Луи Бриньон - ДАрманьяки

– Вы меня имеете в виду? – в голосе де Мирана послышался лёгкий испанский акцент, когда он, обернувшись, ответил капитану копейщиков.

– Не находите ли вы, что поступок ваш чрезвычайно смел, если не дерзок.

– Прошу прощения, – приняв удивленный вид, сказал де Миран.

– Опять он просит прощения, – пробормотал вконец разочаровавшийся герцог Барский.

– Я говорю о том, сударь, – продолжал гневно капитан бургундских копейщиков, – что вы оскорбили меня при даме, и, полагаю, оскорбили умышленно.

Все ожидали извинений от де Мирана, но ответ, который дал де Миран капитану копейщиков, удивил тех, кто услышал его.

– Именно, сударь. Не могу отрицать, что вы правильно расценили мой поступок. Я оскорбил вас!

– Юнец, – презрительная улыбка скривила губы капитана бургундских копейщиков, – раз тебе хочется умереть, – он вытащил из ножен шпагу, – занимаю позицию в десяти шагах от пришвартованного корабля, рядом со спущенным трапом.

Герцог Барский буквально сбежал по трапу, занимая место среди зрителей, которые уже собирались вокруг них, и занял место между сестрой и кузиной.

Толпа портовых рабочих по-прежнему работала, но их головы всё чаще и чаще поворачивались в сторону разгоравшейся ссоры.

– Останови дуэль, он же погибнет, – прошептала умоляющим голосом Мирианда.

– И не подумаю, даже если б смог, – буркнул в ответ герцог Барский, не сводя взгляда с де Мирана, который, вытащив шпагу, встал напротив капитана бургундских копейщиков.

– Ты молился, Лануа?

Капитан копейщиков едва не выронил шпагу от удивления. Он по-новому посмотрел на своего соперника.

– Ты меня знаешь? Откуда? Я не припомню тебя.

– О, ты меня не узнаёшь, но я тебя хорошо помню!

– Кто ты?

– Санито де Миран, – последовал ответ.

– Так умри, Санито де Миран, – закричал Гийом де Лануа, а это был действительно он, бросаясь на него.

Прямой удар в грудь де Миран парировал без усилия. Лануа, взбешенный этой неудачей, а ещё более словами де Мирана, бросил все силы на подавление его защиты. Но чем быстрее и упорнее наседал Лануа на де Мирана, тем спокойнее фехтовал последний. Казалось, он почти не прилагает усилий к тому, чтобы вести защиту. Лануа нанёс хитрый, обманный удар, конечная цель которого была шея де Мирана. Молниеносно отбив этот удар, де Миран атаковал. Лануа не успел отскочить назад и вследствие этого на его щеке появился глубокий разрез, из которого обильно потекла кровь. Противники на время остановились.

– Будь я проклят, – прошептал герцог Барский, который неотрывно следил за поединком, – Санито превосходно фехтует и, прими он мой вызов, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось.

Тем временем поединок возобновился. Лануа покрылся потом, отбиваясь от атак де Мирана, который не только фехтовал, но ещё и успевал разговаривать во время поединка.

– Не желаете ли помочь своему другу, – говорил де Миран, обращаясь к спутнику Лануа, – я не против обнажить шпагу против вас двоих одновременно. Признаться, мне скучно фехтовать с вашим другом. Сейчас я проткну ему плечо… вот видите. Я же говорил… – это восклицание вырвалось у де Мирана после того, как его шпага, сделав целый каскад обманных движений, вошла в левое плечо Лануа. Тот на мгновение отступил. Из плеча, как из щеки, полилась кровь. Лануа почувствовал, что слабеет.

Де Миран вновь повернулся к спутнику Лануа.

– Я убью вашего друга, если вы не поможете ему, – предупредил он.

– Будь ты проклят, – вскричал в ярости бургундец и, достав шпагу, бросился на де Мирана.

– Кузен, – вскричала Мирианда при виде этой несправедливости.

– Он сам желал этого!

– Его убьют, кузен, он неминуемо погибнет, сделайте же что-нибудь, – взмолилась Мирианда.

– Что-то мне подсказывает, что ты ошибаешься, кузина, – пробормотал герцог Барский.

Едва он произнёс эти слова, как на их глазах облик де Мирана преобразился. Вместо насмешливого и равнодушного человека перед ними предстал другой.

Глаза его горели столь мрачным огнём, что свидетели этой сцены невольно содрогнулись. Весь облик пылал гневом и ненавистью, но едва он снова вступил в бой одновременно против двоих и его облик, и движения стали похожи на дьявольский огонь, который то вспыхивает, то гаснет, но лишь потому, что должен вспыхнуть ещё ярче.

Его шпага замелькала с такой быстротой и он показал столь безумную скорость движений, что меньше чем через минуту спутник Лануа пал мёртвый от прямого удара в грудь, который пронзил его сердце. Ещё через мгновение острие шпаги де Мирана вошло в горло Лануа. А вышло из шеи. Он выдернул шпагу и, доставиз кармана платок, вытер её, а затем уже чистую вложил в ножны.

– Бог ты мой, – прошептал потрясённый увиденным герцог Барский, – да в этом человеке воплощены все силы ада. Кроме великолепного мастерства и безумной отваги у него есть нечто… которое даже меня приводит в ужас.

– Сеньор, – окликнул де Мирана герцог.

Де Миран, уже с обычным выражением лица, подошёл к герцогу.

– После того, что я видел, мне остаётся попросить прощения за свои слова!

– Пустяки, – отозвался де Миран.

– И всё же, почему вы не приняли мой вызов?

– А разве вы не пытались помочь вашей кузине? – негромко спросил де Миран, – разве вы не пытались, как вам казалось, сделать меня счастливым? Возвысить безвестного дворянина до уровня герцогини?

– Хотел, – признался герцог, – но у меня ничего не вышло.

– Не потому, что герцогиня не заслуживает любви, – бросая красноречивый взгляд на Мирианду, сказал де Миран, – она прекрасна и лишь безумец или глупец откажется от счастья назвать ее своей супругой.

– Но вы ни тот и ни другой, – несколько странным голосом произнёс герцог, не сводя пристального взгляда с де Мирана.

– Нет! Будьте любезны передать её величеству мою самую искреннюю благодарность и заодно позвольте откланяться, – де Миран отвесил лёгкий поклон герцогу Барскому и два более глубоких Мирианде Мендос и Марии Анжуйской, затем повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.

– Он меня не любит, он меня не любит, – Мирианда закрыла руками лицо и уткнулась в плечо Марии Анжуйской, которая пыталась утешить её.

– Разве? – вопрос герцога Барского был направлен Мирианде, – я услышал другое.

Мирианда, отстранившись от Марии Анжуйской, с глубокой признательностью посмотрела на герцога глазами, в которых блестели слёзы и голосом, в котором слышалось глубокое отчаяние, произнесла:

– Вы сделали всё что могли, кузен, и я приношу вам свою глубокую благодарность.

– И что же ты услышал? – Мария перебила кузину, с явным любопытством ожидая ответ брата.