Шерлок Холмс Мценского уезда - Станислав Сергеевич Сергеев
Охотники, которым я три раза повторил свои запросы о разведке объекта, потратили кучу времени, нарезая круги вокруг лагеря бандитов, но не нашли никаких ловушек или сюрпризов, которых нам надо опасаться. Мало того что они возле лагеря встретили одну из старших дочек вождя, которую свободно отправили за дровами, логично предположив, что никуда она не денется, когда в одной из землянок заперты ее маленькие братья и сестры.
Я, честно сказать, немного был в шоке от таких раскладов, но продолжал слушать и задавать наводящие вопросы.
Лагерь бандитов был расположен возле небольшой мелкой лесной речушки, на берегу которой давным-давно безвестные старатели построили избу-времянку. На поляне, возле дома построили навес и летнюю кухню и вырыли три больших просторных землянки, для проживания основного состава банды и еще две для склада и импровизированной тюрьмы для пленников, за которых предполагалось получить выкуп.
Когда мы осторожно добрались до места, я смог сам уже провести рекогносцировку. И я еще больше удивился и даже насторожился, предполагая искусную засаду. Костер на поляне горел настолько ярко, что «ночник» был не нужен, и я мог в обычный бинокль с просветленной оптикой тщательно рассматривать все возможные нюансы и признаки подготовленной ловушки, но ничего такого не было. Погода все ухудшалась и явно запахло приближающимся дождем. Люди разбрелись по землянкам, и на поляне под навесом остались сидеть только три человека, которые вроде как должны были осуществлять дежурную службу. Вооружение вообще никакое: какое-то старинное ружье, дубинки, ножи и все. Сами они выглядели как типичные каторжники – бородатые, грязные, в каких-то рваных обносках.
Оставшиеся бодрствовать о чем-то степенно разговаривали, периодически подбрасывая дрова и хворост в огонь и помешивая какое-то варево в котелке, по сути дела, окружающая обстановка их почти не интересовала. Так продолжалось пару часов, пока не приготовилась пища, они ее в три хари быстренько схомячили, и двое тут же под навесом улеглись спать, завернувшись в стеганые одеяла, а третий, видимо назначенный дежурным, остался сидеть у костра, поддерживая огонь. Минут через десять он поднялся и, прихватив ружье, медленно вразвалочку прошелся к сараю. Подергав дверь и проверив засов, причем находящийся снаружи, он вернулся на свое место. Ну, явно в сарае кого-то содержат, причем непростого – вон как в небольшую щель пробивается тусклый огонек свечи или какого-то примитивного светильника.
Так продолжалось еще с час, а каторжник терпеливо сидел и, видимо, спать не собирался, что меня несказанно огорчало. Но одно хорошо – он смотрел на огонь, а не на лес, и соответственно, мы, наблюдатели, были для него практически невидимы. Все это время охотники повторно нарезали круги вокруг лагеря, но так ничего опасного или необычного не нашли.
Прошел еще час, и бодрствующий часовой начал клевать носом и, чтоб не замерзнуть, накинул на плечи одеяло и стал укутываться. И я, немного подмерзнув, честно говоря, начал ему завидовать – сам бы с удовольствием завернулся в теплое одеяло и вздремнул бы возле костра. Но дело превыше всего. Одна проблема – дежурные так хорошо расположились, что со стороны спины они были неплохо защищены обрывистым берегом речки и там просто так не залезешь, а до деревьев, где мы сейчас прятались, было метров пятьдесят, и что-то меня терзали сомнения относительно эффективности стрельбы из простеньких охотничьих луков на такой дистанции. А мне стрелять из гладкоствола картечью с такого расстояния тоже не с руки.
Рядом присел Иван и зашептал на ухо, хотя в тактических наушниках я его и так нормально слышал.
– Великий Катран, нет никого. Плохие луцэ спят. Этот, – он кивнул в сторону дежурного, – почти спит, огонь смотрит, ничего не видит.
– Хорошо. Сможете стрелами неспящего плохого луцэ подстрелить?
Он кивнул головой.
– Выдели двух стрелков, чтоб гарантированно без шума его отработали. Главное уничтожить дежурных и подпереть все двери в земляках, чтоб никто не вырвался. Иначе мы не сможем их удержать, если они начнут толпой разбегаться. Может начаться свалка и могут пострадать невиновные люди. Понял?
Он кивнул головой, а я продолжил накачку перед боем:
– Главное быстрота. Выходим на исходную. Все из луков стреляют в дежурного, потом рывок к костру и зачистка двух других.
– Понял, Великий Катран.
– Все, выдвигаемся…
Мы сдвинулись чуть в сторону по кромке деревьев, так чтоб костер находился прямо между нами и охранником, чтоб свет пламени слепил его до последнего момента, и он нас увидел максимально поздно.
Мы только вырвались на открытое пространство, как рядом раздались несколько «Бздыньг!», и прямо через пламя костра в охранника метнулись несколько стрел. Я явственно видел несколько попаданий, точно парочку в грудь и одна распорола щеку. Бандит что-то вскрикнул, прикрыв руками лицо, и завалился вперед, чуть ли не головой в костер, и тут же завыл, как бешеный волк. А вот это в наши планы не входило. Его спящие напарники подняли головы и стали озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит.
«Бздыньг! Бздыньг!» – опять защелкали луки охотников, посылая стрелы, но тут не все было так гладко – беглые каторжники явно были не новичками и, спрятавшись за бревном, стали расползаться в разные стороны, да и запас стрел у моих спутников был не очень большой, штук по пять-шесть на человека. Но тут время работало на нас – пока они там ползали, мы добежали до костра, и я уже мог работать своим карабином. Один из бандитов вскочил, прихватив имеющийся в наличии огнестрел, но тут же вскрикнул, получив три стрелы в спину и захрипев, завалился на бок, а вот второй, явно непростой, перекатом ушел с линии огня и с дубинкой напал на правого охотника, который неосторожно подскочил слишком близко к лежке охранников. Короткий взмах, вскрик и молодой парень упал на землю с раскроенным черепом.
«А удар-то сабельный. Зек явно из казачков, вон как на контратаке сработал», – как-то совсем без эмоций отметил я про себя и, уже на автомате словив ловкого противника в маркере коллиматорного прицела, плавно, подушечкой пальца, нажал спусковой крючок.
«Д-дах!» – тяжелый гладкоствол «Вепрь» дернулся в руках. Противник, не успевший увернуться, подломился и упал
