Густав Эмар - Поклонники змей
Дело было так.
Утром, около одиннадцати часов, он, по обыкновению, осматривал горизонт при помощи подзорной трубы. И вдруг, наведя трубу на подножие пика Куридас, он заметил группу из двух человек, из которых один тащил другого на спине.
В одном, несмотря на большое расстояние, он узнал Флореаля-Аполлона, а во втором — Марселена. Что касается Марселена, то Дювошель видел, как он, полежав некоторое время на земле, быстро вскочил и затем устремился в лес.
С тех пор плантатор тщетно обозревал в свою подзорную трубу все окрестности пика, дорогу из Леогана дорогу из Порт-о-Пренса — его нигде не было видно.
— Нет, я, видимо, ошибся, — пробормотал он разочарованным тоном. — Это не мог быть Марселен. Бедный юноша, наверное погиб от рук этих чудовищ!
— Гм, однако, он, кажется, очень скрытный и ловкий, — сказал Колет.
— Да, вы правы. Но Флореаль-Аполлон еще хитрее. Если только благодаря своему инстинкту хищного зверя, этому чудовищу удалось разгадать его планы, то Марселен погиб.
— А вы уверены в этом человеке? — спросил его Бираг
— О, я уверен в нем, как в самом себе! — горячо воскликнул Дювошель. — Это редкое исключение среди черных, скорее мой друг, нежели слуга!
— Спасибо, господин! — вдруг раздался веселый голос позади собеседников.
Все быстро обернулись. У входа в грот спокойно сто ял улыбающийся Марселен.
— Ты! — вскричал Дювошель, кидаясь к нему на встречу. — Как ты запоздал!
— Нельзя было раньше придти, господин.
— Но что значит эта рана?
— Пустяки, — отвечал тот, — это след от испытаний которым я подвергался в эту ночь.
— Но ты не страдаешь, надеюсь?
— Нисколько, раны уже зарубцевались.
— Я думаю, ты устал и голоден. Откуда ты? — продолжал расспрашивать Дювошель.
— Из Порт-о-Пренса.
— Как же я тебя не заметил?
— Настоящие бегуны по лесам имеют свои тропинки, ответил юноша, — которые вы не увидите в свою трубу Я не устал, так как отдыхал по дороге. Этой ночью мне придется опять идти. Если позволят господа, я их провожу до плантации.
— Но ты, вероятно, умираешь от голода!
— Да, по правде сказать, у меня во рту не было ничего с тех пор, как я завтракал с Флореалем-Аполлоном.
— Ты с ним завтракал?
— Не только завтракал, но и вошел в дружбу! Отныне мы — братья! Мне удалось проникнуть в самое потаенное убежище Воду и надеюсь вскоре провести туда вас, господа.
— Объяснись, пожалуйста! — вскричал Дювошель с живейшим интересом.
— Еще не время, господин! — тихо отвечал юноша. — Если я вам сейчас все расскажу, то вы своими советами стесните мою свободу действий. Я головой вам ручаюсь за успех этого дела.
— Однако, друг, — мягко вставил Жозеф Колет — мне кажется, что в таком серьезном деле, где заинтересованы все мы, наши советы не могут быть бесполезны!
Бираг не говорил ничего, а только молча внимательно разглядывал молодого человека.
— Предоставьте этому юноше действовать по своему усмотрению, — вдруг сказал он. — Я вижу, он не обманет.
— Благодарю вас, господин Бираг, — радостно отвечал юноша. — Вы переменили обо мне свое мнение и я постараюсь оправдать ваше доверие.
— Действуй как знаешь, — проговорил Дювошель.
— Терпение, мой господин. Я прошу у вас отсрочки всего на несколько дней, а сейчас довольствуйтесь приятной новостью, которую я вам принес!
— Дочь моя! — вскричал плантатор.
— Успокойтесь, мой господин, она жива и здорова. Ручаюсь вам, что ей не угрожает ни малейшая опасность, Я сам видел и даже обнимал ее и вот вам доказательство.
С этими словами юноша вынул из кармана небольшое перламутровое кольцо и подал своему господину, Тот порывисто прижал к устам украшение своей дочери и залился слезами.
— Дитя мое, дитя мое! — рыдая приговаривал он.
— Мужайтесь, мой господин! Я возвращу вам вашу дочь. Я обещаю вам это!
Дювошель поднял на него глаза, полные слез.
— Одна, ведь, она осталась у меня, — бормотал он плачущим голосом и, закрыв лицо руками, разразился новыми рыданиями.
Между тем, солнце быстро опускалось за горизонт. В тропических странах не бывает сумерек и ночь сразу наступает вслед за днем.
Черные тени покрыли пещеру. Плантатор уже открыл было рот чтобы отдать слуге приказание засветить факелы, как вдруг Марселен, будучи, казалось, в беспокойстве, сделал энергичный жест молчания.
Все стояли как вкопанные. Юноша, подавшись всем телом вперед, с вытянутой шеей, полуоткрыв рот и пронизывая взглядом пространство перед пещерой, прислушивался к какому-то неуловимому шуму. В пещере воцарилось мертвое молчание.
Трое собеседников негра, устремив тревожные взгляды на юношу, лихорадочно ухватились за оружие и, казалось, превратились в неподвижные статуи
Вдруг послышался легкий шум и мимо входа в пещеру с грохотом пролетел в пропасть камень, очевидно, сорвавшийся сверху скалы.
Ироническая улыбка мелькнула на лице Марселена. Подав присутствующим новый знак молчания и зажав в зубах свой нож, он лег на землю и выскользнул, подобно змее, из пещеры и скрылся в наступившем мраке.
Прошло несколько минут томительного молчания. Трое мужчин, несмотря на свою храбрость, чувствовали мучительное беспокойство. Они слышали шум борьбы где-то недалеко от них, затем опять наступила тишина.
Вдруг ужасный крик предсмертной агонии нарушил тишину. Какая-то тень стремительно проскочила мимо входа в пещеру, послышался звук удара тела о скалу — и что-то грузное полетело в пропасть. В необычайном волнении все вскочили на ноги.
— Стойте! — хладнокровно сказал Марселен, появившись, спокойный и улыбающийся, у входа в пещеру. — Все кончено. Я уже давно заметил подозрительные следы и не ошибся — шпион открыл наше убежище. Но теперь он мертв.
— Но он мог быть не один! — вскричал плантатор.
— Я уверен, что он был не один. А на будущее, во избежание подобных случаев, я советовал бы вам принять некоторые меры предосторожности и не расставлять часовых около пещеры: они вам здесь не только бесполезны, но и могут помочь вашим врагам открыть ваше убежище.
Советы юноши были немедленно приняты и Дювошель распорядился отозвать часовых; кроме того, отверстие в пещеру было плотно закрыто бамбуковой решеткой и завешено конской попоной. Из предосторожности же решили зажигать факелы в самом отдаленном конце пещеры.
Устроив все это, наши друзья сели за стол, на котором лежало холодное мясо и сухие плоды. Этот обед, или скорее ужин, так как было уже около семи с половиной часов вечера, продолжался всего минут двадцать. По окончании его Марселен поднялся со своего места.
— Вы уходите, господа? — спросил он у плантатора и господина Бирага.
