Уилбур Смит - Ассегай
— Спасибо, сэр. Огромное спасибо.
Главная улица Найроби начиналась сразу за барачными воротами. Было раннее утро, но жизнь уже кипела вовсю, словно в охваченном золотой лихорадкой городе, и широкую грунтовую дорогу заполнила шумная, бурлящая толпа. Сэр Чарльз, губернатор колонии, привлекал соотечественников щедрыми обещаниями огромных земельных участков в тысячи акров по номинальной цене, и переселенцы валили сюда сотнями. Тележки со скудным скарбом, повозки с женщинами и детьми заполняли улицу. Всех вело одно желание: получить кусок земли на неосвоенной, дикой территории. За ними потянулись купцы и торговцы — индийцы, уроженцы Гоа, евреи. Слепленные из сырцового кирпича и растянувшиеся по обе стороны дороги убогие лавки с расписанными от руки вывесками предлагали все, от шампанского и динамита до лопат, кирок и патронов.
Пробившись через запруду из запряженных волами фургонов и навьюченных мешками мулов, Пенрод и Леон остановились перед отелем «Норфолк», чтобы поздороваться с невысоким мужчиной, голову которого покрывал тропический шлем, придававший своему владельцу сходство с эльфом. Мужчина восседал на задней скамейке легкого экипажа, запряженного парой бурчелловых зебр.
— Доброе утро, милорд, — приветствовал его Пенрод.
Незнакомец поправил державшиеся на кончике носа очки в стальной оправе и рассеянно кивнул:
— А, полковник. Рад вас видеть. Куда направляетесь?
— Собираемся навестить Перси Филипса.
— Старину Перси. Да-да. — Он снова кивнул. — Мой давний друг. Знаете, я охотился с ним в свой первый год здесь. Шесть месяцев провели вместе. Доходили до северной границы и даже в Судан наведывались. Он навел меня на двух огромных слонов. Милый человек. Всему, что я знаю об охоте, научил меня он.
— А знаете вы немало. О ваших подвигах ходят легенды.
— Спасибо за доброе слово, хотя в вашем комплименте и присутствует некоторое преувеличение. — Он повернулся и внимательно посмотрел на Леона. — А кто этот юный джентльмен?
— Позвольте представить, мой племянник, лейтенант Леон Кортни. Леон, это лорд Деламер.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, милорд.
— А я вас знаю. — Глаза у его светлости блеснули. — Слышал…
Лорд Деламер явно не относился к числу лицемерных моралистов, составлявших большинство местного общества. Опасаясь, что речь вот-вот зайдет о Верити О'Хирн, Леон поспешил перевести разговор на безопасную тему.
— Какая любопытная у вас упряжка, милорд, — быстро вставил он.
— Поймал и приручил самолично, — с гордостью сказал Деламер и, бросив на молодого лейтенанта еще один проницательный взгляд, отвернулся.
Теперь понятно, почему Верити увлеклась им, подумал он. Как понятно и то, отчего переполошились эти старые кумушки. Взбесились от зависти. Да о таком молодчике любая женщина может только мечтать.
Он козырнул, дотронувшись кнутовищем до козырька шлема.
— Что ж, полковник, желаю всего наилучшего. Передавайте привет старине Перси.
С этими словами его светлость щелкнул хлыстом и покатил дальше.
— Когда-то лорд Деламер был отличным охотником, шикаром. Теперь он рьяный защитник животных. На западной стороне долины у него поместье в сотню тысяч акров. Настоящий заповедник. Потратил немалые средства, даже заложил родовое имение в Англии. Самые лучшие охотники, они все такие. Сначала убивают, потом устают и начинают оберегать то, что осталось.
Оставив позади город, они ехали некоторое время вдоль холмов Нгонг, пока не заметили расположившийся в лесу лагерь. Палатки, хижины из травы, рондавели стояли под деревьями как придется, без какого-либо видимого порядка.
— Это и есть база Перси, Тандала-Кэмп. — Тандалой на языке суахили называли больших антилоп. — Клиентов привозят сюда по железной дороге, а уже дальше отправляются по-разному: кто пешком, кто верхом, кто на повозках.
Они спустились с холма и прежде чем попасть в главный лагерь, миновали навесы, где обрабатывали и хранили до отправки по назначению охотничьи трофеи. На верхних ветках деревьев, точно куры на насесте, сидели стервятники и африканские марабу. В воздухе стоял тяжелый запах от сохнущих на солнце шкур и голов.
Дядя с племянником придержали лошадей, наблюдая за двумя стариками-ндоробо, обрабатывавших топорами свежую слоновью голову. Один, вырубив бивень, попытался вытащить его и не смог. Второй поспешил на помощь. Вдвоем они сумели доставить громадный клык к коромысловым весам, но не рассчитали сил — костлявые ноги дрожали под тяжестью трофея. Леон, спешившись, подошел к старикам, взял у них бивень и, не особенно напрягаясь, просунул в подвешенную к крюку весов петлю. Стрелка прыгнула к середине шкалы.
— Спасибо за помощь, молодой человек.
Леон обернулся. За спиной у него стоял высокий мужчина с чертами римского патриция, с короткой, аккуратно подстриженной седой бородкой и ясными голубыми глазами. Сомнений в том, кто это, быть не могло.
Леону не раз доводилось слышать, что Перси Филипса называли на суахили бвана Самавати — «человек с глазами цвета неба».
То, что он не ошибся, подтвердил и Пенрод. Подъехав ближе, полковник спешился.
— Привет, Перси.
— Пенрод, отлично выглядишь.
Мужчины обменялись рукопожатием.
— Ты тоже. Нисколько не постарел с нашей последней встречи.
— Тебе, должно быть, что-то нужно. Твой племянник? — спросил Перси и, не дожидаясь ответа, повернулся к Леону: — Что думаете об этом бивне, молодой человек?
— Великолепен, сэр. Ничего подобного я еще не видел.
— Сто двадцать два фунта, — взглянув на весы, сказал охотник и улыбнулся. — Лучший бивень за несколько последних лет. Сейчас такой найти трудно. — Он удовлетворенно кивнул. — Слишком хорош для того жалкого даго, что подстрелил красавца. Какой наглец! Сетовал, что мало получил за свои пять сотен фунтов. В конце сафари даже отказался платить. Пришлось поговорить по-мужски. — Перси осторожно подул на сбитые костяшки пальцев и опять обратился к Пенроду: — Я попросил нашего повара приготовить пирожки с имбирем. Твои любимые, насколько помню.
Взяв полковника под руку, он повел его, слегка прихрамывая, к палатке в центре лагеря.
— А что у вас с ногой? — поинтересовался Леон.
Перси рассмеялся:
— Старый буйвол наступил. Случилось это тридцать лет назад, когда я был еще молод и неопытен. Хороший урок он мне преподал — на всю жизнь запомнил.
Устроились на складных стульях в палатке, Перси и Пенрод принялись обмениваться новостями об общих знакомых и обсуждать последние события в колонии. Леон с любопытством оглядывал лагерь. Несмотря на внешнюю беспорядочность, устроено здесь все было продуманно и удобно. Бросалось в глаза отсутствие мусора. Домики содержались в хорошем состоянии. На границе лагеря, на склоне холма, стояло небольшое бунгало с крытой тростником крышей и побеленными стенами — там, наверное, жил сам Перси. Порядок чувствовался во всем, за одним-единственным исключением, которое и привлекло внимание Леона.
