Иван Дроздов - Похищение столицы
Старрок всполохнулся:
— В вас или в меня?
Волосатый ответил не сразу. Он будто бы обиделся на вопрос и не торопился на него отвечать. Но потом тихо заметил:
— В вас… и в меня. Благодарите Бога, что мы с вами родились человеками.
Грех растягивал слова. Если бы он читал лекции, то студенты бы засыпали на его уроках. Однако же в тоне его грудного басовитого голоса слышалась энергия и уверенность. Тонкая натура Екатерины уловила нотки равнодушного отношения и к ней, и к генералу. Гость, которого по замыслу Старрока она должна была очаровать, был холоден и непроницаем. Он ни разу не удостоил ее пристальным взглядом, а если и посмотрел в глаза, то без того привычного для Катерины восхищения, с которым обыкновенно смотрят на нее мужчины. Это хоть и обижало ее немного, но больше забавляло, пробудило к нему интерес и даже уважение.
— Расскажите, как вы там жили, — заговорил генерал, наливая в объемистую рюмку гостя армянский коньяк. — Говорят, вы попали под подозрение и за вами была погоня?..
Гость неожиданно поднялся:
— Я хотел бы отдохнуть с дороги. Не найдется ли у вас для меня укромного уголка?
Генерал позвал его к себе в кабинет. А Катя и Лида по- шли на кухню, где они могли вволю предаться своей дружеской беседе.
— Катрин, ты скоро станешь миллиардершей! — защебетала Лида, едва закрыла дверь кухни. — Он же знаешь, какой богатый — богаче всех наших олигархов.
Катя села на стул возле окна, из которого открывался вид на сад и на аллею, ведущую к задним воротам усадьбы. Она была серьезна и на Лиду не смотрела. А та продолжала:
— Я все разговоры старика, — так она звала Старрока, — слышала. Его выкрали с какой–то военной базы.
— Кого?
— Ах, ты меня не слушаешь; его же, хакера. Старику каждый день звонят из Америки, скоро сюда приедет много американцев. Они все помогали старику и Трофимову из министерства вызволить этого синеглазого из чьих–то лап. Вот он и здесь, этот хакер. Фу, противный! Чистый шимпанзе!
Лида в прошлом году только кончила десять классов, она из семьи рабочего, который вот уже два года не ходит на свой завод. Семья большая, шесть человек. Лида устроилась дворником, трудилась вместе с мамой, но обе они получали так мало, что им не хватало и на хлеб. Лида пошла на панель, там ее, как наиболее юную и красивую, завербовали в Турцию, но во время очередной операции Катя ее освободила. Хотела устроить на фабрике, но случайно ее увидел Старрок, пригласил к себе в домработницы. Пообещал тысячу долларов в месяц, но давал лишь двести. Однако и на эти деньги в семье наступил относительный достаток.
Два или три раза Катя дала ей по пятьсот долларов.
— Как живете? — спросила Катя.
— Теперь хорошо. Автомобильный завод оживает: папу снова позвали на работу. Купили ребятам одежду, учебники. Теперь–то уж куда как хорошо, да я боюсь, как бы снова нужда не приспела. Не за себя боюсь, за младших сестер и за брата.
— Ну, а этот… гриб поганый, Старик, как ты его называешь, не пристает к тебе.
— Пытался, да я так его шибанула. И цветочным горшком замахнулась. А он мне говорит: «Прогоню я тебя!» Ну, и гоните, — сказала ему. Я к майору на фабрику пойду, то есть к вам. С тех пор усмирился, не возникает.
— Ну, а этого… хакера — как они хотят устроить? Наверное, в лесу где–нибудь, в загородном доме? И, конечно, охранять будут, как Гусинского.
— Разные варианты обговаривают. Трофимов будто бы хочет на даче своей поместить, а Старик клонит к себе. Кому не нужен такой человек, который в любой банк может руку запустить и кучу денег загрести? А скажи, Катюш: как это можно из банка, который за океаном, деньги вытащить? Тут сколько ума нужно! А он–то, этот волосатый, вроде бы и неумный совсем. На генерала нашего попер. Стал такое говорить! Я бы в жизнь не сказала. Зачем дразнить Старика? Генерал все–таки!
— Ладно, Лидусь. Ну, их к лешему, жуликов этих. Нынче в России мошенник главным героем стал. Вон Гусинского — на весь свет мошенником объявили, в Бутырку сунули, а он как поднял еврейскую рать, так и выпустили. Значит, и новый наш президент слаб против жуликов. Телевидение так все представляет, будто этот гусь мордатый Сталинградскую битву выиграл.
Задумалась Екатерина, долго в сторону сада смотрела. И, потом, не поворачиваясь к подруге, сказала:
— Гражданская война может быть. Мы с тобой, Лидусь, на передний край борьбы выдвинуты. Надо нам свою тактику уточнить и сделать для своей страны как можно больше. Ты мне по телефону не звони — все прослушивают: и на моей работе, и на квартире. А если уж срочное что — позвони и говори намеками, — так, чтобы я одна только тебя понимала. А больше письмами. Пиши мне почаще, и на почту до востребования. Я должна все знать о планах и делах Старика. И с кем встречается он, и о чем говорит. Судьба хакера нас особенно интересует. Мы должны так сделать, чтобы он на бедных людей работал, а не на этих мерзавцев.
— Хакер этот придурошный какой–то. И фамилия у него нерусская. Он, мне кажется, из тех оболтусов, о которых ты мне говорила. Ну, те, которые в политике не понимают.
— Не знаю, не знаю. Может и такое быть, что мы с тобой его не поняли. Очень бы интересно знать, о чем они сейчас с генералом говорят.
За дверью раздались шаги, и в кухню вошел генерал. Красный весь и в расстроенных чувствах:
— Кофе нам — да покрепче!
Лида сварила кофе, разлила по чашкам и в чашку хозяина налила из пузырька каких–то капель. И отнесла. А когда вернулась, Катя припала к уху подружки, спросила:
— Что за капли ты ему налила?
И Лида еще тише прошептала:
— Снотворное. Я ему часто их подливаю, но не так много, как теперь.
Катя покачала головой: ну, девка!.. Раскрыла сумочку и вытащила оттуда пять тысяч.
— А это вам на жизнь.
Посидели обе, подумали. Катя сказала:
— А, может, лучше я твоему отцу отвезу. А то у тебя–то еще и отнять могут.
Умница — Лида кивнула:
— Да, так лучше будет.
И отдала деньги. Потом обняла Катюшу и со слезами на глазах проговорила:
— Я за тебя в огонь и в воду пойду!
Катя оттолкнула ее:
— Дуреха! Распустила слезы. Не за меня ты в огонь–то лезь, а за Родину. Знаешь, во Франции девица такая была — Жанна д’Арк. Ей и двадцати не было, а она весь народ на битву повела. Видела на картинах: сидит этакая королева на белом коне и рукой на Париж показывает. Дескать, прогоним врага из пределов Франции! А наша Зоя Космодемьянская: босая по снегу шла на смерть, а взгляд гордый и счастливый. За Родину умирала!.. А Лиза Чайкина! Марина Раскова! А тысячи других героинь, сражавшихся за Россию с немцами?.. Мы–то с тобой чем же хуже!..
