Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии
– Рад слышать, что этот малый по-прежнему верно служит вам, – сказал Арамис.
– Мушкетон не перенес бы разлуки. Да в этом и нет никакой надобности. Однако, где же он?
– Вы высказали предположение, что он мог вернуться в замок.
– Я вдруг сообразил, что в этом случае ему пришлось бы поехать по этой самой дороге. Мы не могли разминуться.
– В самом деле? Вам не откажешь в логике, дорогой Портос.
– Правда?
– Еще бы!
Арамис поглядел на друга и заметил, что последнее его замечание оказало свое действие: Портос засиял как новенькая монета.
– Это потому что я живу тут. Сельское уединение располагает к логическим построениям и размышлениям.
– Портос! Вас просто не узнать. Не стали ли вы писать стихи?
– Ну нет! До этого, надеюсь, не дойдет никогда.
Затем Портос посмотрел на друга и вспомнил, что Арамис имел обыкновение заниматься тем самым предосудительным занятием, о котором он, Портос, только что отозвался так неодобрительно.
– Я хотел сказать, что мне никогда не сравниться в этом с вами, дорогой друг, – сказал он, покраснев.
– Благодарю вас, Портос. Скажите мне, вы по-прежнему сильны в стрельбе?
– Бью вальдшнепа влет без промаха.
– Рука ваша не отвыкла от шпаги?
– Позавчера я дрался на дуэли.
– – Все с тем же успехом, что и в прежние дни?
– К сожалению, нет.
– Как так?!
– Этот наглец легко отделался. Следовало, конечно, убить его, но мне показалось, что достаточно проткнуть ему плечо и обезоружить. Но это еще можно исправить, дорогой друг. Если вы погостите у меня подольше, мы дадим ему время на поправку, и, когда он окончательно выздоровеет, я вызову его снова. Чтобы поразвлечь вас, мы подыщем ему секунданта для пары. Постойте-ка… Да вот хотя бы виконта де Майбуа, если вы, конечно, посчитаете его достойным скрестить с вами клинок. Таким образом, я позабавлю вас и уложу наглеца д'Аннуа.
– Погодите, Портос! Мне послышалось, вы сказали – ,де Майбуа"? – смеясь, проговорил Арамис.
– Майбуа – это вам, а мне – другой. Он зовется д'Аннуа… Впрочем, если вам больше по душе этот, мы можем поменяться.
– Что вы, Портос! Вы разве забыли, что говорите с монахом.
– С монахом !!! – вскричал Портос, с выражением лица, немало позабавившим Арамиса.
– Ну да, с монахом. Разве вы не знали об этом?
– Помнится, д'Артаньян как-то писал мне что-то в этом роде, да я, признаться, не верил. Однако на вас костюм мирянина.
– Тс-с, это для маскировки! Тут замешана политика.
– Политика! – громогласно вскричал Портос и тут же огляделся по сторонам. – Политика, – повторил он снова шепотом. – А-а, понимаю!
– Еще бы, дорогой Портос. Я и не сомневался, что вы меня поймете с первого слова, – еле заметно улыбнувшись, отозвался Арамис.
– Вы упомянули о д'Артаньяне, – добавил он. – Так вот, речь идет о нем.
– Тысяча чертей! С нашим другом приключилась какая-нибудь неприятность?!
– Вы угадали.
– Проклятие! Рассказывайте же, рассказывайте!
– Д'Артаньян попал в Бастилию.
– И господин де Тревиль не помешал этому?!
– Это было не в его силах, поскольку приказ был подписан королем.
– «Королем»?! – вскричал Портос. – Вы говорите – «королем»?!!
Видя, что великан никак не может уразуметь это сообщение, Арамис счел своим долгом повторить его.
Наконец смысл сказанного полностью дошел до Портоса.
– Хорошие же дела творятся в Париже, нечего сказать!
В наше время король не имел привычки отправлять своих мушкетеров в Бастилию, разве что это делал за него господин кардинал.
– Ну, уж без него в этот раз тоже не обошлось, можете не сомневаться.
– Значит, вы приехали…
– Чтобы предложить вам составить мне компанию.
– Вы собираетесь…
– Прогуляться в Париж.
– И выручить д'Артаньяна.
– Вот именно.
Портос одарил Арамиса восхищенным взглядом.
– Черт побери, друг мой! Ваш поступок делает вам честь.
В стенах своего монастыря вы узнали, что д'Артаньян попал в беду, тогда как мы с Атосом сидим в своих замках и проводим время в праздности.
– Так вы присоединитесь ко мне?
– Черт побери! Почему вы спрашиваете!
– Но ваша супруга, Портос… госпожа дю Валлон, она тоже?
– Проклятие! Увидев вас, я позабыл все на свете! – И на чело великана пала тень.
– Вот видите, дело не так просто, как кажется.
Портос густо покраснел. Он понял, что Арамис догадывается о его семейных обстоятельствах.
Оба бывших мушкетера ехали шагом. Деревья пошли реже, они приближались к опушке. Дальше начинался луг. За ним, примерно в полулье, виднелся замок дю Валлон.
– Вы представите меня госпоже дю Валлон… – начал Арамис.
Услышав это, Портос покраснел еще гуще. В простоте душевной он только сейчас сообразил, что его друг никогда не встречался с бывшей прокуроршей, которую он, Портос, всегда заочно рекомендовал как «герцогиню». Арамис же был в близких отношениях с настоящей герцогиней, которую называл «белошвейкой». Теперь, предчувствуя близкую встречу Арамиса со своей супругой, Портос пришел в крайнее смятение.
– Вы представите меня госпоже дю Валлон как аббата д'Эрбле, – продолжал между тем Арамис, читая в душе Портоса, словно в открытой книге. – Духовное лицо вызывает меньше подозрений. – И видя, что Портос хочет что-то сказать, быстро добавил:
– Вполне естественно, что ваша супруга любит вас. Она будет взволнована и не захочет, чтобы вы приняли участие в опасном предприятии, к тому же еще в компании бывшего мушкетера.
Брошенный Портосом благодарный взгляд показал Арамису, что вновь обретенный друг по достоинству оценил его деликатность.
– Думаю, мы не станем волновать вашу супругу, друг мой. Это было бы жестоко, – ровный мелодичный голос Арамиса уверенно вел свою партию.
Портосу на миг почудилось, что он слушает проповедь, произносимую его другом.
– Поэтому мы не станем упоминать о Бастилии, кардинале и прочих неприятных вещах.
– Но что-то сказать все-таки придется?! – воскликнул Портос простодушно.
– Согласен, друг мой, – улыбаясь, сказал Арамис. – Но прошу вас предоставить это мне. Я постараюсь повести дело так, чтобы не дать госпоже дю Валлон никаких оснований для волнений.
– О, друг мой, вы всегда были дипломатом. Я буду нем, как тот сом, что угодил на крючок Мушкетона три дня назад.
– Я здесь, сударь, – донесся слабый голос.
– Вы слышите? – спросил Арамис. – Там, в кустах, человек.
– Это Мушкетон! Живо, бездельники. Бедняга Мушкетон явно не в голосе! – Последние слова Портоса были адресованы обоим егерям, следовавшим за собеседниками на почтительном расстоянии.
