Остров затерянных - Пол Фенимор Купер
Когда стало ясно, что суда дальше не пройдут, команды начали готовиться к зиме. Над палубами натянули брезент, на лед выгрузили аварийный запас продовольствия. Во льду сделали прорубь, чтобы черпать из нее воду в случае пожара. Сняли паруса, рангоут и такелаж. «Эребус» и «Террор» из судов, бороздящих беспокойные воды океана, превращались в жилые дома.
Сначала плененные льдами суда медленно дрейфовали к югу, но вскоре дрейф прекратился. Пользуясь недолгими 80 часами осеннего дня, люди совершали далекие пешие прогулки, иногда охотились на белых медведей и даже играли в мяч.
26 ноября солнце на 52 дня исчезло за горизонтом. Потянулись зимние будни, у каждого было множество мелких и неотложных дел, обычных для зимовщиков. Франклин вместе с Крозье и Фицджемсом занялся изучением таинственных магнитных сил. Все трое были увлечены своими наблюдениями, тем более что производились они в непосредственной близости от Магнитного полюса.
Семнадцатого января показался краешек солнца; становилось светлее, и люди вновь начинали надеяться, что этот год принесет им успех. С нетерпением все ждали, когда суда освободятся ото льда, и энергично готовились к плаванию. С 15 мая начался полярный день, теперь солнце не уходило за горизонт даже в полночь. И снова ожидание: сначала таяния снега, потом возвращения птиц и появления первых цветов.
В понедельник 24 мая 1847 года небольшой отряд во главе с лейтенантом Грэмом Гором (его помощником был штурман лейтенант Чарльз Де-Во) покинул стоянку и двинулся на юг. Отряд получил задание разведать ледовые условия у западного побережья, вдоль которого должны были направиться суда, когда вскроется лед. В случае благоприятных условий отряд собирался дойти до гурия Симпсона.
Прошло два года после выхода судов из Англии, но Берингова пролива они все еще не достигли. Но даже если бы корабли и вышли к Берингову проливу, только более чем через полгода узнали бы об этом в Англии. Может быть, оставлять на побережье какие-то записи, чтобы извещать о своих открытиях поисковую экспедицию, если она появится в этом районе? Об этом позаботился Фицджемс. Адмиралтейство снабдило экспедицию обычными бланками, которые следовало вкладывать в бутылки, затем заливать бутылки сургучом и выбрасывать в море. Когда такую бутылку обнаружат, то по координатам, проставленным в бланке на месте выброса бутылки, можно будет судить об океанских течениях. Это были большие листы бумаги с широкими полями. В нижней части каждого листа на шести языках была напечатана просьба к нашедшему бутылку: направить бумагу в Адмиралтейство и написать, где и когда она была найдена. Верхняя часть листа была свободна, сюда следовало записать название и координаты судна, дату отправки, кроме того, часть листа отводилась для заметок и дополнительных — сведений. Это свободное место Фицджемс использовал для отчета о продвижении экспедиции. Он отмечал только наиболее важные события, заканчивая каждое сообщение словами: «Все в порядке». Такой лист в скатанном виде помещали в жестяной цилиндр, который затем закрывали и запаивали. Несколько таких цилиндров Фицджемс дал лейтенанту Гору, с тем чтобы он оставил их на берегу Земли Короля Вильгельма.
Отряд Гора был на мысе Виктори 28 мая. В развалинах гурия не удалось обнаружить никаких записей Росса, по всей вероятности их унесли эскимосы. Гор спрятал в камнях один цилиндр. От мыса Виктори отряд продолжал двигаться на юг. В 13 милях от мыса на южном берегу залива Бака Гор построил гурий и вложил в него еще один цилиндр. Чем дальше на юг уходил отряд, тем яснее становилось, что берег поворачивает не к мысу Хершель, как следовало из записей Симпсона, а прямо на запад. Вернувшийся Гор ничем не смог порадовать своих товарищей: к югу от стоянки «Эребуса» и «Террора» всюду был тяжелый сплоченный лед, казалось, никакие силы не в состоянии пробить его.
На корабле Гора и его спутников ждало печальное известие: 11 июня скончался сэр Джон Франклин. Со страхом и отчаянием члены экспедиции смотрели на свое будущее, теперь уже не казавшееся им таким светлым и многообещающим, как в то время, когда Фицджемс заканчивал записи кратким «все в порядке». После смерти Франклина экспедицию возглавил Крозье. Несмотря на то, что выхода из ледяного плена все еще не было, люди надеялись все-таки до наступления холодов выйти в знакомые воды.
Прошли июнь и июль, прошел и август, а лед по-прежнему крепко держал суда. Это был редкий год, когда на Кикерктаке по существу не было лета. Новая зима буквально следовала за предыдущей и уже вступала в свои права. Льды, медленно дрейфуя к югу, тащили за собой суда, однако пройденное расстояние можно было измерять скорее ярдами, чем милями. Несколько офицеров и матросов высадились на берег и прямо на гальке в трех милях к югу от мыса Феликс поставили три палатки. Затем укрепили корабельные печи, а неподалеку от лагеря сложили каменную пирамиду высотой восемь футов и диаметром основания девять футов. У них была теплая одежда, спальные мешки и даже медвежьи шкуры, а также ружья, запас пуль и пороха; для обмена с эскимосами, которые могли подойти к лагерю, имелись иглы и голубые бусы.
После однообразной корабельной жизни люди на берегу с увлечением занялись научными наблюдениями и охотой. С помощью каменных столбов они могли наблюдать и измерять скорость дрейфа судов. «Эребус» и «Террор» медленно двигались на юго-запад. Вскоре они поравнялись с лагерем, а на следующий день уже миновали его. Лед, так и не выпуская из плена суда, протащил их дальше по проливу Виктория. К началу следующей зимы они остановились в 13 милях от берега, напротив мыса Мария Луиза. До пролива Симпсон оставалось меньше 100 миль, но лето прошло и надеяться было не на что.
Среди членов экспедиции все чаще слышались разговоры о том, что нужно отказаться от поисков Северо-Западного прохода и что главное теперь — выжить и вернуться на родину. Даже при самых благоприятных условиях выбраться из ледяной тюрьмы можно было не раньше чем через десять месяцев, а продукты
