Медведь - Дмитрий Вилорьевич Шелег
При словах «муж Марфы» глаза Третьяка расширились, а Хранитель как ни в чем не бывало продолжил:
– Марфа занята сейчас. Младенцев грудью кормит. У них с Третьяком недавно двойня родилась.
При этих словах глаза Третьяка вылезли из орбит.
Бабки зашептались между собой и, быстро-быстро перебирая короткими ножками в чунях, побежали назад через огород. Надо успеть по всем дворам рассказать! Уж будет о чем поговорить…
– Да-а… – произнес Хранитель, – Русская душа! Как я понимаю, здесь мы тоже ненадолго – по всей волости разнесут.
* * *
Так они и жили в избе у Марфы. Работали по хозяйству.
* * *
Даже Тихомир научился выравнивать старые ржавые гвозди и прибивать ими доски.
* * *
Марфа привязалась к красивому светловолосому Первому и уделяла ему больше внимания, чем собственной дочке.
* * *
Мужчины по ночам через одного стояли в карауле.
* * *
Как-то ночью во дворе дежурил Третьяк.
* * *
Марфа и дети спали за занавеской на теплой печи.
* * *
Тихомир остался «один на один» с Хранителем и за чаем из смородинового листа попросил его:
– Олег Ярославович! Научите меня «знаниям».
Хранитель помотал головой и совершенно серьезно ответил:
– Для того, чтобы обрести знания, надо обладать высшим разумом, который выше человеческого. Все живое имеет разум, разум нужен для понимания, а понимание нужно для действия.
Камень не имеет разума, поэтому просто лежит на своем месте, и ничего не понимает, и ничего не делает.
Растение имеет разум. Творец даровал растениям жизнь, чтобы они были пищей для животных и человека, и разум им дан только для этого. Цветок чувствует и знает: когда приходит ночь и становится холодно, ему надо закрыть свою чашу, чтобы сберечь семена, а когда выходит солнце, он поворачивает свою чашу к нему и раскрывается, чтобы напитаться солнечной энергией. Когда мало питательной воды, он углубляет свои корни, чтобы больше вырасти. Но растению не дано понять большего. Оно не понимает, кто это – животное.
Животное имеет разум больше разума растения, Творец даровал животным жизнь, чтобы они служили человеку. Для этого Творец даровал им глаза, уши, нюх, чутье, но разум животным дан только для этого. Жить и размножаться. Дикое животное знает, какое растение вкусное, а какое горькое. Оно понимает: чтобы не быть убитым, надо убежать или спрятаться. Животные строят себе дома, они живут вместе стаями, выбирают себе пару и дают потомство. А за домашними животными смотрит сам человек. Животные понимают, кто это – человек, потому что призваны служить ему.
Человек – самый разумный из всех живущих на земле, он понимает и растения, и животных. Человек призван учиться. Если не умеет плавать, как рыбы, чтобы проплыть через моря, то строит себе водный корабль. Если не умеет летать, как птица, чтобы перелететь через горы, то строит воздушный корабль.
Загадка замысла Творца в том, что, сколько бы простой смертный человек ни стремился понять замысел Творца, он не сможет этого сделать – Творец не дал ему такого разума. Эта загадка посильна только Первым, а каждый Первый должен самостоятельно ее отгадать. Но Забава не напрасно тебя выбрала!
Тихомир изумленно слушал простое, но совершенное для понимания объяснение и после паузы спросил:
– Олег Ярославович! А как вы стали Хранителем?
Хранитель поерзал на лавке и пригладил усы:
– История это давняя. Родился я в Ингерманландии. И чуть окрепшим младенцем был подброшен – оставлен на берегу острова Валаам на Ладожском озере. Так я попал в Валаамский монастырь. Подброшен был в воскресенье, отсюда и фамилия моя такая – Воскресенский. Типичные русские фамилии ведут начало от имени или прозвища основателя рода. Однако фамилия Воскресенский относится к самым необычным русским именованиям, имеющим искусственное происхождение. Даже бытовала поговорка, в которой перечислялись основные источники искусственных фамилий: «По церквам, по цветам, по камням, по скотам, и яко восхощет его преосвященство». Отчество свое я получил от инока Ярослава, который меня нашел. А имя Олег мне дали по Святцам – в третий день октября.
* * *
Внезапно свеча на столе резко вспыхнула и начала гореть большим пламенем. Тихомир увидел отблеск огня на лезвии топора у печи, и его зрачки расширились.
Хранитель обеспокоенно спросил:
– Вы что-то увидели?
Тихомир не знал, что ответить.
Хранитель спешно поднялся и зашагал во двор проверить Третьяка.
* * *
В это же время Игнат незаметно подкрался к Третьяку и ударил его обухом топора по голове. Третьяк со стоном завалился на землю.
Игнат первой же попавшейся жердью подпер дверь и начал поджигать избу: сначала у двери, а затем пошел по кругу и закончил соломенной крышей. Сухое трухлявое дерево и солома быстро занимались огнем.
* * *
Хранитель попробовал открыть дверь, но ничего не получилось. Окна были слишком маленькие, чтобы в них пролезть.
Он стал плечом выбивать дверь и прокричал:
– Тревога!
Тихомир поначалу растерялся, но потом бросился к Марфе и начал ее будить:
– Вставай и быстро собирайся!
В избе уже явно чувствовался запах дыма и начал пробиваться огонь.
Марфа спросонья ничего не понимала – началась паника!
Тихомир выхватил револьвер и обернулся.
* * *
Хранитель уже выбил дверь вместе с завесами и бросился на Игната. Началась борьба.
Тихомир увидел, что Игнат берет верх над Хранителем, и прицелился. В ночной тиши раздался выстрел, после которого Хранитель замер и, цепляясь за Игната, сполз на землю.
Игнат рассмеялся и пошел в сторону Тихомира.
* * *
Из избы выбежала Марфа, держа в руках завернутое невесть во что дитя. Увидев происходящее, она во все горло завопила.
* * *
Тихомир целился в Игната, револьвер в его руке дрожал. Он выстрелил – промах.
Игнат приостановился, еще пуще рассмеялся и снова широко зашагал на Тихомира.
Тихомир на мгновение оцепенел, но потом скопил неизвестно откуда появляющиеся силы и выстрелил…
* * *
Пуля отбросила Игната навзничь, и в его лбу зазияла черная дыра.
* * *
Тихомир обернулся и с ужасом увидел, как перед горящей избой, причитая в голос, мечется Марфа.
В полыхающую избу было не зайти – там заживо горел второй ребенок.
* * *
Утром бабки-соседки провожали погорельцев:
– Мой Ванька их до города довезет. Там шпиталь открыли.
– А я говорила! А я говорила! Печку-то надо было хорошо смотреть. Городские…
* * *
На передке телеги рядом с мужиком, который управлял лошадью, сидел Тихомир в одной
