Герой Рима (ЛП) - Джексон Дуглас
Интересно, почему я оттащил тебя от твоих кочек и мостов, а? — Каст поманил Валерия туда, где к деревянной раме лежала карта. — Вы базируетесь здесь, в Колонии, — указал он, — с полной когортой и дополнением из конных разведчиков. Я так понимаю, вы установили контакт с префектом, командующим вспомогательным кавалерийским крылом, расквартированным на юге? Да. Хорошо. Вам нужно будет тесно сотрудничать с ним.
— Теперь, видите здесь, здесь и здесь? — Он указал на три позиции, отмеченные в центре карты. — К востоку от Пеннокруциума, к югу от Ратаэ и примерно в двадцати милях от Дуробривае. Нам сообщили о необычной активности во всех этих областях. Ничего серьезного. Ничего, что мы могли бы точно определить, кроме, скажем так, изменения отношения туземцев. Обратите внимание на даты. — Валерий присмотрелся повнимательнее и увидел, что каждое место отмечено датой с разницей примерно в неделю, а последняя – за три недели до этого. — Так вот, губернатор Паулин не склонен принимать эти сообщения всерьез, и он, возможно, прав, но я достаточно взрослый, чтобы помнить, что произошло, когда мы разоружили племена во времена Скапулы. Минуту назад они были тихими, как сони, а в следующую с воплями, как волки, перемахивали через зубчатые стены. Никогда не недооценивайте бриттов, молодой человек. Их можно покорить, но их никогда не приручить. В этих изменениях есть закономерность, от которой зудят мои старые раны. — Он махнул рукой над восточным сектором карты, пока еще не отмеченным. — Если так пойдет и дальше, мы получим известие из окрестностей Линдума, где я уже попросил Девятый тихонько присматривать за происходящим, а затем дальше на юго-восток, что подводит нас к сути дела. Я хочу, чтобы вы вместе с командиром кавалерии осуществляли агрессивное патрулирование к северу и северо-западу от Колонии, уделяя особое внимание стране, где сходятся границы триновантов, катувеллаунов и иценов.
— По мнению квестора, в этом районе тихо, — рискнул предположить Валерий.
Каст хмыкнул. — Итак, я правильно понимаю, следующее, что вы мне скажете, это то, что кельтам нравится платить налоги, и они считают цену, которую мы платим им за ячмень, справедливой.
Валерий улыбнулся и продолжил изучение карты. Это казалось мелочью, из-за которой не стоило так волноваться. Тем не менее, Каст знал свое дело лучше, чем большинство. — Шпионы могут ошибаться, — согласился он. — Я отдам приказ, как только вернусь в Колонию. Командир кавалерии Бела – хороший человек, и его солдаты усердны.
— Вам следует обратить особое внимание на иценов, — продолжил Каст. — Они наши союзники, и старый Прасутаг в дружеских отношениях с губернатором, но это не делает их более надежными, а значит, мы знаем о них меньше, чем о других племенах. За друзьями шпионить сложнее, чем за врагами. Все, что вы можете обнаружить, может помочь, но вы должны действовать с осторожностью.
Когда разговор закончился, Валерий прошел небольшое расстояние до склада интенданта у северных ворот. Там его дела затянулись благодаря клерку, который настаивал на том, что ошибка не считается ошибкой, если она не подтверждена в письменной форме и не скреплена тремя печатями, и он не сдвинулся бы с места, даже если бы по другую сторону его стола стоял губернатор. К счастью, надзирать за писарем был назначен декурион, служивший в Двадцатом и узнавший Валерия.
— Если трибун говорит, что лопаты не нашлись, значит, не нашлись, а если Двадцатому нужны лопаты, Двадцатый получит лопаты. Что-нибудь еще вам нужно, господин? — спросил он, подмигнув. Валерий уехал с заверением, что, когда его фургон прибудет, он будет загружен дюжиной щитов и мечей, а также пятьюдесятью пилами взамен «потерянных» летом, что в какой-то степени послужит выплате его долга перед Фалько.
Лунарис вряд ли доберется до Лондиниума с фургоном до следующего дня, что давало возможность убить эту ночь. Он не хотел быть один, но в равной степени он не хотел быть с женщиной, доступной солдату в таком городе, как этот. Фактически, единственной женщиной, с которой он хотел быть, была Мейв. В конце концов, он устроился на ночь в мансио, попивая вино с несколькими товарищами-офицерами, которые либо проходили мимо по пути в легион, либо возвращались в Рим. Его забавляло слушать душераздирающие истории ветеранов о доблести кельтских воинов из западных племен, с которыми он столкнулся ранее в этом году. Он наблюдал, как один из новичков помоложе становится все бледнее, и наконец сжалился над ним.
— Я не верю, что они на самом деле были семи футов ростом, — прошептал он. — И они истекают кровью так же легко, как и любой другой мужчина. Тебе нечего бояться, если ты будешь держать щит поднятым, а меч острым.
— Но действительно ли они сжигают пленников заживо и поедают их еще бьющиеся сердца?
Он улыбнулся. — Только на севере, а ваше подразделение, по-моему, на западе.
— На западе тоже сжигают пленных. — Рычание исходило от грубо скроенного центуриона, сидевшего у огня в углу комнаты. — По крайней мере, друиды. Но ненадолго. Я служу в Четырнадцатом, и мы собираемся решить этот вопрос навсегда. Они думают, что они в безопасности на своем маленьком острове, но единственный способ покинуть его в живым – это доплыть до берега. Мы будем ждать их на пляже, чтобы поприветствовать их, а потом посмотрим, кто сгорит. К лету в Британии не останется ни одного друида, и скатертью им дорога.
Валерий огляделся, чтобы посмотреть, кто может подслушивать. Подобные разговоры были обычным явлением среди солдат, но, когда он услышал, что мужчина трубит о подробностях предстоящей военной кампании, волосы на его затылке становились дыбом. Все слуги в мансио были рабами бриттами, и он сомневался, что им можно доверять. Он слышал много историй о безжалостной жестокости друидов, но за этими историями скрывалось маловероятное уважение. Эти люди, эти жрецы были тем звеном, что связывало британские племена до тех пор, пока Клавдий не разрушил их единство сочетанием военной мощи и уловок. Возможно, их загнали обратно на их священный остров, но они все еще были организованы. Шпионы были не только у Рима. Он бросил на центуриона предостерегающий взгляд, но тот отказался замолчать.
— Все знают, а почему бы и нет? — вызывающе сказал он. — Если бритты будут сражаться, тем лучше. Чем больше будет тех, кто попытается остановить нас, тем больше паразитов мы убьем.
Валерий внезапно представил себе пару полных огня глаз и сверкающий нож; человек, который хотел убить его больше, чем любил саму жизнь.
— Что, если их слишком много, чтобы ты мог их убить?
Глава XV
На следующий день он проснулся до рассвета и присоединился к легионерам гарнизона Лондиниума на тренировочном поле форта. Часовая тренировка с мечом стал такой же частью его жизни, как еда и питье, и он достиг стадии, когда он наслаждался небольшими мучениями, которые сопровождали доведение своего тела до предела. Он знал, что Лунарис вряд ли прибудет до позднего вечера, и пока он сражался со щитом своего противника, он решил провести утро в общественных банях, расположенных на набережной рядом с гостиницей, где он договорился встретиться с дупликарием. Там он провел несколько приятных часов, слушая бессвязные и, несомненно, непристойные сплетни в банях и удивляясь тому, как удачно ему повезло, что после столь долгого воздержания он дважды за столько недель получил удовольствие от кальдария и тепидария. Позже, раб смазал его тело маслом, прежде чем соскрести всю грязь с его кожи острым стригилом, и к тому времени, как он вышел из бани он, трибун чувствовал себя более расслабленным чем за последние месяцы.
Все еще охваченный приятной эйфорией, он добрался до таверны, счастливый видеть, что она не была включена в состав одного из многих строительных проектов, происходящих вокруг нее. Она занимала первый этаж трехэтажного дома и была идентифицирован по амфоре, свисавшей под углом на двух цепях над дверным проемом. Раскрашенный плакат рядом с открытой дверью рекламировал лучшие импортные вина, но Валери1 знал, что любой, кто думает, что найдет их в таком месте, как это, обречен на разочарование. Внутри на стенах мерцали масляные лампы, но, казалось, они давали больше дыма, чем света. Здесь было оживленно даже в этот час дня, как он и предполагал. Это был город моряков, а у моряков между рейсами было только два интереса. Судя по смеху и пронзительному женскому визгу, здесь имелись и то, и другое.
