Эндрю Ходжер - Храм Фортуны II
Это окончательно отрезвило бунтовщиков, и они разбрелись по своим палаткам, словно побитые собаки. На следующий день они все как один присягнули Тиберию и стали самыми ревностными помощниками своего командира в усмирении мятежа.
Так что популярность Агриппины в армии немного уступала популярности ее великого мужа.
И вот теперь, в преддверии грандиозного похода, Германик очень тревожился за свою верную подругу. Во-первых, экспедиция потребует мобилизации всех сил, а значит в пограничных городах и укреплениях останутся лишь небольшие гарнизоны — все остальные пойдут за Рен. И вовсе не исключено, что какой-то отряд варваров прорвется на левый берег и займется своим обычным разбоем.
Конечно, особого стратегического значения такой эпизод иметь не будет, он никак не повлияет на общий ход кампании, но вот напакостить такие бандиты могут здорово. А если они узнают, что рядом находится жена самого Германика, то уж наверняка попытаются заполучить ее в свои руки. И тогда даже страшно подумать, что с ней станет.
А усугубляло дело то, что Агриппина была беременна их очередным ребенком.
Но женщина проявила все свое природное упорство, унаследованное от отца — знаменитого адмирала Випсания Агриппы, — и наотрез отказалась уезжать даже в Лугдун. Единственное, чего удалось добиться Германику после долгих уговоров, это ее согласия эвакуировать хотя бы детей. Таким образом двое их старших сыновей Нерон и Друз, а также маленький Гай были отправлены в Рим.
Германик командовал Ренской армией, а Агриппина командовала Германиком. Но в отличие от императрицы Ливии она не вмешивалась в служебные дела мужа, а сферу своих влияний ограничивала лишь домашними, бытовыми вопросами. Зато уж тут с ней приходилось считаться. Впрочем, Германик очень любил жену и, возможно, ему даже нравилось, что, целый день, отдавая приказы другим, он вечером и сам должен был выполнять распоряжения супруги. Не исключено, что такой баланс способствовал поддержанию его душевного равновесия и не давал переродиться в диктатора, привыкшего, что никто не смеет ему возражать.
И вот, пожелав мужу удачи, Агриппина направилась в Колонию, столицу провинции Нижняя Германия и наиболее надежно укрепленный порт на Рене, чтобы ждать там известий о ходе боевых действий.
А Германик, решив хоть как-то эту проблему, теперь мог сосредоточиться на своих непосредственных обязанностях.
* * *Командующий Ренской армией, заметив, что все уже собрались, жестом приветствовал своих товарищей по оружию и кивнул ординарцам, которые быстро повесили на стену карту — большой кусок пергамента с изображенной на нем частью германской территории на правом берегу Рена.
Эту карту составил в свое время еще сам Друз Старший. Ведь он пока являлся единственным из римских полководцев, кто совершил плавание по Северному морю, а по суше дошел до самого Альбиса.
Все собравшиеся с интересом посмотрели на карту. Каждый думал о том, что вот уже скоро, если помогут Боги, и он окажется в этих таинственных неизведанных местах и тогда условные изображения на старой карте обретут для него реальный смысл. Ну, что ж, а пока придется напрячь воображение и память.
Германик сделал небольшую паузу и заговорил.
— Итак, приступим, друзья, — начал он. — Всем вам уже известен, по крайней мере, в общих чертах, тот план, которым я предлагаю руководствоваться при проведении нынешней кампании. Повторю лишь вкратце основные пункты.
Так вот, до сих пор обычно подобные экспедиции всегда двигались по суше. Что ж, римляне, конечно, больше любят твердую землю, нежели зыбкие волны, однако такой путь, как правило, сопряжен с большими опасностями и неудобствами.
Во-первых, он отнимает слишком много времени, во-вторых — в этом мы могли недавно убедиться — варвары имеют возможность атаковать нас со всех сторон при неблагоприятных для нас условиях. Ведь в лесу с ними сражаться очень тяжело. Кроме того, столь долгие переходы выматывают солдат и отбирают у них силы, нужные в битве.
Исходя из всего этого, я предлагаю переправить армию по реке вниз, до самого побережья.
Германик повернулся к карте и показал предполагаемый маршрут передвижения острым позолоченным стилосом из слоновой кости.
— Примерное расстояние составляет двести семьдесят миль, и путь этот можно проделать за довольно короткое время, если будет благоприятная погода. Таким образом, армия преодолеет дорогу, не подвергаясь никаким нападениям врага, а кроме того, солдаты сохранят силы и бодрость.
— Далее, — стилос вновь заскользил по карте, — суда продолжат плавание по каналу, который двадцать лет назад прорыл мой отец, Друз. Разведка донесла мне, что он находится в хорошем состоянии и вполне судоходен. По нему наша флотилия выйдет в узкий залив, который контролирует племя фризов, зависимое от Рима.
Ранее я послал к ним надежного человека с приказом выяснить обстановку — ведь с этими дикарями никогда ничего неизвестно. Оказалось, что все в порядке. Фризы не только согласились пропустить наши корабли, но и сами предложили дать лоцманов. Думаю, они вполне искренни в желании помочь нам, ибо уже устали от постоянных нападений своих воинственных соседей, хауков — наших врагов.
Из залива затем мы снова выйдем в море и мимо гряды прибрежных островов проследуем до устья реки Эмис. Тут суда станут на якорь, а армия сойдет на берег.
Германик несколько секунд задумчиво смотрел на карту, еще раз все взвешивая, а потом решительно ткнул стилосом в пергамент и вновь заговорил:
— Я хочу неожиданно атаковать противника вот здесь, за Визургисом. Уверен, мы застанем их врасплох, а ведь тут базируются основные силы и хауков, и херусков. Хатты Уже получили урок и вряд ли придут к ним на помощь. Визургис — река широкая, но мелкая. Наши проводники знают места, где ее можно просто перейти вброд.
Вот таким образом мы внезапно высадимся в самом логове врага и нанесем свой удар. А к югу от нас будет Тевтобургский лес. Думаю, никому не надо припоминать, что значит это название для каждого римлянина? Позор Квинтилия Вара должен быть смыт кровью!
Последние слова Германик почти прокричал и с силой вонзил острый стилос в карту, так, словно вонзал его в грудь предателя Хермана. Все невольно вздрогнули.
Но командующий тут же взял себя в руки и вновь спокойным взглядом посмотрел на своих офицеров.
— У кого-нибудь есть возражения? — спросил он. — Высказывайтесь смело, буду рад любому совету и дополнению.
Но план был продуман так хорошо, что никакие дополнения не требовались и все лишь одобрительно закивали, соглашаясь с замыслом главнокомандующего.
