Владислав Стрелков - Завещание предков
6
Колокол грянул, и медные звукиПолные скорби, рыданий и муки,Льются в кровавую даль,В даль, где пылает отчизна святая,В даль, где под игом от края до края,Стонут нужда и печаль.Зычно рыдает металл благородный,Честь пробуждая в стихии народной,Песней призывной своейСлышишь ли, Русь, эти вещие звоны,Эти предсмертные русские стоны,Вопли казнимых людей?Встань! Поднимись величаво и грозно,Сбрось с себя цепи, покуда не поздно,Двери острогов открой.И, обновленная в муках неволи,Выйди навстречу сознательной воли,С чистой воскресшей душой.(Сергей БЕХТЕЕВ-Колокол)
— Вот где они. Как у себя дома развалились, поганые.
Горин, Велесов, Кубин и я, стояли на пригорке за кустами ивы, и осматривали стоянку монгол. Степняки расположились в весьма удобном месте, ничего не скажешь. Подобраться, тихо не получиться. Поляна, шириной в двести метров, и длиной в полкилометра, с одним выходом из неё. По краю поляны росли кусты ивняка, и камыш с одной стороны, с другой крутой берег речки, которая как-бы огибала поляну со всех сторон.
Горин покачал головой.
— Не подобраться близко. Внезапно не ударить, а от поля, если идти, подняться в седло успеют. Для копейного удара воев мало.
Потом повернулся ко мне.
— Ну что скажешь, боярин на это?
А что сказать, мысль есть, только уточнить кое-что.
— Илья Демьянович, вон за теми кустами что?
Горин глянул.
— Там трясина, старица заболоченная.
— А за перелеском?
— Поле. Дальше лес.
Ну что, всё понятно. Сделав знак отойти, направился к лесу. Там с горки, стоянку за кустами видно не было, зато остальное как на ладони.
— Смотрите, бояре. Вон там собираем всех бронных. За кустами ставим лучников. Как монголы выскочат с поляны, начнут их отстреливать. Собьют им темп. Вот в этот момент мы и ударим. Только встать надо так, чтоб до последнего момента нас видно не было.
Велесов хмыкнул и спросил.
— И как их выманить?
— Пусть парни на лошадях поскачут к стоянке, стрельнут из луков раз, и сразу назад. Чтоб успели в лесу за кустами спрятаться.
— Побьют ведь отроков.
Тут дед Матвей сказал.
— Если парням щиты на спину повесить, то стрелы им не страшны будут. Только если в коня стрела попадёт.
Я потёр подбородок.
— Если коня убьют, в кусты нырнуть успеют.
Все смотрели на место будущей схватки. Молчали, думая. Первым заговорил дед Матвей:
— Бояре, иные мысли есть? Сделаем так как, Владимир Иванович предложил. Но! Выманивать поганых будут не отроки, а холопы. Дюжины, мыслю, хватит, а отроки, пусть на рубеже с луками поганых встречают.
Горин, подумав, кивнул и посмотрел на Велесова. Тот пожал плечами.
— Быть по сему.
Молча спустились в овраг, где скопилось наше войско. Сдернули с себя накидки, что прикрывали доспехи от солнца. Горин сразу стал раздавать команды, перетасовывая ратников в две команды. А Велесов с дедом Матвеем собрали отроков. Я подошел к своим лошадям и достал бутылку с водой. Рядом появился Демьян. С деловым видом стал поправлять сбрую, осмотрел свою рогатину. Похоже, что он собрался в копейной атаке участие принять.
— А ты что тут делаешь? А ну марш к деду Матвею. Он сейчас там инструктаж проводит. Давай, иди к нему.
Демьян вскинулся.
— Я не чалый отрок чтоб в броне по кустам сидеть. Копейщики нужны, так я в воротное кольцо на скаку попадаю. А лучников хватит. Наших, и боярина Велесова отроков, с две дюжины есть.
Вот ведь упрямый, как в бой охота. Неизвестно ещё, как фортуна повернётся. Может вообще, это наш последний бой.
— А истругаж, это что?
— Ничего. Ладно. Но во второй линии пойдёшь. Но вперёд не лезть! Понял?
— Понял. — Лицо Ильи засияло. — А почему ратовище у рогатины у тебя такое длинное?
Как ему объяснить, что не знал я длину рогатин, ну и сделал древко больше на метр. Теперь я с самым длинным копьём.
— Какое было, такое и взял.
Поднялся в седло и, замер. Рядом, на толстой сосновой ветке, сидел ворон. Здрасте, приехали. Что значит его появление? Нас победят? Или мы победим? Молчит, тварь. Каркнул бы что. Но пернатый вестник, развернувшись, взлетел, и скрылся чаще леса. Я проводил взглядом ворона, и сплюнул три раза через левое плечо.
Горин вскочил в седло и поднял правую руку. Так с поднятой правой рукой и двинулся по тропе. За ним потекли десятки бронных ратников. Замыкали колонну Велесов, Демьян и я.
Дед Матвей принял командование отроками и выдвинулся вслед за нами.
Для того, чтобы выполнить задуманное, отряду пришлось лесом обойти поле. Так как скорость передвижения снизилась, то вдоль лесной опушки, пешком, двигались два наблюдателя, на случай появления дозора степняков, или если они снимутся со стоянки. В этом случае, план надо будет менять. Через час вышли к небольшому перелеску. В километре, за рощей, стоянка степняков. Вперёд выехали парни с дедом Матвеем и, не доезжая края рощи, скрылись за деревьями. Горин выехали вперед, и махнул рукой. Отобранные на выманивание холопы легкой рысью ускакали в поле. Я и Велесов выехал из перелеска и подъехал к Горину. За нами чуть позвякивая доспехами стали выезжать ратники, выстраиваясь в две линии. Горин обернулся.
— Как поганые в погоню кинутся, Матвей Власович знак подаст.
За нами ратники деловито подтягивали доспехи, двигали сабли в ножнах. В общем, привычно готовились к бою. Я, слегка волнуясь, осмотрел собственные латы, вроде всё нормально. Шлем на месте, то есть, если на голову его надеть. Водрузил на голову, чуть не забыв подшлемник. Бармицу откинул, пока. Что ещё? Сабля в ножнах не застревает, латы сидят удобно, перчатки надеты, рогатина рядом. Рогатина! Демьян сказал она длинней. С одной стороны это плюс. Противник не ожидает такой длинны. С другой стороны. Чем длинней древко, то-бишь ратовище, тем трудней попасть в нацеленное место. Надо очень постараться попасть рогатиной во врага, и самому уклониться, или отбить щитом вражеское копьё. Кстати о щите. Он у меня до сих пор в чехле. Сдернул его и засунул в сумку сзади. Надо было раньше, да заводных коней с вещами в перелеске оставили. Горин и Велесов покосились на щит, удивлённо вскинув брови, хотели что-то сказать, но в этот момент крикнули сбоку:
— Знак, боярин, знак!
Мы, привстав, всмотрелись в край рощи. Там махал руками парень. Горин сказал:
— Началось. — Обернулся и, чуть выехав перёд, выкрикнул:
— Не посрамим ратной славы наших отцов и дедов! С нами Бог!
