Душегуб из Нью-Йорка - Иван Иванович Любенко
– Вот именно! – поддержал защитника Баркли.
– В таком случае мы будем вынуждены отдать им и все предыдущие письма, – вмешался Войта.
– Совершенно верно, старина, – изрёк Клим Пантелеевич. – Лишившись писем, мы потеряем доказательства вины Морлока, кои только-только начинают выкладываться мозаикой. Каждое письмо – это определённое цветное стёклышко, которое должно лечь на своё место. И нам по силам собрать весь узор воедино. К тому же я уверен в том, что лейтенант Нельсон и детектив Райт, даже поняв ошибочность своего предположения относительно вины Лилли Флетчер, будут до конца пытаться оправдать себя. Я не раз сталкивался с подобной позицией как сыскных агентов, так и судебных следователей. Поэтому я против того, чтобы мы обнародовали это письмо прямо сейчас. Не беспокойтесь. Придёт время, и мы о нём расскажем. Не стоит торопиться.
– Что ж, ваше слово последнее, мистер Ардашев, – заключил финансист и, обведя всех взглядом, предложил: – Джентльмены, я знаю одно чудное местечко неподалёку, где нас не только отлично накормят, но и напоят, несмотря на сухой закон.
– Я бы с радостью, – виновато втянул голову в плечи адвокат, – но у меня сегодня ещё два заседания в окружном суде.
– Надеюсь, мистер Пальмер, что сегодняшнее постановление будет обжаловано в самые короткие сроки, – настоятельным голосом изрёк Баркли.
– Не сомневайтесь. Желаю вам хорошо отдохнуть.
Банкир небрежно кивнул, и вся компания неспешно потянулась к выходу. А уже через полчаса Ардашев, Войта и Баркли под звуки джаза и ленивый голос обворожительной мулатки занимали столик в «Карлтон-Плаза Тауэрс» – ресторане на вершине небоскрёба.
Глава 12
Агентство газетных вырезок и выбор оружия
I
Утро нового дня началось для частных детективов из Праги с завтрака. В отеле «Галифакс» не подавали привычный для всех table d'hôte[51], а был открыт знакомый каждому русскому вояжёру buffet[52], когда на железнодорожных станциях пассажиры сами подходили к уже накрытым столам и брали то, что им нравится.
Войта как завороженный остановился перед странным аппаратом, судя по всему электрическим, на котором постояльцы отеля поджаривали кусочки хлеба. Решётка с двух сторон позволяла контролировать процесс приготовления, а с помощью специального рычага хлеб аккуратно извлекался. Подрумяненные и хрустящие ломтики нагоняли аппетит. Официант, видя недоумение гостя, объяснил:
– Сэр, это новое изобретение. Называется тостер. Вы хотите им воспользоваться?
– Пожалуй.
Ресторанный лакей вставил внутрь металлического аппарата два ровных куска хлеба и, нажав на кнопку, осведомился:
– Вы любите слегка подрумяненный тост или подогретый?
– Подрумяненный.
Не прошло и минуты, как под действием рычага выскочили два аппетитных куска хлеба. Войта положил их на тарелку и с довольным видом принялся заполнять её сыром, ветчиной, кусочком масла и свежими овощами. Клим Пантелеевич тоже не отказал себе в удовольствии положить яичницу и воспользоваться кухонной новинкой.
Уже за столом Вацлав проронил:
– Американцы меня удивляют всё больше и больше. Они стремятся экономить время на любых бытовых нуждах.
– Совершенно верно, – намазывая масло на горячий тост, проговорил Ардашев. – Это позволяет им большую часть дня посвящать бизнесу. Кстати, а вы видели, как они убирают номера в отеле?
– Нет, не обратил внимания.
– А разве вы не слышали рычащие звуки на этаже?
– Точно, что-то иногда шумит.
– Так работает вакуумный пылесос Vacuette с электроприводом. Его применяют вместо привычного нам веника или щётки. Мне кажется, сейчас в Штатах бум потребления. Народ после войны торопится жить.
Войта сделал глоток апельсинового сока, вздохнул и заметил:
– Но кое-что в здешнем образе жизни меня удручает. Мне кажется, что уже с раннего детства каждый американец озадачен лишь одной мыслью: каким образом можно заработать больше денег.
– Деньги – порождение дьявола, но на них можно купить всё.
– Звучит цинично.
– Не вижу в этом ничего предосудительного. Стремление к заработку неразрывно связано с уважительным отношением не только к своему времени, но и к чужому. Ценить время других людей – признак воспитанности и ума, – изрёк Клим Пантелеевич, переходя к яичнице.
– Но иногда мне кажется, что они чрезмерно рациональны.
– Возможно. Этот народ разумен во всём, даже в своём отношении к религии.
– То есть как?
– Вацлав, вы читали Библию, лежащую в вашем номере?
– Признаться, нет.
– А если бы вы её открыли, то наверняка увидели бы вложенный в неё небольшой лист бумаги от администрации отеля. Он содержит своеобразное содержание этой старой книги. Например, там указано, что при семейных неурядицах следует открыть страницу такую-то и прочесть, а в случае душевной тревоги помогут слова на странице с таким-то номером. Но самой популярной страницей, как я понял по её засаленности, является текст, предназначенный для успеха в делах.
– И что в этом хорошего? Не лучше ли читать Библию от начала до конца?
– А вы давно её открывали?
Войта смущённо опустил глаза и проронил:
– Ещё в гимназии.
– Вот! Думаете, вы один такой? Так, может быть, будет лучше, если постоялец отеля прочтёт хоть страницу самой умной книги, придуманной человечеством?
– С Библией я согласен. А сколько рекламного мусора в номере? Вы тоже предлагаете его читать?
Ардашев доел кусок сыра, вынул из кармана небольшой жёлтый листок и протянул помощнику.
– Вот, взгляните-ка, какую жемчужину я вчера отыскал в так называемом рекламном мусоре. На мой взгляд, это нам может здорово пригодиться.
– Что это? – недоверчиво спросил Войта, разглядывая кусок бумаги.
– Это реклама Агентства газетных вырезок. Как раз туда мы с вами и отправимся после завтрака.
– А зачем? – закурив «Лаки страйк», поинтересовался Войта.
Клим Пантелеевич допил кофе и пояснил:
– Помните, лейтенант Нельсон упомянул, что 5 октября, в день прибытия золота на «Балтиморе», в Нью-Йорке был застрелен лидер профсоюза докеров Бруклинского порта Мэтью Хилл?
– Конечно! Его продырявили из МП-18 Шмайссера.
– Верно. Надеюсь, вы не забыли, что за нами была слежка, когда мы направились в контору мистера Баркли?
– Ну да. Вы ещё сказали, что в дело вмешалась какая-то третья сторона.
– Вот-вот. И это, как вы понимаете, никак не полиция.
– Допустим. А зачем нам газетные вырезки?
– Скоро узнаете.
– Господи! Вы опять говорите загадками!
– Терпение, мой друг, терпение. Вижу, что вы уже закончили завтрак, и потому предлагаю прямо сейчас проехать по адресу, указанному в этом буклете. Судя по карте, дорога в даунтаун[53] не займёт много времени. На этот раз мы воспользуемся Нью-йоркским метрополитеном. Его тут называют subway[54].
– А что, если Баркли кинется нас искать?
– Это может случиться лишь после обеда, потому что вчера он явно перебрал спиртного, и
