Две стороны стекла - Александра Турлякова
Я сморгнул устало и ответил:
— В руки солдат барона Эрно…
— Солдат? Ну, солдаты умом обычно не блещут, они могли вообще-то и не обратить внимания… — Граф нахмурился. — А как ты вышел? Почему — солдаты? Где ты нашёл зеркало у барона Эрно?
— Я столкнулся с ними потом… Меня переодели в ваше… Они поверили, что я — студент… Приняли меня за вашего лазутчика…
Даже не знаю, почему я не стал говорить ему про склеп и Малый Ортус, про свои подозрения и мысли о том, что там, в склепе старого кладбища, есть зеркало, скорее всего, тайное, о существовании которого никто здесь не знает. Почему не сказал? Не знаю… Не сказать бы, что этот граф вызывал у меня доверие, но я всё время помнил о его желании убить меня. Как бы жаль, по его словам, ему ни было.
Граф словно прочитал мои мысли:
— Где ты вышел? В каком месте?
Я мстительно сощурился. Ага, сейчас. Тоже будете меня пытать, как ваши свидетели?
— А какая разница? Вы всё равно меня убьёте…
Он помолчал и улыбнулся мне, согласно кивая.
— Убью… Но ты мне нравишься… Я думаю, это тебя несколько утешит… Мне жаль, очень жаль…
Я резко перебил его, повысив голос, и меня понесло:
— Засуньте свою жалость, сами знаете, куда! Мне от неё ни тепло-ни холодно. Заладили: «жаль-жаль…» Да пошли вы… Мне эта жалость ваша, как собаке пятая нога… А если бы вы застряли в нашем мире и не могли бы выбраться? А какой-нибудь умник заявлял бы, как вы сейчас: «Извини, приятель, дорогу домой мы тебе не покажем, мы тебя просто грохнем…» Нормально, да? Хорошо вы здесь устроились! Сами ходите туда-сюда, таскаете от нас то, что вам нужно… Удобно! А может быть, стоило бы хоть раз взять и помочь выходцу из того мира, которым вы пользуетесь?
Я поднялся с кресла и выговаривал этому графу с высоты своего роста и невольно поражался его спокойствию.
— Сядь… — приказал он мне, когда мой поток возмущений иссяк сам собой.
— У вас же тоже здесь есть свидетели? Как вы собираетесь меня убивать? Казните, как лазутчика из Нандора? Тогда я успею сказать этим монахам, что пришёл сюда через зеркало, как и ваша дочь…
— Ты мне угрожаешь, что ли? Мальчик? — он перебил меня со спокойной улыбкой и неторопливо так вытащил и положил на стол перед собой кинжал, а я и забыл, что все аристократы у них обычно ходят с оружием, как наши морские офицеры при параде с кортиками. Вспомнился сынок этого графа, циркач Вираг, если он так ловко с кинжалами управлялся, то и отец его, наверное, тоже любитель кинжальчики покидать. Я только дёрнусь, он меня догонит, даже с места не вставая. И ничего никому объяснять не будет. Размечтался я тоже свидетелей этих привлечь, да граф до этого всё даже не доведёт…
Я медленно сел обратно в неудобное деревянное кресло. Что мне делать? Ни уговоры, ни угрозы, ни попытки достучаться до здравого смысла на этого человека не действовали.
— Сел? Ну и молодец!
Снова мне улыбается, а глаза всё такие же холодные, чёрные, опасные. С этим человеком игру не затеешь и врать ему бесполезно. И нашему графу Сандору его ни за что не победить. Кто его знает, что он успел натаскать из нашего мира? Может, у него в подвале целый арсенал с гранатами, автоматами и ещё чёрт знает чем… А у меня ничего. Я в этом мире гол, как сокол.
— Как ты оказался здесь? Где ты вышел? В каком месте? — Он не пускал в ход свой кинжал, потому что ещё не всё узнал у меня.
— Так я и выложил вам всё на блюдечке с голубой каёмочкой… Не дождётесь! — Я хмуро смотрел исподлобья на этого графа, а краем глаза всё видел поблескивающее лезвие узкого опасного кинжала. — Я вам всё расскажу, а в приступе благодарности вы мне горло перережете?
Граф поморщился брезгливо и ответил:
— От такого слишком много крови, есть масса менее грязных способов убить человека…
Я посмотрел на стеклянный кубок с водой, начиная медленно что-то понимать.
— Там — яд?
— Ну почему сразу яд?
— Только от яда крови не бывает… — я говорил, а сам чувствовал, как холодеет в груди от подступающего ужаса. Нет! Не может быть! Только не так и не здесь… Я хочу домой…
— В нашем мире нет быстродействующих ядов…
Меня злил его спокойный тон и негромкий голос, меня бесило непроницаемое выражение его лица, его уверенная улыбка. Он так спокойно говорил о моей смерти!
— А что же вы из нашего не принесли? Какой-нибудь цианид…
Граф усмехнулся и пожал плечами.
— Яд используют женщины и трусы… Зачем мне яд? Хватит простого снотворного, его у нас делать умеют. Вот ты сейчас заснёшь, и делай с тобой потом, что хочешь… А утром найдут во рву бедолагу-утопленника, посудачат, кто такой, и забудут… А ты говоришь, яд, горло перерезать… — Снова пожал плечами.
Я почувствовал, как у меня сама собой отвисла челюсть.
Нет! Это не может быть правдой, всё, что он говорит — это не обо мне! Всё это просто сон, дикий кошмар… А может, так оно и надо… Ведь во снах всегда так. Как только опасность какая снится, сразу просыпаешься. Может, и я сейчас умру здесь, а проснусь там, дома? Я же не знаю, как тут всё работает…
В голове лихорадочно бежали разные мысли, вся моя жизнь начала вдруг мелькать перед глазами. Кому что обещал, что не доделал, в буфете пять рублей до сих пор должен, книги в библиотеку не сдал, матери обещал порядок в своей комнате навести, себе обещал, что ту девочку ещё раз в тралике увижу и обязательно подойду познакомиться и номер мобильника взять, да и много всего… Я же ещё нигде в сущности не был, ничего
