Сильванус Кобб-младший - Московский оружейник
– Остановились перед домом, – сказал Павел, наклоняясь и прислушиваясь.
– Ступай… ступай… открой.
Павел вышел. Вдова услышала, как открылась дверь и раздались голоса в передней. Внутренняя дверь распахнулась, и она подняла голову. Она увидела мужскую фигуру… услышала, как воздух сотрясло волшебное слово «МАМА». С громким возгласом радости она встала на ноги и в следующий миг прижалась к груди своего сына.
– Разве я не обещал, что верну его вам? – воскликнул Владимир, довольно потирая руки.
– О, благослови вас бог, сударь! – пробормотала вдова, сквозь слёзы глядя на монаха.
– Что же, – отозвался странный человек, – благословение честной души – это достаточная награда, поэтому я, пожалуй, удалюсь.
– Нет, нет, – воскликнул Рюрик. – Вы останетесь до утра.
Но монах не мог остаться. У него были дела, и он поторопился уйти как можно скорее, чтобы избежать сыпавшихся на него благодарностей.
После ухода Владимира Рюрик сел и рассказал матери всё, что случилось с ним после того, как он оставил её, чтобы повидаться с графом. Она ужасно задрожала, когда он рассказывал о том, что пытались с ним сотворить; а когда он закончил, она несколько мгновений сидела как бы в забытьи.
– И ты думаешь, – сказала она, и холодная дрожь пробежала по её телу, – что герцог Тульский причина всех этих событий?
– Я уверен, матушка.
– Тогда тебе грозит опасность.
– Но я увижусь с императором.
– Я уже была у него, сынок.
– Ага! И что он сказал?
– Что ж, он сказал, что если мы выясним, кто причинил тебе вред, он накажет виновного. Тогда я спросила: предположим, это будет герцог? Он сказал, что в таком случае он должен рассмотреть это дело внимательнее. О, я боюсь, что он не решится наказать могущественного Ольгу!
– Может быть. И всё-таки, матушка, я ему доверюсь. Есть один человек, – печальным голосом добавил юноша, – о котором я волнуюсь больше, чем о себе, и он сейчас во власти порочного герцога. О, Розалинда во власти герцога, а не императора!
– Но и во власти императора, не так ли? – спросила мать.
– Разумеется, Пётр может отменить опекунство, но не в его правилах вмешиваться в домашние дела могущественных дворян. Я уверен, что его сердце позволит ему вмешаться, но рассудок запретит. Ты видела Розалинду?
– Да.
– Она огорчилась, когда узнала, что я пропал?
– Ах, Рюрик, – ответила мать, и её взор загорелся, – ты не знаешь, как эта благородная девушка любит тебя. Известие о твоей пропаже чуть не разорвало ей сердце.
Вдова собиралась рассказать, как герцог помешал её разговору с девушкой, но затем подумала и решила ничего не рассказывать, поскольку поняла, что это только причинит её сыну дополнительную боль, но ничем ему не поможет.
– Клянусь небесами! – промолвил Рюрик, выходя из задумчивости и в то же время страстно сцепляя пальцы. – Есть ли в мире ещё один человек, окружённый такой непроницаемой тайной? Этот монах очевидно, хороший человек. Он помог мне, и я уверен, что, если представится возможность, он поможет ещё раз. Но кто он? Ты ничего о нём не узнала?
– Ничего, сынок.
– Но разве это не странно?
– Очень странно.
Так они разговаривали до тех пор, пока у них не начали слипаться веки. Тогда они вознесли хвалу богу, попросили его помощи на будущее и отправились спать. Рюрику снились странные сны, и он ни за что не смог бы сказать, хорошие они были или дурные. Ему приснилось, что он сам был герцогом, и что у него была жена, лица которой он не видел. Она не поднимала вуаль до начала обряда. Затем она убрала эту помеху, и Рюрик вздрогнул, увидев лицо монаха Владимира! А затем Владимир сказал: «Всё это я сделал ради тебя. Тебе нравится?» И Рюрик не посмел возражать, потому что Владимир так много для него сделал.
А сейчас, пока Рюрик видит свои сны, не понимая, что они означают, заглянем во дворец герцога и посмотрим, что там происходит.
Ранним утром герцог Тульский снова был в своём кабинете. Он плохо спал, поскольку тоже видел сны, и они его встревожили. Он не мог о них забыть, они навевали мрачные предчувствия. Нахмурив брови, он ходил по кабинету туда-сюда. Иногда он останавливался и склонял голову, а затем снова продолжал расхаживать. Так он ходил и размышлял, пока не услышал осторожную поступь шагов за дверью. Он остановился и прислушался. Он узнал эти шаги. Это был тот, кого он ожидал. Он подошёл к двери и распахнул её, и горбатый священник Савотано вошёл в кабинет.
– Ах, Савотано, я боялся, ты никогда не придёшь, – сказал герцог, когда его помощник закрыл за собой дверь.
– Я пришёл бы раньше, если бы смог, господин; но сейчас только раннее утро. Солнце едва поднялось над городскими стенами.
– Да, я знаю, сейчас рано, но я плохо спал.
– Я совсем не спал, господин.
– Совсем? Савотано, ты выглядишь утомлённым. Но ты ведь работал.
– Да, работал.
– И ты пришёл сообщить мне об окончании работы. Поэтому ты так волнуешься? Я думал, ты уже привык.
Священник посмотрел в лицо хозяину, но ничего не сказал.
– Ха! – презрительно сказал Ольга. – Убийство человека – это же ерунда! Но скажи, ты спрятал тело так, чтобы его не нашли?
Несколько мгновений Савотано молчал. Всё его тело тряслось, он нервно перебирал пальцами. Наконец он сказал нерешительным голосом:
– Он жив, господин.
– Жив? Но ты обещал, что он умрёт.
– Обещал, но мы не смогли.
– Я считал тебя более решительным. Не смог убить человека? Что здесь такого ужасного?
– Вы не поняли, господин. Мы сделали всё, чтобы убить его, но он спасся.
– Постой! – вскричал герцог, делая шаг вперёд и хватая священника за руку. – Ты имеешь в виду, что Рюрик Невель спасся от тебя?
– Да, господин.
– Он сбежал? Так просто выскользнул из твоих рук?
– Да, господин. Но послушайте…
– Послушай, ты, растяпа! Как ты собираешься оправдаться? Он был в твоей власти, и ты обязан был удержать его.
– Но, господин, этому человеку служит сам сатана. Мы собирались убить его прошлой ночью, и я два часа прождал Тотьму и Виску, но эти мошенники не явились, и я позвал на помощь других.
– И они оказались предателями? – воскликнул Ольга, охваченный внезапным волнением.
– Нет, господин, они сделали всё, что смогли, но вмешался этот проклятый чёрный монах с дюжиной своих людей.
– Что? Там был этот Владимир?
– Да.
– С отрядом вооружённых людей?
– Да.
– Тогда, клянусь богами, кто-то нас предал.
– Я не знаю, что и думать, господин, – отозвался Савотано, и в голосе его слышались недоумение и тревога. – Не было только Леско Тотьмы и Фредерика Виски, а они нам полностью верны.
