Дмитрий Леонтьев - Обитель

— Ну, уж этого-то мы не допустим,— твердо заверил он.— Партия постановила, что борьба с религиозным одурманиванием масс — одна из наших первоочередных задач. И мы ее решим — будьте уверены!

— А что вместо религии? Вместо Бога?

— Свобода. Равенство. Братство,— отчеканил он.— Французская революция провалилась из-за отсутствия крепкой идеологии и решимости идти до конца во что бы то ни стало! Надо было вершить дело крепкой рукой, а не останавливаться на полдороге, убоявшись слишком больших жертв. Мы учтем их опыт. Их «Директория» погрязла в роскоши, забыв идеалы революции, они утратили бдительность... У нас такого не повторится. Не допустим. Если потребуется идти по колено в крови — мы пойдем. И в своей, и в чужой!

— Послушайте, но вас же всего горстка...

— Вот что, господин Блейз,— он отставил стакан в сторону, устало потер лицо ладонями,— давайте начис­тоту, а? Мне сказали, что вы будете кем-то вроде связ­ного между моими товарищами и вашим руководством. Через вас будут проходить сведения международной важности. Вы молоды, но если вам доверили такое дело, значит, на то были основания... Вы — еврей?

— Нет... С чего вы взяли?

— Впрочем, это не важно. То, что ваше руководство решило выйти с нами на переговоры — уже хорошо. Это говорит не только об их разумности, но и о хорошей информированности. То, что я вам сейчас скажу, не яв­ляется таким уж большим секретом. Да вы и сами все равно это скоро узнаете. Но нам с вами предстоит про­вести плечом к плечу некоторое время, а потом, по всей вероятности, долго и плодотворно сотрудничать, так что будет лучше, если между нами сразу не останется ника­

ких недомолвок. Будет проще работать. Нас не «горс­тка», господин Блейз. Нас — миллионы! И самое важное, что эти миллионы — элита мира. Банкиры, политики, профессиональные военные, журналисты и дельцы. А что еще важнее — за нами стоят нескончаемые финансовые потоки. На финансирование этой революции идут такие немыслимые средства, что вы даже представить себе не можете. На эти деньги можно весь Китай в наемники под наши флаги поставить, и всем политикам мира рты заткнуть. Идет очень большая игра, и ее масштаб вы никогда не поймете. Дело не только в этой несчастной, холодной и вечно полунищей стране. Она всего лишь хворост для разжигания революции мировой. Речь идет о новом мировом порядке, господин Блейз. И в этом заинтересованы огромные силы...

— Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы, Шлифф...

— Я бы не рекомендовал вам произносить некото­рые имена вслух.

— Но мы же решили говорить начистоту? — напомнил я.— Или вы думаете, что от моего начальства, или даже от разведки Его Величества, ускользнули со­бытия такого масштаба? Не будьте наивны, господин конспиратор. Мы знаем и про вашу аферу в Соединен­ных Штатах за право печатать деньги, и имена пропла­чивающих ваше «предприятие» банкиров, и ваших за­казчиков, и даже многих из купленных или внедренных «агентов влияния» в правительственных кабинетах раз­ных стран... Не будьте столь самоуверенны, господин Коган... Не удивляйтесь, я тщательно готовился к этой поездке, и, естественно внимательно изучал нашу карто­теку. Лейба Израилевич Коган, он же Лева Звездин, он же товарищ Глеб, он же Семен Харьковчанин... Несмот­ря на мою молодость, я — профессионал, прошедший

подготовку у лучших мастеров британской разведки. И до­верили это поручение мне не только из-за особого рас­положения «сильных мира сего», но и за профессиональ­ные качества. Да, нам хорошо известно, что за вами стоит немалая сила, потому и готовим почву для воз­можных переговоров.

— Ну что ж... Пусть будет так,— неохотно признал он.— Хотя меня, признаюсь, несколько смущает то, что вы много знаете обо мне, а вот я о вас не знаю ровным счетом ничего... Но вряд ли бы вы рискнули играть с нами в какие-то игры, находясь на этой территории. Вы прекрасно понимаете, чем это может закончиться... Но в любом случае я должен сразу предупредить вас об одной весьма значительной детали, которая, впрочем, может быть уже также вам известна... учитывая уровень вашей осведомленности... Но все же... Точки должны быть расставлены сразу. Среди руководства партии по­явились и начали разрастаться некоторые... м-м... разно­гласия. Это касается не столько идеологии, сколько так­тических и стратегических планов. Но это напрямую касается наших спонсоров, так как влияет на получение ими дивидендов от этой... акции.

— Ага, так, значит, речь идет не только о голой идеологии? — не удержался я.— Свобода, равенство, брат­ство... и капиталы?

— Не будьте ребенком! Конечно, идеология на пер­вом месте. Мы изменим этот мир, хочется это кому-то или нет. Грядет новый мировой порядок. Но, во-первых, без денег просто ничего не получится, и это — реальность. А долги надо отдавать. Как и проценты. Эти деньги и эти люди еще могут пригодиться нам не раз и не два. А во-вторых, наши цели куда более мас­штабны — не забывайте об этом. Сейчас мы только в са­

мом начале пути. Приходится идти на некоторые... ком­промиссы даже с самой идеей.

— Меня настораживает как раз ваша «масштаб­ность». Кто даст гарантию, что, утвердившись в Рос­сии, вы с тем же пылом не приметесь разжигать этот «свободолюбивый костер» в Соединенных Королев­ствах?

— К чему? — даже удивился он.— Уж вам-то должно быть известно, насколько там сильны наши позиции. И чем вам не нравится современное устройство жизни в Англии? Ну а интересы приславших вас лиц... Они за­висят от того, как мы с вами поладим. Запомните глав­ное: реальная сила — это Свердлов и Троцкий. Вам вы­годно не ошибиться в вашем выборе. По сути дела, они и есть революция. Кто такой Ленин? Теоретик. Он не пользуется особым авторитетом даже среди своих же товарищей, так зачем вам, правительству и военной эли­те Англии тратить время на искусственно раздутый ав­торитет? Даже во время Октябрьского переворота Троц­кого просто не было. Он подоспел лишь в последнюю минуту, и лишь для того, чтобы под шумок расставить своих людей на некоторые ключевые посты, а мы были слишком заняты делом, чтоб уделять внимание межпар­тийной грызне. Он грязно играет, но он неплохой тео­ретик, и за ним также стоят определенные силы. Но его спонсоры все же несколько отличаются от наших нани­мателей. В мире есть лишь очень узкий круг лиц, обла­дающих реальной властью и реальными деньгами. И ско­ро этот «круг лиц» станет еще уже. В том числе и за счет исчезновения со сцены таких игроков, как императорс­кие семейства Европы.

— Да, с монархами вам было бы сложно иметь дело,— согласился я.— Деньги решают многое, но не

все. Они бы просто не позволили получить вам власть над ресурсами их стран, потому что сами были хо­зяевами.