Густав Эмар - Поклонники змей
— Нет, эта слишком хороша для меня, — сказал он, подмигивая.
Затем взял другую.
Пьерре с досадой, заставившей всех негров прыснуть от смеха, надел свою шляпу и вскоре скрылся в толпе посетителей харчевни.
— Ну, что же. танцы? — спросил Пеле.
— Танцуй лучше ты, брат, а я спою, — ответил Марселен.
— Идет!
Марселен сел на скамью и звучным голосом запел одну веселую креольскую песню, между тем, как Конго Пеле, к которому присоединились еще несколько любителей танцев, пытался выделывать какие-то замысловатые движения, но ослабевшие ноги его плохо слушались.
Во время пения Марселен вдруг почувствовал, что кто-то слегка дотронулся до его плеча. Он повернул голову. Сзади его стоял Пьерре.
Незаметно подмигнув ему, слуга быстро вложил ему в руку бумагу, которую юноша поспешил тотчас же спрятать за пояс, и удалился.
Марселен был доволен тем, что он дал возможность президенту прочесть письмо полковника Бразье и получил его назад, не возбудив подозрения своего попутчика.
Между тем, танец продолжался. Толпа танцоров продолжала увеличиваться. Конго Пеле, совершенно запыхавшийся, вынужден был остановиться.
Марселен, сидя на скамье, безучастно смотрел на танцы, держа во рту огромную сигару и прихлебывая маленькими глотками водку.
Конго Пеле приблизился к нему и, ударив его по плечу, вскричал:
— Что ты, спишь, что-ли?
Юноша вздрогнул.
— Нет, я пью.
— Приятно пить, но нельзя забывать и о деле.
— Верно, чего же ты хочешь?
— Я думаю, что нам пора отправляться в путь!
— Пойдем, — просто отвечал Марселен.
Они покинули харчевню и вскоре вышли в открытое поле.
— Послушай, — проговорил через некоторое время юноша, — ты мне не доверяешь?
— Я!? — вскричал негр.
— Да, я заметил это. И теперь хочу доказать, что ты не прав; вот письмо полковника, отдай его сам Флореалю-Аполлону.
Конго Пеле с недоумением взглянул на него.
— Ты смеешься надо мной!
— Нет, Конго, я говорю тебе правду.
— Ты согласен отказаться отнести это письмо по адресу?
— Да, вот оно, можешь взять его.
— Но зачем же?
— Затем, что я больше не желаю сносить твои подозрения! Бери письмо и отправляйся своей дорогой, а я пойду своей! Ты получишь от Флореаля-Аполлона справки на мой счет; он хорошо знает меня. Увидишь, что он ответит тебе!
С этими словами, с видом оскорбленной невинности, юноша бросил письмо к ногам Конго Пеле и быстро удалился.
Старый негр долго смотрел ему вслед, затем наклонился поднять письмо и задумчиво пробормотал:
— Тут что-то неладно.
Конго, несмотря на свою хитрость, не подозревал, что был обманут юношей. А в это время последний во всю прыть летел к Черным Горам, довольный в душе, что так искусно выпутался из своего затруднительного положения.
Действительно, трудно было поступить лучше его.
20
Свидание
Возвратимся теперь к Жозефу Колету и Бирагу, которые, распрощавшись с Дювошелем, вернулись, в сопровождении Марселена, на плантацию.
Было уже 9 часов вечера. На плантации царила глубокая тишина. Вокруг дома стояла целая цепь часовых, внимательно прислушиваясь к малейшему шуму в кустах.
Новоприбывших на галерее встретил француз, гость Жозефа Колета. Поздоровавшись с ним, плантатор спросил о своей сестре. Оказалось, что Анжела, чувствовавшая себя немного слабой, уже полчаса назад ушла в свои комнаты.
Трое мужчин тогда вошли в салон и, так как ложиться спать было еще рано, занялись карточной игрой, которой, несмотря на свои дела, увлекались со страстью. Игра их продолжалась далеко за полночь.
Что касается Марселена, то вместо того, чтобы пойти в дом, он взял за повод трех лошадей и отправился с ними в конюшню. Но, зайдя за цепь часовых и очутившись позади построек, он остановился, чтобы тщательно протереть лошадей соломой, затем обернул их копыта кусками кожи и привязал их к кустам бавульника, а третью лошадь повел в конюшню.
После этого он отправился в дом прямо в комнату Анжелы. Подойдя к двери, юноша нерешительно остановился и некоторое время стоял, не зная, что предпринять. Наконец, он тихо ударил два раза в дверь.
— Войдите! — тотчас же послышался внутри приятный женский голос.
Он открыл дверь и вошел. Молодая девушка лежала или скорее полулежала, а в ногах ее сидела мать Марселена.
— Добрый вечер, Марселен, — проговорила она с печальной улыбкой, не ускользнувшей от внимания юноши, — Войдите, мой друг, вы видите, что я ожидаю вас?
— Вы меня ожидаете? — спросил он.
— Да, ваша мать все рассказала мне.
— Тем лучше, так как я сам не знал, как приступить к этому щекотливому делу.
— Я также думала об этом и решила предупредить тебя! — сказала старая негритянка.
— И, конечно, вы отказываетесь идти на это свидание, — заметил он.
— Напротив, мой друг, — с живостью ответила она, — я принимаю его.
— Боже мой, но вы верно не подумали о последствиях этого опасного поступка! Позвольте вам объяснить…
— Ни слова, мой друг, мое решение неизменно.
— Но это невозможно!
— Почему же?
— Да потому, что этот человек — зверь, он убьет вас!
— Вы думаете, Марселен?
— Если бы вы видели его дьявольскую усмешку, с какой он давал мне это поручение, вы бы не говорили так!
— Но какие же цели могут быть у этого человека?
— Я их не знаю, но во всяком случае эти цели нечестные. Поэтому я умоляю вас не отдаваться в его руки!
Молодая девушка, казалось, размышляла. Марселен тоскливо следил за выражением ее лица, которое отражало все чувства, бушевавшие в ее душе. Он уже надеялся, что убедил ее.
Надежда обманула его. Молодая девушка решительно проговорила, протягивая свою крошечную руку Марселену:
— Да будет воля Божья, друг! Ведь вы пойдете со мной?
— Да. Но что я один смогу сделать. Я могу только положить за вас свою жизнь и то без надежды спасти вас!
— Откажитесь от этого свидания, госпожа! — проговорила просительным тоном старая негритянка.
— Нет, — решительно отвечала девушка, — так нужно. Это единственное средство спасти мою бедную племянницу, каковы бы ни были эти последствия для меня.
Двое слуг с отчаянием покачали головами, сознавая всю бесполезность дальнейших уговоров.
— Вы никому не говорили об этом свидании? — спросила девушка после некоторого молчания.
— Никому.
— Хорошо. Все ли готово?
— Все.
— Можете ли вы проводить меня так, чтобы мы не были замечены часовыми?
— Могу,
— Тогда пойдемте!
Негритянка бросилась к ней.
— Мужайтесь, госпожа, — прошептала она ей на ухо, обнимая ее, — друзья следят за вами!
