Робер Гайяр - Мари Галант. Книга 1
Майор надел на парик свою шляпу с плюмажем, смущенно потер руки: Мари своей напористостью в самом деле поставила его в затруднительное положение.
Она поняла это и сказала:
– Садитесь, майор…
И сама села рядом.
Легкая ткань домашнего платья плотно облегала ее соблазнительные формы. Мерри Рулз не без трепета задержал взгляд на округлостях ее колена (Мари положила ногу на ногу), волнующей линии красиво очерченных бедер; но еще больше его пьянил теплый аромат женского тела, благоухание, состоявшее из естественных нежных запахов Мари, а также только что оставленной постели, из которой вырвал ее он, Мерри Рулз, и в этом сложном дурманящем аромате было что-то звериное и в то же время нежное, что возбуждало все чувства. Мерри Рулз терялся, его мысли путались, как это уже происходило однажды в прошлом, в этой самой комнате.
– Слушаю вас, майор, – снова ласково проговорила Мари, не замечая его смущения. – В чем дело?
Он призвал на помощь все силы, чтобы его слова звучали веско и в то же время почтительно:
– Простите, мадам, за поздний визит, но вы согласитесь, что мне было трудно отложить на завтра то, что я имею вам сообщить. Завтра и впрямь будет слишком поздно. Ведь соберется Совет…
– Ну и что? – довольно холодно спросила она.
– Вам известно, что я председательствую на этом Совете?
– Да, я знаю. Ведь еще генерал утверждал вас на эту должность, и он же назначил вас членом Высшего Совета…
– Совершенно верно, – подал голос майор, внезапно будто подстегнутый словами Мари. – Итак, вы понимаете, что я мог бы оказаться вам полезным?
Мари немного отстранилась, желая лучше его рассмотреть.
– Майор! – улыбнулась она. – Должна ли я понимать вас так, что вы хотели бы провести сейчас нечто вроде репетиции завтрашнего заседания Совета?
– А почему нет? – дерзнул он. – Вы полагаете, что непременно выиграете? Не кажется ли вам, что ваши враги завтра попытаются вам противостоять и переиграть вас? Поскольку я буду иметь честь как председатель вести дебаты, я пришел просить вас вместе со мной продумать, как лучше это сделать и соблюсти ваши интересы. Делая это, – поспешил он оговориться, – я, положа руку на сердце, не предаю ни ту ни другую стороны и на самом деле считаю, что титул наместника Мартиники по праву переходит вам, вплоть до нового распоряжения, ради вашего несовершеннолетнего сына.
– Разве вы не знаете, – заметила она, – что губернатора острова назначает не Совет, а король?
– Мне известен контракт по продаже острова, мадам. Однако если Совет назначает вас, у короля нет причин отменять это решение… Я бы хотел, чтобы во мне вы видели лишь друга. А у меня складывается впечатление, будто вы меня опасаетесь, хотя я много раз доказал вам свою верность. Прошу вас припомнить наши с вами прошлые беседы здесь с глазу на глаз…
– У меня хорошая память… Я действительно вспоминаю… Вы говорили о том, что ваше сердце старого воина не настолько огрубело, как может показаться, и таит в себе немало нежности. Все верно? Вы были даже довольно настойчивы в тот день, майор!
Она снисходительно усмехнулась и прибавила:
– Бог ты мой, до чего мы тогда были молоды! Нам остаются лишь воспоминания, чтобы скрасить осенние дни нашей жизни!
– Мадам! В этих краях, как вам известно, осени не бывает! – проникновенно заметил он. – Вся тропическая флора переживает вечную весну. Взгляните на здешние деревья: они распускаются наперегонки, в то время как у нас на родине уже роняют листья.
– Красиво вы говорите, – одобрила она. – Но думаю, вы явились из Сен-Пьера в замок в столь поздний час не для того, чтобы рассказывать мне о цветах, деревьях и листьях?
– Бывают в жизни минуты, когда, как мне кажется, полезно предаться воспоминаниям. Это помогает лучше понять и, главное, увидеть, какой избрать путь, особенно если появляется ощущение, что ты сбился с пути.
– Я отнюдь не сбилась с пути, – ледяным тоном возразила она.
– Вы в этом твердо уверены? Позвольте мне говорить метафорами… Бывает в жизни так: проселочные дороги или, вернее, живописные тропинки проходят вдоль основной дороги. Как было бы приятно одной ногой ступать по тропинке, чтобы отдыхать, а другой – по большой дороге, если, конечно, обе ведут к цели, а?
– Я не хочу и пытаться понять. Я очень устала, сударь. Сожалею, но все мои слуги спят, не то я предложила бы вам прохладительные напитки. Однако я действительно не рассчитывала увидеть вас нынче вечером у себя и…
– Тем не менее уделите мне, пожалуйста, еще несколько минут. Никто лучше меня не знает, как вам нужен отдых; однако, дорогая госпожа Дюпарке, вы стоите на скрещении дорог вашей жизни, да еще в такой важный, я бы сказал, критический момент, что вам следует сделать над собой нечеловеческое усилие, собраться с силами, победить собственную слабость. Завтра – великий для вас день! Вы уверены, что удача именно на вашей стороне?
– Удача не имеет отношения к предстоящему обсуждению. Высший Совет рассудит. Надеюсь, в его состав входят честные люди, педантичные граждане, преданные офицеры.
– Удачу никогда не следует сбрасывать со счетов в таких случаях, как ваш! – заметил Мерри Рулз довольно резко, задетый за живое и разочарованный сдержанностью Мари.
Как?! Он пришел ей помочь, предложить свои услуги, пришел как друг, а в ответ – холодный прием, высокомерие, чуть ли не оскорбленное достоинство, покровительственный тон?
– Да, удачу нужно учитывать всегда, – повторил он. – Одно слово, произнесенное не вовремя, – и все потеряно: ты восстановил против себя подавляющее большинство. И уже ничего не вернешь… Какой, кстати сказать, план действий вы намерены предложить, мадам?
Она криво усмехнулась, решив, что поняла единственную цель его присутствия: выведать, какие обязательства она намерена принять перед Советом.
– А вы любопытны! – почти игриво воскликнула она. – В большей даже степени, чем я сама. Признаться, я еще не думала, о чем буду завтра говорить. Какие обязательства на себя приму… А это непременно нужно сделать? Ну и ну! Сегодня мы вместе со всем народом предали земле тело человека, который осчастливил эту колонию, был сам олицетворением порядочности для всей Мартиники. Я была женой этого человека, и он не имел от меня секретов. Если я прошу назначить меня его преемницей в ожидании того времени, когда мой сын достигнет совершеннолетия, к которому звание отца переходит по праву, разве я обязана принимать на себя обязательства? Здесь будут все те, кто входил в окружение Дюпарке. Мне остается сказать одно: я продолжу дело своего несчастного супруга…
– Отлично сказано, – одобрительно кивнул Мерри Рулз. – Просто отлично!
