Александр Линевский - Листы каменной книги

— Вижу, вижу страшного Хоро! — опять заголосил колдун. — Он хочет пожрать всех мужчин, всех женщин, всех детей! Но Друг охотников сильнее его, помоги нам, Роко! Скажи, что делать!

Льок замолчал, словно к чему-то прислушиваясь, потом поднял обе руки, как делают колдуны, передавая сородичам волю духов.

— Роко сейчас сказал мне: "Пусть охотники наденут промысловые одежды, и я покажу им Кровавого Хоро".

Не заходя в лагерь, прямо с поляны у стойбища, охотники пошли к хранилищу между скал. Кремень, угрюмый еще более обычного, тяжело ступал впереди, сейчас воля колдуна была сильнее его. У хранилища Льока оставили одного, а сами гуськом вошли в расщелину, чтобы надеть охотничью одежду.

Томительно долго тянулось для Льока время. Законы рода священны, никто не смеет их нарушать. Не посвященный в охотники не должен входить в хранилище промысловых одежд — ослушнику грозит смерть. Какую же лютую казнь заслуживает тот, кто осквернит охотничью одежду, кто решится на обман сородичей?! А он, Льок, это сделал…

Сначала в хранилище было тихо, потом кто-то вскрикнул, и крик этот подхватили многие голоса. Вскоре мимо Льока, не замечая его, пробежали охотники. Руки у многих были окровавлены. Среди бежавших не было одного Кремня. Ау был спасен!

Вскоре все стойбище узнало о случившемся. Охотники, по обычаю зажмурив глаза и шепча положенные заклинания, переодевались в охотничьи одежды. Проворный Тибу оделся раньше других, он открыл глаза и увидел стоявшего под елью с раздвоенной вершиной Кровавого Хоро. Хоро был совсем как Кремень, но одежда его была покрыта кровавыми пятнами. Тибу закричал…

Теперь охотники наперебой хвастались перед женщинами, как они расправились с Кровавым Хоро и спасли стойбище от страшной беды.

Одного не могли понять ни охотники, ни женщины — куда делся старый Кремень и почему Кровавый Хоро был так похож на Главного охотника?

К толпе подошел молодой колдун, и когда его спросили об этом, он ответил:

— Духи сказали мне: "Кровавый Хоро похитил Кремня. Он принял его образ и стал жить среди нас".

Сородичи поверил молодому колдуну. Начались толки о том, с какого же времени страшный Хоро мог поселиться в стойбище. Пролил кровь сородича в ладье на промысле, конечно, не Кремень, а Кровавый Хоро, он хотел разгневать духов моря и обречь людей на голод. Кто-то из женщин сказал, что никогда человек не бросил бы ребенка в поток, это мог сделать только злой дух! Старухи говорили: "Хоро принял образ Главного охотника очень давно, вот они постарели и потеряли силу, а Кремень совсем не дряхлел, значит, он не был человеком!" Охотники наперебой вспоминали, как Кремень, не жалея их, посылал на промысел в мороз и бурю, как за малейшее ослушание грозил раздавить непокорного своими страшными руками. Не может быть такой силы у человека! "Конечно, это Кровавый Хоро — враг всех людей — принял облик Главного охотника", — уверяли друг друга жители стойбища.

Все были рады, что так счастливо избавились от заклятого врага. Хотя тяжелый камень лежал на сердце Льока, радовался и он. Все-таки ему удалось спасти своего друга от неминуемой гибели.

ГЛАВА 16

Очень тревожной была эта ночь для людей селения. Охотники убили старого Кремня, в которого вселился Кровавый Хоро, но кто может погубить злого духа? Хоро и теперь, верно, бродит где-то совсем близко около стойбища. Чтобы помешать страшному духу проникнуть в селение, колдуньи от заката до восхода солнца жгли костры из можжевельника. Языки пламени, бледные в полусумраке белой ночи, опоясывали поляну, где темнели бугры жилищ. Прижатый к земле ночной сыростью, дым синеватой пеленой стлался над землянками, разнося по лесу отгоняющий злых духов сладковатый запах горящих можжевеловых веток.

Старухи колдуньи с размалеванными лицами сами были похожи на духов. Они без устали расхаживали от костра к костру, ударяя костяной колотушкой по коже, натянутой на рябиновый обруч. От гулкой дроби бубнов жителям стойбища становилось еще страшней.

— Бе-да! Бе-да! Бе-да! — слышалось всем в этих тревожных звуках. Беда близко… Бойтесь беды!

Никто не решался заснуть в эту ночь. Злому духу легче погубить спящего, и потому матери безжалостно тормошили детей, не давая им задремать. Дети терли слипавшиеся глаза и громко плакали.

Из-за высокой ограды охотничьего лагеря до стойбища через лес неслись раскаты боевых песен. Нестройный гул бубнов, детского плача, заклинаний старух, низких басистых голосов охотников поднимался над окутанным дымом селением.

Кремень столько лет ревниво оберегал свою власть и так жестоко расправлялся с непокорными, что после гибели старика никто не помышлял о том, чтобы стать на его место. Многих удерживал страх перед Кровавым Хоро. Месть злого духа прежде всего обратится на того, кто заменит Кремня.

Но стойбищу нужен был вожак, и охотники решили на совете: пусть духи колдуна укажут, кому быть Главным. К восходу солнца Льок должен был передать их веление.

Из стойбища до уединенной землянки колдуна долетали тревожная дробь бубнов и завывание колдуний, а из охотничьего лагеря доносились обрывки боевых песен.

Для такого важного события колдуну нужно было облачиться в полный колдовской наряд — малицу, покрытую мехом рыси, квадратную шапку и нагрудник из китовой кожи. Чтобы надеть этот нагрудник, Льоку пришлось снять с шеи семь ремешков, на концах которых висели вырезанные из дерева и кости изображения животных и человека. Тут он заметил, что не хватает самого важного амулета — оберега, фигурки человечка. Льок переворошил всю землянку, но так и не нашел его. Где он мог потеряться? Ремешки были длинные, и фигурки-покровители, брякая одна о другую, мешали Льоку, а снимать их не полагалось ни днем, ни ночью. Вот почему, когда никого не было поблизости, Льок беспечно закидывал их за спину. Видно, пробираясь по лесной чаще, он зацепился за сучок и оборвал ремешок с человечком.

Яркое зарево — предвестник скорого появления солнца — все шире разливалось над лесом. Льок налил в глиняную плошку воды и, склонившись над ней, начал раскрашивать себе лицо. Растерев красную охру, зеленую глину и сажу с жиром, Льок обвел красными кругами глаза и рот, намалевал на щеках зеленые прямые полосы, а рядом с ними черные волнистые. С каждым мазком лицо его становилось все страшнее, а когда он нарочно скривил рот и сморщил нос, то увидел на гладкой поверхности воды такое чудовище, что его самого взяла оторопь. Льок провел еще две зеленые черты на лбу, раскрасил руки и вышел наконец в полном уборе из землянки. Над лесом уже поднялся огненный шар солнца.