Джин Ауэл - Под защитой камня
— Права, права, Зеландони, — ответила она и, улыбнувшись Даланару, повернулась к сыну. — Как ты думаешь, Джондалар, почему мы с Даланаром разрубили узел? Мы вспоминали с ним об этом на следующий день после вашего бракосочетания. Не только из-за его стремления к перемене мест… Вилломар также любит путешествовать. Мы с Даланаром во многом очень похожи. Сейчас он счастлив, став вождем своей Пещеры… вождем своего племени, в сущности… но он не сразу осознал, что ему нужно именно это. Очень долго он пытался избежать такой ответственности, но я думаю, что изначально именно это и привлекало его во мне. Джоконан умер, и, когда мы с Даланаром решили создать семью, я уже была вождем. Сначала мы жили очень счастливо. Но потом что-то стало тревожить его, он нигде не находил покоя. И мы поняли, что нам лучше всего расстаться. Джерика гораздо лучше подходит ему. У нее сильная воля, а ему как раз нужна сильная женщина, но главное, что Даланар является вождем по натуре. — Упомянутая ею пара переглянулась, и Даланар мягко пожал руку Джерики.
— Лосадуни является жрецом племени, живущего по ту сторону ледника. У него есть жена, и она родила четверых детей. Она выглядит очень счастливой, — встряла Эйла. Слова Зеландони зачаровывали ее и одновременно внушали страх.
— Лосадуни повезло, что он нашел такую женщину. Как и мне повезло в том, что я нашла Вилломара, — сказала Мартона. — Мне очень не хотелось вновь создавать семью, но я рада, что он настоял. — Она с улыбкой посмотрела на Вилломара. — Наверное, отчасти благодаря ему я в итоге сложила с себя обязанности вождя Пещеры. Вилломар много лет помогал мне руководить Пещерой, и все у нас шло прекрасно, но потом я стала уставать от такой нагрузки. Мне хотелось иметь больше свободного времени для себя, и больше времени проводить с Вилломаром. После рождения Фолары мне вновь захотелось быть только матерью. У Джохаррана проявились хорошие задатки, и я начала постепенно подготавливать его, а когда он стал достаточно зрелым, с радостью переложила всю ответственность на его плечи. Он во многом похож на Джоконана, и я уверена, что он сын духа Джоконана, — сказала она, с улыбкой глядя на своего старшего сына. — Хотя я еще не потеряла формы. Джохарран иногда советуется со мной, правда, по-моему, он делает это из уважения, а не по необходимости.
— Ты не права, мама. Я ценю твои советы, — возразил Джохарран.
— Мама, а ты действительно очень сильно любила Даланара? — спросил Джондалар. — Ты знаешь, что о вашей любви рассказывали истории и даже сочиняли песни? — Ему приходилось слышать их, но он никак не мог понять, почему же они расстались, если их любовь была так велика.
— Да, я любила его, Джондалар. И отчасти продолжаю любить до сих пор. Нелегко забыть человека, которого очень сильно любишь, и я рада, что мы с ним остались друзьями. По-моему, сейчас наша дружба крепче, чем когда мы жили одной семьей. — Она заметила взгляд старшего сына. — И Джоконана я также по-прежнему люблю. Он навсегда останется в моем сердце, и будет напоминать мне о моей молодости, о моей первой любви, несмотря на то, что он тогда был не слишком решительным, — довольно загадочно добавила она.
Джондалар вспомнил историю, которую ему рассказали о его матери в Путешествии.
— Ты имеешь в виду, долго выбирал между Бодоа и тобой, или вас обоих? — уточнил он.
— Бодоа! Давненько я не слышала этого имени, — сказала Зеландони. — Уж не та ли это иноземная женщина, которую приобщили к очагу Зеландони? Она родилась в каком-то восточном племени, как же, оно называлось? Жар… Шард… никак не вспомню…
— Шармунаи, — подсказал Джондалар.
— Точно. Я была еще совсем девочкой, когда она покинула нас, но говорили, что она была очень искусна, — заметила Зеландони.
— Теперь она стала Шармуной. Мы с Эйлой встретились с ней во время Путешествия. Меня захватили в плен женщины-волчицы Шармунаи, но Эйла выследила их и пришла за мной. Мы так обрадовались, что нам удалось уйти от них живыми. Если бы не Волк, то нам с вами, возможно, и не суждено было бы встретиться. Вы представляете, как я удивился, обнаружив, что кто-то из тех людей не только говорит на языке Зеландонии, но еще и знает мою мать!
— А что у вас там произошло? — раздались голоса. Джондалар вкратце пересказал историю жестокой женщины, Аттароа, и стоянки Шармунаи.
— Поначалу Шармуна помогла Аттароа, но в итоге пожалела об этом и решила помочь людям, постаравшись исправить зло, порожденное Аттароа. — Все слушатели удивленно покачали головами.
— Надо же, какая поразительная история, такого я еще не слышала, — сказала Зеландони, — но она показывает, что может случиться, если жрица пойдет по ложному пути. Я думаю, что Бодоа могла бы достичь многого, если бы не злоупотребила своей властью. Хорошо еще, что у нее хватило ума осознать свою ошибку. Говорят, что служители Великой Матери, злоупотребившие своей властью в этом мире, будут расплачиваться за это в мире ином. Именно поэтому Зеландони тщательно проверяют людей, принимая их в свой круг. Оттуда нет пути назад. Это единственное, чем мы отличаемся от мирских вождей. Зеландони служит Матери всю жизнь. Даже при желании мы не сможем сбросить эту ноту.
Все немного помолчали, обдумывая рассказанную Джондаларом историю. Они встряхнулись, когда подошла Рамара.
— Я полагаю, тебе будет интересно узнать, Джохарран, что нам принесли носорога. Решающий удар нанесло копье Джондалара.
— Приятная новость, спасибо, Рамара.
Рамаре хотелось бы послушать разговоры этой компании, но у нее не было повода, а ей не предложили остаться, хотя никто и не гнал ее.
— Ты имеешь право первого выбора, Джондалар, — сказал Джохарран после ее ухода. — Ты хочешь заполучить рог?
— Нет, вряд ли. Я предпочел бы шкуру.
— Расскажите-ка мне, что все-таки произошло там с этим носорогом, — попросил Джохарран.
Джондалар рассказал, как они случайно увидели группу юношей, травивших волосатого носорога, один из которых в конце потерял осторожность.
— Я не понял, что они еще совсем юнцы, до того как это случилось. По-моему, им не столько нужен был этот носорог, сколько слава, восхищение и зависть приятелей.
— Никто из них ни разу не участвовал в травле носорога, они вообще совсем недавно приобщились к охотничьим походам. Им не следовало затевать такое без опытных охотников. Разве так можно овладеть охотничьим искусством, ведь это не игра, — сказал Джохарран.
— Так-то оно так, но если бы им удалось собственными силами убить носорога, то их бы высоко оценили и друзья стали бы им завидовать, — заметила Мартона. — Каким бы ужасным ни было это несчастье, хорошо, что оно поможет предотвратить будущие попытки и еще более страшные трагедии. Подумай, сколько молодых парней могло бы отважиться на такое, если бы у них все прошло удачно. А после случившегося другие горячие головы по крайней мере хоть немного подумают, стоит ли затевать такое дело. Конечно, мать этого неудачника страдает и переживает, но, возможно, его пример убережет других матерей от еще большего горя! Я лишь надеюсь, что Матаган поправится, а не останется калекой.
