Семьдесят два градуса ниже нуля - Владимир Маркович Санин
Сорокин. Стрелять надо – и все дела.
Мурат. Подождите, Леонид Иванович, пусть скажет лавинщик.
Я. Леонид Иваныч, вы ручаетесь за снаряды?
Сорокин. В каком таком смысле?
Я. В январе, когда вы обстреливали седьмую, один снаряд не разорвался и лавина вынесла его на шоссе. К счастью, как вы помните, снаряд мы обнаружили, и Осман его обезвредил.
Сорокин. Я и за свою жену не поручусь, а ты говоришь – снаряды… Без шуток – в порядке снаряды, тот случай за много лет был единственный.
Я. Тогда рискнем! Но – при одном непременнейшем условии. – Я беру указку и оборачиваюсь к карте. – Обратите внимание на расположение турбаз. Профессор Оболенский предупреждал, что раз в столетие возможно совпадение факторов, способствующих формированию исключительных по своей разрушительной силе лавин. Привожу по памяти его слова: «В подобной гипотетической ситуации турбазы „Кавказ“, „Альпинист“ и „Кёксу“ могут оказаться в сфере действия воздушных волн». На мой взгляд, именно такая ситуация создалась сейчас. От себя добавлю, что в опасной зоне могут оказаться индивидуальные гаражи для машин, продовольственный магазин и, – я посмотрел на Мурата, – участок леса перед домом № 3.
Непрестижная квартира Мурата, на кухне которой Юлии рекомендовано поставить себе раскладушку, находится как раз в этом доме. Я человек не злой, но мысль о том, что какое-то время Юлия будет с проклятьями ложиться на раскладушку, доставляет мне удовольствие.
Мурат. Ты без фантазий! Могут оказаться или окажутся?
Я. Три дня назад в этом кабинете ты мне задал примерно такой же вопрос. Я ответил, что не Господь Бог. С тех пор ты должен был сделать для себя кое-какие выводы? Напомнить?
Может быть, это и жестоко – намекать ему на похоронку, но мне надоела роль мальчика для битья.
Мурат. Раз уверен – выкладывай свое «непременнейшее условие».
Я. Буду краток. Прежде чем начать обстрел – а если это делать, то как можно скорее, – предлагаю немедленно, сию минуту выселить из турбаз всех туристов, перебазировать продовольственный…
Махтиев. Куда, куда выселить? Ты понимаешь, что говоришь?
Гулиев, Измаилов. Безответственность!.. Паникерство!
Мурат. Прекратить!.. Итак, выселить примерно шестьсот человек… А куда?
Я. Это меня не касается, с меня и лавин хватит. Но если хочешь знать мое мнение…
Гулиев. Мурат Хаджиевич, зачем слушать этого…
Мурат. Говори, Уваров.
Я. В «Актау» и «Бектау» имеется около сотни «люксов» и «полулюксов», в каждом можно поставить по пять-шесть раскладушек. В тесноте, да не в обиде.
Меня осыпают бранью – ожидаемой и вполне понятной. «Люксы» и «полулюксы» лишь бы какой случайный хмырь не получит, директора, да и сам Мурат, поселяют там очень нужных или важных людей, с именами, связями и возможностями. Попробуй, объяви экс-чемпиону мира по шахматам, управляющему торгом или народному артисту, что отныне его кровать, как авианосец эсминцами, будет окружена раскладушками. Кошмарный сон директора!
Мурат не реагирует на вопли и призывы, он сидит, склонив голову набок, и как-то странно на меня смотрит. На его губах застыла усмешка, я нисколько не удивлюсь, если под взрыв оваций он пошлет меня ко всем чертям. Что ж, власти у меня нет, мое дело предупредить.
Мурат. Вот вы галдите, а кое-что из того, что посоветовал Уваров, заслуживает внимания. Как думаете, может, и в самом деле стоит забрать машины из индивидуальных гаражей?
За исключением Махтиева и Абдула, у которых нет машин, и Хуссейна, который по моему настоятельному совету перекатил «жигуленка» в Таукол к отцу, все охотно соглашаются с тем, что эта часть болтовни Уварова заслуживает внимания.
Мурат. Тогда не будем терять время, объявляю перерыв на двадцать минут. Идите, выкатывайте свои машины в безопасное место.
Несколько человек поднимаются и направляются к выходу; Мурат, сощурив глаза, с усмешкой следит за ними. Я про себя награждаю его овацией – ход он придумал гениальный.
Мурат. Перерыв отменяется! Всем, кто хотел забрать машины, советую поразмыслить над своим соответствием занимаемой должности. Если директору личная машина дороже жизни туристов и персонала, он не директор, а…
Здесь Мурат употребил слово из лексикона Жулика.
Махтиев. Ты мягкий человек, Мурат, еще сильнее можно сказать!
Мурат. Ничего, они и так поймут. Предложение товарища Уварова принимаю. Даю вам три часа времени. Собственные машины разрешаю перекатить после того, как последний турист будет переселен, а продовольственный магазин перебазирован.
Я. Ты забыл о доме № 3.
Мурат. Ничего я не забыл. «Актау» и «Бектау» примут по триста человек. Немедленно готовить раскладушки, автобусы. Приступать к выполнению!
Гулиев. Но, Марат Хаджиевич…
Мурат. Вы-пал-нять!
Я подхожу к Мурату, терпеливо дожидаюсь, пока из его глаз перестают сыпаться искры.
– Мне нужно кормить ребят, помоги продуктами.
– Получишь на складе, – Мурат быстро пишет записку, – потом оплатишь. Где тебя искать?
– Поеду с Леонидом Иванычем. По готовности обменяемся зелеными ракетами. Связной при мне – Вася Лукин.
– Уборщица на полставки? – Мурат подмигивает. – Ревизора на тебя нет, Максим.
– Кто без греха, пусть кинет в меня камень, – осторожно шучу я. За Васю мне и в самом деле могут намылить холку.
Дома я застаю всех своих бездельников, очистивших холодильник так здорово, что его можно отключать. Мою долю, однако, они сожрать не успели, и я, неторопливо кушая гречневую кашу со шкварками, даю указания. Вася пойдет со мной, Гвоздь и Рома – за продуктами, Надя будет отдыхать – все-таки в отпуске, а Олег и Осман караулить вездеход, чтоб не сперли туристы.
– Запомните, лодыри, – по-отечески внушаю я, – здоровый аппетит – это не самое главное качество лавинщика. Отныне я вашу работу буду оценивать не по количеству слопанной пищи, а по оперативности, инициативе и верности принятым обязательствам. Текст все помнят?
– «Находясь в ясном уме и твердой памяти, – бормочет Гвоздь, – обязуюсь…»
– Достаточно. Учтите, кроме Анны Федоровны и меня, вы никому не подчиняетесь, не мальчики на побегушках. В скандалы с переселением не суйтесь, следите за ситуацией и действуйте без папиных советов. Надя, когда Гвоздь начнет домогаться твоей руки, положи ему на головку пузырь со льдом или отхлещи веником. Спать по утвержденному Олегом графику. У меня все.
– Спасибо за доверие, чиф, – гудит Олег. – Зонтик с собой берешь?
Мы смеемся. Как-то на лекции для туристов я сострил, что от лавины можно отгородиться раскрытым зонтиком, и один недоразвитый чайник воспринял это со всей серьезностью – не расставался с зонтиком ни на минуту. Мне не очень хочется смеяться, на душе у меня скребут кошки, но я люблю, когда ребята живут и
