Гарри Норман Тертлдав - Оружие юга (ЛП)
"Они такие," - мрачно сказал Руди. - "Они под штыками заставят вас освободить ваших кафров, негров, я имею в виду, а затем штыками же заставят вас им кланяться. Южный белый человек исчезнет совсем, а южная белая женщина - нет, даже не буду говорить… Вот почему нам пришлось украсть машину времени, сэр. Причина в том, что белого человека так ненавидят в грядущие времена, что мы не смогли бы получить ее как-то подругому".
Был еще один вопрос, на который Ли хотел получить ответ. Он печально покачал головой. "Я не могу представить себе таких людей, даже среди федералов. Президент Линкольн всегда казался мне верен своим принципам, хотя я и не во всем согласен с ними."
"Во время своего второго президентского срока, он покажет, кто он такой на самом деле. Он не стремился баллотироваться на выборах и дальше, так что ему не пришлось больше маскироватся. И Тадеуш Стивенс, что придет за ним, тот еще хуже."
"Тут я верю". Ли удивился претензиям Руди к Линкольну, но Тадеуш Стивенс - тот всегда был страстным аболиционистом; его рот был настолько тонким и прямым, что при его бледности напоминал Ли ножевую рану. Поставить Стивенса над поверженным югом, и такой ужас был бы возможен. Ли продолжал: "В вашем мире 2013 года, нет, уже, видимо, 2014-го такая ситуация наверное осуществлена, иначе вы не были бы здесь."
"Так и есть, по правде говоря," - ответил Руди - "хотя и не в такой большой степени, как могло быть. Негры по-прежнему господствуют над белыми южанами. Поскольку они делали это так долго, они думают, что это это их право. Кровавые кафры господствуют также и в Южной Африке, на моей собственной родине - над белыми мужчинами, которые построили эту страну из ничего. Есть черные даже в Англии, причем миллионы, и есть черные даже в парламенте, если вы можете в это поверить ".
"Как я могу верить или не верить, в то, что вы говорите?" - спросил Ли - "Я не был в будущем, чтобы увидеть это собственными глазами, у меня есть только ваши слова."
"Если вы захотите, генерал Ли, я могу принести вам документы и фотографии, которые представляют восстание рабов в Санто-Доминго как воскресный пикник. Но, генерал, позвольте мне спросить вас: Зачем тогда мне и моим друзьям быть здесь, если бы все это было не так, как я говорю?"
"Вы убедили меня, мистер Руди," - признался Ли. Он допил стакан вина и налил себе еще. Несмотря на то, что вино согревало его тело, в его сердце царил холод. "Тадеуш Стивенс, и президент? Я не думал, что северяне ненавидят нас так сильно. Они могли бы также выбрать и Джона Браун, если бы он еще был жив."
"Это так," - сказал Руди. - "Вы схватили Джона Браун, не так ли?"
"Да. Раньше я гордился тем, что я офицер армии Соединенных Штатов. Я не собирался оставлять службу, но я не мог повести войска против Вирджинии."
Он изучал Руди, как карту страны, которую он никогда не видел, но где ему вскоре придется воевать. Что ж, будущее было как раз такой страной. Ни один человек не имел такой карты; все путешествовали вслепую. Но теперь…
"Мистер Руди, вы сказали, что знаете, конечно, как будет проходить эта война?"
… "Я знаю, как война проходила, генерал. Мы надеемся изменить это при помощи наших АК-47. Мы уже изменили ее немного: рейд Килпатрика в Вирджинии был гораздо глубже и нанес гораздо больший ущерб, чего удалось избежать благодаря доблести ваших солдат ".
"Ваш Конрад де Байс проявил незаурядное мужество при этом," - сказал Ли.
Руди кивнул. "Я разговаривал с ним. Он был просто в восторге. Там, в наше времени, нет места для кавалерии, там слишком много артиллерии, слишком много бронированных машин."
"Неудивительно, на фоне ваших таких ужасных войн," - сказал Ли. - "Я рад слышать, что хоть лошади, по крайней мере, находятся подальше от сражений в вашем времени. Ведь они не могут выбирать, идти ли в бой, как это делают мужчины."
"Это правда," - сказал Руди.
Ли подумал немного, прежде чем снова заговорить. "Вы сказали, что вы пока повлияли на ход войны только в малой степени."
"Да." С лица Руди исчезло выражение непроницаемости игрока в покер. Он изучал Ли так же напряженно, как Ли изучал его, и не пытался скрыть это. Ли ощутил себя снова в Вест-Пойнте, и не преподавателем, а курсантом. Он понимал, что Руди знает о нем все, что сохранила история, в то время как он знал только то, что Руди решил сообщить о себе, своей организации, и ее целях. Выбирая слова с большой осторожностью, Ли сказал, "Сейчас у вас есть знания о ходе кампании следующего года, но ведь ваши знания в дальнейшем будут уменьшаться по мере наших побед. События будут отличаться от того пути, по которому они развивались бы без вашего вмешательства. Это ведь так, насколько я понимаю? "
"Да, генерал Ли. Это очевидно, и вы совершенно правы. Мои друзья и я надеемся и ожидаем, что Конфедерация Штатов станет мощным оплотом свободы, а положение белого человека по всему миру будет крепче, чем в нашей собственной истории".
"Возможно," - сказал Ли, пожимая плечами. - "Положение у нас сейчас довольно непростое. Поэтому надо, чтобы наши генералы, в том числе и я, получили как можно более точную информацию о планах федеральных войск на ближайшее время, тогда мы можем извлечь максимальную пользу из того, что вы знаете ".
"Я буду рад предложить вам проект того, что армия Потомака планирует делать," - сказал Руди. - "Один из наших людей сделает то же самое для генерала Джонстона в отношении армии Теннесси. Другие фронты не так важны."
"Да, у Джонстона и у меня две главные армии на нашем театре военных действий. Я с нетерпением жду ваш проект, мистер Руди. Для меня важны сведения о том, как начнется кампания в этом году. После этого, я прекрасно понимаю, все изменится, и мы должны будем полагаться только на доблесть наших солдат. Армия Северной Вирджинии никогда не подводила меня, уверен, так будет и дальше ".
"Вы можете рассчитывать на еще одну вещь сейчас," - сказал Руди. Ли вопросительно посмотрел на него. Тот сказал: "АК-47."
"О, конечно," - сказал Ли. - "Я уже начал воспринимать все это это как должное. Мистер Руди, теперь я получил ответы на некоторые из вопросов, которые приводили меня в недоумение в течение долгого времени. Спасибо за то, что дали их мне."
"Со всем почтением, генерал." Руди встал, собираясь уходить. Ли также поднялся. В это время боль в груди нанесла сильный удар. Он пытался преодолеть ее, но получалось плохо. Увидев его исказившееся лицо, Руди сделал шаг по направлению к нему и спросил: "С вами все в порядке, генерал?"
"Да," - сказал Ли, хотя ему пришлось приложить изрядные усилия, чтобы продавить слова из горла. Он взял себя в руки.
"Да, все в порядке, мистер Руди, благодарю вас. Я давно уже не молодой человек, так что последние несколько лет, время от времени, мое тело напоминает мне об этом". Он вдруг понял, что Руди должен знать год, а возможно, день и час, в который он должен был умереть. Несомненно, он не собирался выяснять это; о некоторых вещах лучше быть в неведении. Тогда ему пришло в голову, что если история сражений и народов могла меняться, то и продолжительность жизни какого-нибудь человека могла быть иной. Эта мысль ему понравилась. Он не хотел быть просто цифрой в пыльном тексте, и быть обреченным на неподвижность, как бабочка в коллекции натуралиста.
