Эмилио Сальгари - Пираты Малайзии
— Он был слишком жесток, Янес, к моим собратьям. Я бы отдал половину своей крови, чтобы отомстить за тысячи малайцев, убитых этим безжалостным человеком 5.
— Будь осторожен, Сандокан, у нас всего шестьдесят человек.
Грозная молния сверкнула в глазах Тигра Малайзии.
— Ты знаешь, Янес, на что я способен, — сказал он тоном, заставлявшим людей трепетать. — Мое прошлое тебе известно.
— Знаю, Сандокан, что ты бросаешь вызов целым флотилиям. Но осторожность никогда не помешает.
— Хорошо, я буду осторожен. Я удовлетворюсь тем, что освобожу Тремаль-Найка.
— Это будет совсем не легко.
— Почему?
— Он заключен в форте, где, кроме него, еще шестьдесят солдат и немало орудий.
— Шестьдесят человек — это не так уж много.
— Погоди-ка, дружище. Я забыл тебе сказать, что форт совсем рядом с городом. С первым же пушечным выстрелом у тебя будет форт впереди, и все отряды раджи за спиной.
Сандокан закусил губу и сделал нетерпеливый жест.
— Но все-таки мы должны освободить его.
— Что же нам делать?
— Применим хитрость.
— У тебя есть план?
— Думаю, да.
— Тогда говори.
— Я борнезиец и, как все мои соотечественники, понимаю толк в ядах. Крохотная капля может убить самого сильного мужчину. А если надо, усыпить, свести с ума или представить мертвым. Яд, как видишь, оружие страшное, могущественное.
— Я помню, что однажды сильный наркотик спас тебя от виселицы. А во время нашего пребывания на Яве ты много занимался ядами.
— Вот сейчас мои занятия и должны принести плоды, — сказал Сандокан. — Слушай меня, Янес.
Он пошарил во внутреннем кармане куртки и вытащил кожаную коробочку, герметически закрытую. Он открыл ее и показал португальцу десять или двенадцать крохотных пузырьков, полных белой, зеленоватой или черной жидкости.
— Черт побери! — воскликнул Янес. — У тебя потрясающий ассортимент.
— Это не все, — сказал Сандокан, открывая вторую коробочку, содержащую мельчайшие пилюли, издающие резкий запах. — Это другие яды.
— И что я должен сделать с этими жидкостями и этими пилюлями?
— Слушай меня внимательно, Янес. Ты сказал, что Тремаль-Найк заключен в форте.
— Все так.
— Ты смог бы войти в этот форт с разрешения раджи?
— Надеюсь. Другу не отказывают в столь ничтожной услуге.
— Тогда ты войдешь туда и попросишь, чтобы тебе дали взглянуть на Тремаль-Найка.
Сандокан извлек из второй коробочки три зеленые пилюли и положил ему на ладонь.
— Эти пилюли содержат яд, который не убивает, но прекращает жизнь на тридцать шесть часов.
— Теперь я понимаю твой план. Я должен дать проглотить одну Тремаль-Найку.
— Или развести ее в стакане воды.
— Тремаль-Найк не будет подавать признаков жизни, его примут за мертвого и похоронят.
— А мы ночью придем и откопаем его, — докончил Сандокан.
— Великолепный план, — сказал португалец.
— Ты попытаешься провернуть это? Тебе, похоже, не грозит никакая опасность.
— Попытаюсь, лишь бы мне разрешили войти в форт.
— Если не разрешат, подкупи какого-нибудь матроса. У тебя есть деньги?
Португалец распахнул куртку и показал висящий на поясе туго набитый кошелек.
— У меня шестнадцать алмазов, которые стоят примерно миллион.
— Если нужно еще, возьми у меня. В моем поясе тоже кое-что осталось, и в Батавии у нас золота хватит.
— Знаю, Сандокан, что в деньгах у нас нет недостатка. Но мне пока хватит и этого.
— Теперь спрячь пилюли и эти два пузырька, — сказал Сандокан. — Зеленый содержит наркотик, который не прерывает жизнь, а усыпляет на двенадцать часов; в другом, красном, яд, который убивает мгновенно и не оставляет следов. Кто знает, может, они тебе пригодятся.
Португалец спрятал пилюли и пузырьки, взял ружье и поднялся.
— Ты уходишь?
— Саравак далеко, дружище.
— Когда начнешь действовать?
— Завтра же.
— Сразу же дай мне знать через Каммамури.
— Обязательно. Прощай, брат.
Португалец спустился по опасной лестнице, попрощался с пиратами и углубился в лес, пытаясь сразу сориентироваться. Он прошел шестьсот или семьсот метров, когда его догнал маратх.
— Еще новости? — спросил португалец, остановившись.
— Одна, и очень неприятная, господин Янес, — сказал маратх. — Один из наших только что вернулся в лагерь и сообщил, что милях в трех отсюда видел отряд даяков, которыми командовал белый, старик.
— Если я его встречу, то пожелаю счастливого пути.
— Подождите, господин Янес. Он сказал, что этот старик похож на того человека, который когда-то поклялся повесить Тигра и вас.
— Лорд Джеймс Гвиллок! — воскликнул Янес, побледнев.
— Да, господин Янес, этот человек похож на него.
— Это невозможно!.. Невозможно!.. Кто тот пират, который его видел?
— Малаец Самбильонг.
— Самбильонг!.. — прошептал Янес. — Этот малаец был с нами, когда мы похитили племянницу лорда Джеймса, и даже, если память мне не изменяет, схватился с ним самим, когда тот собирался проломить мне череп. Черт возьми! Мне угрожает большая опасность.
— Какая? — спросил маратх.
— Если лорд Гвиллок явится в Саравак, я погиб. Он узнает меня несмотря на то, что прошло пять лет с нашей встречи, велит меня арестовать и повесить.
— Но малаец не сказал, что этот старик и есть лорд. Похож, и все.
— Тебя послал Сандокан?
— Да, господин Янес.
— Скажи ему, что я буду начеку. Но и он пусть постарается захватить этого белого старика. Прощай, Каммамури, завтра утром жду тебя в китайской харчевне.
Очень обеспокоенный, португалец снова пустился в путь, настороженно озираясь вокруг, опасаясь с минуты на минуту столкнуться с этим стариком и его отрядом.
Но в огромном лесу царила тишина. Единственными звуками, нарушавшими ее, были крики фазанов, взлетающих с открытых полян, да резкие крики черных какаду и обезьян, прыгающих с ветки на ветку.
Так он шел с большими предосторожностями несколько часов. В Саравак он пришел лишь на закате солнца, задыхающийся от усталости и голодный, как волк.
Понимая, что идти обедать к радже слишком поздно, он отправился в китайскую харчевню. После обильного обеда и нескольких бутылок вина, он вернулся во дворец.
У часового, охранявшего вход, он спросил — имея в виду старика, похожего на лорда Гвиллока, — не было ли у раджи сегодня гостей. И получив отрицательный ответ, поднялся к себе.
Раджа удалился в свои покои еще несколько часов назад.
«Так даже лучше, — пробормотал Янес. — Охотник, который возвращается, не подстрелив даже попугая, может навлечь на себя подозрения».
Он выкурил последнюю сигарету и отправился спать, положив, однако, пистолеты и крисс под подушку.
