Александр Дюма - Олимпия Клевская
… убрал сцену с Варом и Иродом … — Вар — персонаж первоначального варианта трагедии «Мариамна», римский претор, влюбленный в Мариамну; много позднее (в 1762 г.) автор заменил его Соэ-мом, князем из рода Хасмонеев.
… ночь, которую древние готы прозвали матерью счастливого случая … — Готы — германское племя, жившее в начале христианской эры на южном берегу Балтийского моря; в III в. вторглись в восточные области Римской империи (на Балканский полуостров и в Малую Азию) и завоевали ряд территорий; в сер. IV в. создали сильный союз племен, разгромленный в 375 г. гуннами; после этого разделились на две ветви — восточную (остготы) и западную (вестготы), создавшую на территории Империи ряд своих государств.
… «На что еще приют, когда б не для раздумий?» Сказано это было Лафонтеном. — Это слова из басни Лафонтена «Заяц и Лягушки» («Le Lievre et les Grenouilles; II, 14), заимствованной им у Эзопа. Вот их контекст:
Раз Заяц размышлял в своем приюте (На что еще приют, когда б не для раздумий?) Фабула этой басни такова: Заяц размышляет в укромном уголке о том, что ему приходится бояться всех на свете, но когда он, напуганный внезапным шумом, прибегает на берег пруда и при виде его все Лягушки от страха прыгают в воду, понимает, что и его кто-то может бояться.
… Ночь, как говаривал старик Гомер, пробежала половину своего пути в колеснице черного дерева на серебряных колесах… — Гомер (соврем, датировка его творений — вторая пол. VIII в. до н.э.) — легендарный древнегреческий эпический поэт; по преданию, слепой бродячий певец, которому со времен античности традиция приписывает авторство поэм «Илиада» и «Одиссея».
Найти этот образ у Гомера не удалось; возможно, Дюма что-то перепутал. … вы вольны отправиться на прогулку в лес или … на Елисейские поля
… — Здесь имеется в виду Булонский лес — лесной массив у западных окраин Парижа; в средние века — место королевских охот; ныне — общественный лесопарк в черте города. Елисейские поля — одна из основных магистралей Парижа; ведет от сада Тюильри в западном направлении, в сторону Булонского леса.
… нет у нее подъемной машины, сравнимой с той, какую пустил в ход Антоний, чтобы перетащить свои галеры из Средиземного моря в Красное. — В борьбе за единовластие над Римской державой между Октавианом (будущим Августом — см. примеч. к с. 6) и соратником Цезаря Марком Антонием (82 — 30 до н.э.) последнему активно помогала египетская царица Клеопатра (см. примеч. к с. 144), его союзница и жена (с 37 г. до н.э.). Исход многолетней войны решила морская битва при мысе Акций на побережье Греции 2 сентября 31 г. до н.э., в которой флот Антония и Клеопатры был разбит. Клеопатра, как передает Плутарх («Антоний», 69), собралась бежать в некие дальние страны (возможно, в Индию; однако в древности «Индией» называли не только Индостан, но и земли на побережье, в том числе африканском, Аравийского моря). Поскольку у нее не было судов в Красном море, чтобы через Аденский пролив выйти в Аравийское море, а остатки ее флота находились в Средиземном море, египетская царица задумала протащить суда волоком через Суэцкий перешеек (в самом узком месте — ок. 120 км; впрочем, на перешейке расположены озера, поэтому корабли пришлось бы тащить по суше лишь около 70 км), но указанная переброска сорвалась из-за противодействия местных арабских племен, принявших сторону Октавиана, так что план бегства остался неосуществленным.
… упершись с одной стороны в «Vanitas vanitatum», а с другой — в «Познай самого себя» … — «Vanitas vanitarum» («Суета сует») — слова из библейской Книги Екклезиаста (I: 2).
Как утверждали древние, фраза «Познай самого себя» принадлежит Фалесу Милетскому (ок. 625 — ок. 547 до н.э.) — зачинателю греческой философии, одному из т.н. «семи мудрецов», древнейших греческих полулегендарных мыслителей (традиция донесла до нас разные списки этих мудрецов, и имя Фалеса присутствует во всех). Согласно диалогу Платона «Протагор», эту фразу высказали вместе все семь мудрецов и начертали ее в храме Аполлона в Дельфах (священный город в Средней Греции, где находился самый популярный и посещаемый храм Аполлона). В «Протагоре» это сообщает главный герой данного диалога и вообще всех писаний Платона, его учитель Сократ. Если верить Платону, ибо сам Сократ принципиально ничего не писал, предпочитая устное поучение в форме дискуссии, для Сократа указанное выражение есть основной принцип его философии, отличной от философии его предшественников, которых позднейшие историки философии назвали досокра-тиками: цель познания — не Вселенная, не природа, но человек.
… вот и голова Медузы … — Медуза — в древнегреческой мифологии крылатое чудовище с женской головой и змеями вместо волос; лицо ее было столь страшно, что человек, взглянувший на нее, обращался в камень.
Герою Персею удалось отрубить голову Медузе; он спрятал эту голову в сумку и позднее несколько раз использовал ее как оружие против своих врагов.
…он заслышал грохот барабанов, звуки флейт, цимбал и бунчуков. — Цимбалы — струнный ударный музыкальный инструмент в виде плоского деревянного корпуса трапециевидной или прямоугольной формы с натянутыми металлическими струнами, звук из которых извлекают ударами деревянных палочек или колотушек. Бунчук — здесь: шумовой музыкальный инструмент в форме лиры, оснащенной бубенцами и колокольчиками и украшенной прядями из конских волос.
… знамена с полумесяцем, свидетельствовавшие о том, что директора театра заботила больше пышность постановки, чем историческая достоверность… — Полумесяц со звездой, согласно преданию, был знаком гороскопа (звезда здесь — планета Юпитер) султана Османа I Гази (1259 — 1326; султан с 1281 г.), основателя турецкого государства в Малой Азии, которое превратилось со временем в огромную Османскую империю. Этот знак стал еще в XIV в. гербом империи, а в XV в. превратился в символ ислама. Впрочем, некоторые современные исследователи отвергают астрологическое объяснение происхождения полумесяца со звездой и указывают, что подобный символ встречается на монетах жившего еще в доисламские времена могущественного царя Ирана Хосрова Ануширвана (? — 579; правил с 531 г.), так что Осман, выбирая этот символ, скорее всего намекал на свое грядущее величие. В любом случае, во времена Ирода Великого, на рубеже н.э., такого символа быть не могло. Следует отметить, что в средние века было принято изображать библейских персонажей в одеждах и с символикой, характерных для современных художникам мусульман и иудеев, но в XVIII в. такое уже рассматривалось как анахронизм.
… походил на мученика, идущего на казнь и пока еще не видящего пальмовой ветви. — Пальмовая ветвь была символом христианских мучеников, погибавших за веру; обычно они изображались с нею на картинах религиозного содержания.
