Стенли Уаймэн - Красная кокарда
Взглянув на него, я быстро сказал:
— К вашим услугам. Но в чем дело?
— Меня оскорбили, — отвечал он, покручивая ус.
— Кто и где?
— На улице. Один из этих франтов! Но я научу его, как шутить со мной. Я, сэр, солдат…
— Позвольте, однако, капитан! — вскричал я, пораженный. — Я понял так, что больше дуэлей быть не должно. Вы же сами говорили, что даже позволите ударить себя палкой!
— Черт побери, что же из этого! — закричал он. — Уж не думаете ли вы, что я не джентльмен оттого, что вместо Франции я служил в Америке?
— Конечно, нет, — отвечал я, сдерживая улыбку. — Но ведь это же значит играть на руку вашим противникам! Минуту назад вы сами говорили это.
— Могу я рассчитывать на вашу помощь, сэр, или нет? — сердито прервал он меня. — Молчите! — крикнул он пытавшемуся вступить с ним в разговор нотариусу. — Что вы в этом поднимаете!
— Тише, капитан, тише, — проговорил я, стараясь успокоить его и предупредить готовую вспыхнуть ссору. — Наш нотариус…
— Я не хочу его знать! Что же, могу я рассчитывать на вас?
— Конечно.
— В таком случае ваша помощь нужна мне сейчас же. Местом встречи назначена площадка позади собора. Я просил бы вас приступить к делу немедленно.
Поняв, что далее говорить с ним бесполезно, вместо ответа я взял свою шляпу. Лавочник, нотариус и еще несколько человек подняли крик и хотели загородить нам дорогу. Но отец Бенедикт продолжал хранить молчание, и мы беспрепятственно спустились вниз и вышли из дома.
На улице стало ясно, что оскорбление капитана и последовавшая за ним ссора совершились при свидетелях. На залитой солнцем площади там и сям виднелись группки мрачных людей, видимо ожидавших, чем кончится дело. Тротуар же был занят исключительно дворянами. Нацепив на себя белые банты, они расхаживали взад и вперед по трое и по четверо, небрежно помахивая своими тростями.
Люди на площади молча смотрели на них, а они делали вид, что не замечают их взглядов. Иногда дворянчики останавливались по нескольку человек, чтобы обменяться парой слов и взять друг у друга из табакерки щепотку табака. Все эти действия имели какой-то надменно-вызывающий вид, чем вполне оправдывали косые взгляды, бросаемые на них.
Нам предстояло пройти меж ними, как сквозь строй солдат. Лицо мое горело от стыда. Многих из них я видел всего два дня назад в доме маркизы де Сент-Алэ, где я на глазах у всех прикрепил себе на грудь белый бант. Теперь же я был в противоположном лагере. Причин моего образа действия они знать не могли, и я видел по их глазам и поджатым губам, что они считали меня изменником. Некоторые из них были в военной форме и с орденом св. Людовика и были мне незнакомы. Эти посматривали на меня вызывающе и нехотя давали мне дорогу.
К счастью, идти нам было недалеко. Достигнув северной стены собора, через небольшую калитку мы вошли в сад, где липы умеряли палящий зной солнца. Казалось, будто город с его шумом остался где-то далеко позади. Направо высились стена абсиды и тяжелые восточные купола собора, впереди поднималась стена укреплений, а слева виднелась обвитая плющом старинная полуразвалившаяся башня четырнадцатого века. У ее подножия на гладком газоне стояли четверо, очевидно ожидавшие нас.
Один из них был Сент-Алэ, другой Луи, остальных я не знал.
Вдруг мне в голову пришла ужасная мысль.
— С кем вы будете драться? — тихо спросил я своего спутника.
— С Сент-Алэ, — так же тихо отвечал он.
Мы были уже так близко от маркиза, что я не мог более расспрашивать капитана.
Поджидавшие нас двинулись нам навстречу и раскланялись.
— Виконт? — спросил Луи.
Он был так серьезен и суров, что я не узнавал его.
Я молча кивнул ему и мы отошли с ним в сторону.
— Нам, вероятно, незачем пытаться примирить противников, — сказал он.
— Полагаю, что так, — хрипло отвечал я.
Сказать по правде, от ужаса я едва понимал, что я говорил. Понемногу стала наконец разъясняться стоявшая передо мной дилемма. С одной стороны, если Сент-Алэ падет от руки капитана, то что скажет его сестра мне, что она подумает обо мне, как подаст мне руку? С другой стороны, я не мог представить себе к гибели капитана Юза, ибо его открытость и практичность незаметно покорили мое сердце.
А между тем один из них должен был погибнуть.
Большие церковные часы над моей головой пробили час. Мне казалось, что я сейчас упаду в обморок. Солнце било прямо в глаза, деревья шатались передо мной, сад исчезал в каком-то тумане, в ушах стоял шум человеческих голосов. Особенно отчетливо прозвучал голос Луи, говорившего как-то неестественно твердо:
— Что вы скажете насчет этого места? Трава здесь совершенно сухая, и, стало быть, здесь не скользко; света здесь достаточно, а вместе с тем они будут драться в тени.
— Я согласен, — пробормотал я.
— Может быть, вы сами осмотрите это место?
— Лучшего не найти, — все тем же хриплым голосом отвечал я.
— В таком случае расставим противников.
Я не имел ни малейшего понятия о ловкости обеих сторон, но когда я обернулся и направился к капитану Юзу, я был поражен контрастом, который представляли противники. Капитан был ниже маркиза на целую голову. Но светлые глаза его сверкали, он имел вид решительный и энергичный. Маркиз же отличался высоким ростом и гибкостью, руки его были довольно длинны и давали ему преимущество в нападении. Но на его губах застыла улыбка как у мертвеца.
— Мы готовы, — нетерпеливо промолвил Луи.
Я заметил, что взгляд его скользил мимо меня к калитке сада.
— Не угодно ли вам смерить шпаги, господин виконт? — снова спросил он.
Исполнив эту обязанность, я хотел было уже вести капитана на место, как вдруг он сделал знак, что хочет говорить со мной, и, не обращая на неудовольствие своего противника внимания, он отвел меня в сторону.
Гнев, охвативший его недавно, теперь прошел, и его лицо было бледно и серьезно.
— Какая глупая вещь, — отрывисто сказал он. — И поделом мне, если этот франт пронзит меня насквозь. Можете ли вы сделать мне одно одолжение?
Я пробормотал, что готов сделать все, что в моих силах.
— Я занял тысячу франков, — заговорил он, избегая моего взгляда, — чтобы обмундировать себя для поступления на военную службу. Я взял их у одного человека в Париже, фамилию его вы найдете в моем чемодане в гостинице. Если со мной что-нибудь случится, я прошу вас переслать ему все, что после меня останется.
— Ему будет заплачено сполна, — сказал я. — Я уж позабочусь об этом.
Он пожал мне руку и пошел к месту, где ему было назначено встать. Я и Луи поместились около противников также с обнаженными шпагами, готовые броситься на помощь, если понадобится.
