветное путешествие юного парижанина
Сюжет нашего повествования, столь невероятного, сколь и правдивого, разворачивался до такой степени быстро, что до сих пор не выдалась возможность сказать хотя бы несколько слов о симпатичном Андре.
И поскольку его судьба неразрывно связана с парижским гаменом, поскольку он вовсе не является эпизодическим персонажем в драме, которую еще предстоит пережить нашим друзьям, воспользуемся случаем, пока караван покидает земли племени галамундо, чтобы рассказать о человеке по имени Андре.
Обладатель приличного состояния, Андре Бреванн, осиротев в семнадцать лет, перед окончанием коллежа, вместо того чтобы броситься в вихрь парижских развлечений, стал изучать право, намереваясь, по завершению образования, огласить громом своего голоса своды Дворца правосудия.
Адвокат в двадцать один год, серьезный, трудолюбивый, к тому же прекрасный товарищ, Андре воспринимал жизнь во всем ее многообразии и, наблюдая за современниками, совершавшими глупость за глупостью, решил объехать весь свет.
Это было пристойным способом тратить деньги. Путешествовать не столь экстравагантно, как англичане, одолеваемые сплином[154], но как разумный человек, готовый смотреть и извлекать пользу из увиденного.
Война, объявленная в 1870 году, застала Андре в Мексике. Первым же пакетботом[155] он прибыл во Францию. Высота духа естественно сочеталась у него с зовом сердца. Андре не просил у правительства ни места, ни назначения, ни синекуры[156].
Имея ружье модели 1869 года, этот здоровяк ростом в пять футов семь дюймов пошел в пехоту. Был ранен, вновь вернулся в строй. Долг исполнял просто, как истинный патриот, причем его даже ни разу не наградили. Ну и что! Он сохранил номер газеты «Офисьель», где упоминалось его имя, и это была для него самая лучшая награда.
По окончании войны Андре радостно возвратился к гражданской жизни, несмотря на то, что полученное им благодаря личной храбрости звание младшего лейтенанта вспомогательных войск подтвердила квалификационная комиссия по пересмотру званий военного времени.
Андре оказывал людям многочисленные услуги, за которые часто платили неблагодарностью, но это тоже шло на пользу.
Его одолела ностальгия по морю. Он вновь отправился в путешествие, побывал в Южной Америке и Австралии, посетил остров Суматру вместе с Броде-Сен-Поль-Лиа, после чего направился в Африку, в государство Сенегал, куда звали коммерческие интересы. Его дядя, судовладелец из Гавра, владел в Аданлинанланго крупной торговой факторией[157], которая вдруг стала приходить в упадок.
Благодаря энергичным усилиям Андре привел в порядок дела богатого дяди и уже собирался возвращаться во Францию, как вдруг в порт зашел шлюп, направлявшийся в Огове на поиск доктора Ламперьера.
Взяв чемодан с пятьюстами патронами и двумя фланелевыми рубашками, вооруженный карабином центрального боя, Андре добился разрешения отправиться вместе с поисковой экспедицией, благо комендант был его другом.
Молодой человек оказался достойным товарищем по экспедиции. Спокойный, но готовый поддаться благородному порыву, он, как никто другой, мог с изяществом нести тяготы жизни исследователя.
Привычка к трудностям путешествия, неизменное хладнокровие, железное здоровье, верный глаз выгодно отличали его от товарищей по приключениям.
Слово Андре становилось непререкаемой истиной. И больше всех его обожал Фрике: месье Андре сказал то, месье Андре сказал это. И когда гамен произносил «месье Андре», выражение его лица делалось таким умильным!..
Но мы почти совсем забыли нашего друга Мажесте, alter ego[158] Фрике.
Итак, черный гамен, став своеобразной тенью гамена белого, решил посвятить свою жизнь тому, чтобы любить Флики, подражать Флики, восторженно глядеть на Флики, когда тот молчит, и внимать Флики, когда тот говорит. А раз Фрике от всего сердца любит Андре и доктора, Мажесте выказывал «Адли» и «Доти» прямо-таки собачью преданность.
Негритенок попал в хорошие руки: любо-дорого было смотреть, как это трио, состоявшее из столь различных, но одинаково преданных друг другу людей, помогало развиваться интеллекту чернокожего мальчика…
Ну, а теперь продолжим наше «Кругосветное путешествие».
Ибрагим повел отряд к побережью. Он заботился о своем стаде двуногих, как барышник заботится о перегоняемом им табуне. Абиссинец вовсе не был плохим хозяином, но занимался позорной деятельностью, к которой европейцы не желали иметь никакого отношения!.. Живой товар скоро будет продан. Португальцы, по словам майора Камерона, сказанным в связи с путешествием по Центральной Африке, являются соучастниками позорного промысла, закрывая глаза на подобные сделки.
Путешествие медленно, но верно близилось к концу по мере подхода к побережью Атлантического океана. В принципе, оставшееся расстояние было не столь уж значительным: всего пятьгеографических градусов, или сто двадцать пять лье. Караван, вышедший из Верхнего Огове, перемещался с севера на юг, почти все время спускаясь по одиннадцатомуградусу восточной долготы.
Верхнее Огове расположено в точке пересечения первого градуса южной широты и одиннадцатого градуса восточной долготы. Путешественники, пройдя горный массив, именуемый «Ншави», вышли на пятую параллель, где протекала река, обозначенная на картах как «Лоиса Лоанго», однако Ибрагим называл ее просто «Речка».
Именно здесь предстояла погрузка на борт судна, об этом говорили с каким-то мистическим ужасом.
Европейцы имели лишь смутное представление об «Вольтижере Черного Берега» (контрабандисты называли этот корабль просто «Судно»), который крейсировал по волнам, уклоняясь от встреч с английскими и французскими судами, контролировавшими водные перевозки и обеспечивавшими запрет на вывоз негров.
Достопримечательности экваториальной флоры оставляли безучастными тех страдальцев, которых злая судьба вела прочь с родной земли. А вот наши друзья, напротив, вели себя как школьники на экскурсии. Доктор воспользовался случаем, чтобы пополнить свои сведения о ботанике, и принялся раздавать огромным и причудливым порождениям природы оригинальные названия, вызвавшие немалое восхищение спутников.
Фрике тоже не оставался безучастным к местным красотам. Вот стоит пальма с пушистыми отростками, из ее алого плода делают растительное масло, один вид которого вызывал у юного парижанина малоприятные воспоминания о принятых на экваторе способах откорма живых существ. А вот гигантский каучуконос[159], чьи матово-зеленые листья так гармонируют с изящной бахромой низких кустарников. А папирус[160], ротанг и прочие вечнозеленые растения великолепно представляют мир тропического леса в жарком и влажном климате.
