Понсон дю Террайль - Красотка-еврейка
— До них дело дойдет потом, — ответила королева.
— Да я вот почему говорю, — настаивал Рене. — Есть тут один субъект, у которого много денег. Это страшный лицемер; он притворяется, будто ходит к обедне, а на самом деле поддерживает своими деньгами еретиков.
— Ну что же! — ответила Екатерина. — Когда я буду сводить счеты с парижскими гугенотами, напомни мне его имя!
— Но было бы желательно, чтобы с ним было покончено ранее… Мало ли что может случиться? Пьяный рейтар…
— Ты что-то слишком одушевлен мыслью послужить монархии, друг мой Рене! — перебила его королева, устремляя на него пытливый взгляд. — Этот человек — враг тебе, или же он богат, и ты хочешь ограбить его! Нет, милый мой, я уже достаточно прощала тебе, не могу же я дать тебе отравить или зарезать все население королевства!
— Ваше величество, — с важным видом ответил Рене, — я прочел в звездах, что смерть этого человека послужит на благо монархии!
— Рене, Рене, — пробормотала королева, — между нами существует столько страшных тайн, что мне не приходится торговаться с тобой из-за жизни одного человека. Делай что хочешь, я даже не желаю знать имя этой новой жертвы… Но берегись! Настанет день, когда король проснется в дурном расположении, и вот как ты сейчас требуешь от меня человеческой жизни, так от него могут потребовать твоей! Ну, а теперь ступай и пошли мне моих фрейлин! Рене ушел с видом тигра, уносящего свою жертву. Королева подарила ему жизнь Самуила Лорьо!
Вместо того чтобы вернуться в свои комнаты, которые Рене занимал в верхнем этаже Лувра, он вышел во двор и направился в кордегардию ландскнехтов. Большинство уже спали. Один еще сидел и грелся у очага. Завидев Рене, он сейчас же встал и вышел к нему.
— Ведь ты стар и жирен, Теобальд, — сказал Рене. — В твоем возрасте следует бояться апоплексии, и ты делаешь большую ошибку, что так греешься. Лучше пойдем со мной, прогуляемся по набережной!
— Да ведь сегодня холодно! — сказал Теобальд.
— Холод только полезен тебе.
— А моему кошельку он тоже будет полезен?
— Может быть.
Рене взял ландскнехта под руку и увлек его к набережной. Там он сказал солдату:
— Друг мой Теобальд, ты старый друг, и мы с тобой уже не раз…
— Да-да, не раз, — ворчливо перебил Теобальд, — я-то служил вам не раз, а что вы платили за это? Пятьдесят пистолей за убийство дворянина! Да ведь это курам на смех!
— Теперь тяжелые времена, — ответил Рене. — А потом, в данном случае речь идет не о дворянине, а о самом обыкновенном горожанине!
— Так он, верно, богат?
— Это совершенно неизвестно.
— Да ведь и то сказать: полиция не дремлет, и будь то дворянин или горожанин…
— Не бойся, дружок, королева подарила его мне!
— Ну, если королева вмешивается в такие дела, значит, горожанин должен чего-нибудь стоить!
— Дело не в нем, а в его жене, которую я люблю!
— Что? — изумленно спросил Теобальд. — Да разве вы вообще этим занимаетесь? Разве вы можете кого-нибудь любить?
— Это в первый раз…
— Но вы могли бы взять жену, не убивая мужа!
— Не могу, потому что хочу жениться на ней!
— Вот как? — вскрикнул Теобальд. — Ну, теперь я вижу, что вы стараетесь втереть мне очки! Этот горожанин, должно быть, очень богат, если вы хотите жениться на его вдове!
— Ну вот что! — кусая губы, сказал Рене. — Поведем дело без дальних разговоров. Я даю тебе сто пистолей!
— Отлично! Прибавьте еще пятьдесят, и дело сделано!
— Идет!
— Ну а где мне найти этого несчастного?
— Не беспокойся, я сам помогу тебе справиться с этим делом. Будь завтра в девять часов вечера на мосту Святого Михаила!
— Ладно, буду! Покойной ночи!
— Быть может, я делаю ошибку, — бормотал Рене, направляясь к себе в лавочку. — Ведь Годольфин достаточно ясно сказал, что все это должно произойти через три дня, а я собираюсь поторопиться… Нет, лучше всего еще раз выспросить его!
И тот самый момент, когда он уже собирался вступить на мост, он услыхал сзади себя шум чьих-то шагов, настойчиво преследовавших его по пятам.
— Кто там? — крикнул он, оборачиваясь назад. Ответом ему был сначала взрыв громкого хохота, потом знакомый насмешливый голос сказал:
— Ба, да ведь это наш друг Рене!
С этими словами незнакомцы подошли к парфюмеру, и Рене с некоторым трепетом увидел, что это были сир де Коарасс и Ноэ.
— Нет, вам положительно не везет, — сказал Генрих. — Нас двое, а вы один… К тому же мы в очень пустынном месте. Сена вздулась и быстро мчит свои темные воды…
Рене положил руку на рукоятку шпаги.
— А моему другу сиру де Коарассу, — продолжал в свою очередь Ноэ, — чрезвычайно хочется ткнуть вас шпаюй и бросить в воду!
— Ко мне! На помощь! — закричал Рене, обнажая шпагу. Генрих продолжал смеяться, а затем сказал:
— Полно! Я предпочитаю не убивать вас, а поупражняться в искусстве предсказания будущего!
— Простите мне это первое движение самозащиты, господа. — ответил Рене. — Я понимаю, что такие люди, как вы, не занимаются убийством из-за угла.
— Ну еще бы! — отозвался Ноэ.
— А потом, — продолжал Генрих, — я рассчитываю оказать вам столько услуг, что вы кончите тем, что полюбите меня. Так вот, если хотите, я опять погадаю вам, только спрячьте сначала свою шпагу в ножны! Однако здесь ужасно темно! Пойдемте к самому мосту, там у фонаря можно будет разглядеть получше линии руки.
Они подошли к фонарю.
Здесь Генрих принялся с важным видом рассматривать протянутую руку парфюмера и сказал:
— Господин Рене, у нас в голове имеется некий замысел, посредством которого вы собираетесь одновременно удовлетворить две страстишки: к понравившейся вам женщине и к ее богатству!
Рене вздрогнул и с трудом подавил крик.
— Как? — сказал он. — Так вы и это… знаете?
— Господи, как же мне не знать, если у будущего нет тайн от меня! — ответил Генрих. — Только вот что еще: по-моему, вам следует немного подождать с исполнением своего замысла!
— Сколько же времени мне надо ждать? — спросил Рене.
— Три дня! — ответил Генрих.
— Да что вы — сам дьявол в образе человеческом, что ли? — крикнул Рене, бледнея как смерть.
— Как знать! — ответил Генрих.
И молодым людям пришлось видеть, как гроза всей Франции, страшный Рене, дрожал, словно испуганный ребенок.
XXI
Читатель легко догадается, что наши герои встретили Рене по выходе из кабачка Маликана, где Ноэ подробно рассказал обо всех тех чудесах, которые ему пришлось видеть и слышать у Рене Флорентийца. Генрих слушал его, чувствуя, как его пробирает пот.
— Хотя бы мне пришлось убить для этого Рене, но ему не удастся похитить Сарру! — пылко произнес он, когда Ноэ окончил свой подробный рассказ.
