Александр Зеленский - Чекан для воеводы (сборник)
Очутившись в грязном холодном подвале, Лысый Генрих пригорюнился. В который раз за последнее время он прощался с жизнью. Как вдруг его извлекли на белый свет и с подобающими почестями препроводили в избенку иезуитов.
— Вообще-то мы собирались тебя повесить, — повторился Прозитино. — Потом решили, что ты заслуживаешь гораздо более тяжкой смерти. Так вот, мы совсем уж было собрались тебя сжечь живьем, но…
— Что?.. — пискнул Генрих.
— Подумали, что ты нам, пожалуй, еще пригодишься.
— Конечно, пригожусь! — радостно согласился Генрих.
— Мы дадим тебе последний шанс послужить делу святой католической церкви. Ты отправишься в Москву…
— В Москву!.. — закатив глаза от счастья, повторил Генрих.
— …и станешь нашим «вестником победы». Царь наградит тебя, приблизив к себе. Став приближенным царедворцем, ты будешь исполнять наши указания. Понял?
— Еще бы! — быстро-быстро закивал Генрих. — Был бы я полный идиот, если бы отказался от такого привлекательного во всех отношениях предложения.
— Я тоже так думаю, — сказал Прозитино. — Тогда этот вопрос будем считать решенным. Осталось только перехватить настоящего вестника, которого снаряжают сейчас в лагере московитов. Это воевода Шеин. Он из молодых да ранних, как говорит в таких случаях его преосвященство кардинал Якоб. Думаю, мы схватим этого воеводу легко, поскольку приготовили сразу несколько ловушек. Он попадется в одну из них, как зверь в капкан…
* * *…И снова зимник поскрипывал под полозьями саней, снова раздумывал о прошлом, настоящем и будущем Михаил Шеин, закутанный в тулуп. Все повторялось, но только теперь он спешил в Москву с радостными известиями о победе над войском Лжедмитрия.
Рядом с воеводой возлежал Прохор Безверхий, то и дело оглядывавшийся на скачущих позади кавалеристов охраны.
— И чего это Мстиславский приказал нам ехать в санях, — не мог успокоиться голова сторожевой службы. — По мне, так гораздо ловчее было бы скакать верхом. И скорее, и справнее.
— Князь пояснил, что этим самым он заботится о моем здоровье. Он хочет, чтобы вестник победы прибыл в Кремль как новенький, в хорошем состоянии, а не падающим с ног от усталости… И поэтому давай-ка остановимся вон у того постоялого двора, что виднеется впереди. Закусим, чем Бог пошлет, приведем себя в порядок.
— По мне, так лучше бы проехать мимо и остановиться на отдых где-нибудь в лесу, у костра… — проворчал Безверхий.
Но Шеин уже скомандовал повернуть на постоялый двор, у которого находилось уже несколько возков и суетились какие-то люди.
— Пойду, гляну, что там делается, — поднимаясь с саней, проговорил Безверхий. Перед тем, как войти в дом, приказал Петрушке и Павлушке: — Сынки, будьте рядом!
В помещении станичников сразу обдало вкусным хлебным духом, еще какими-то запахами снеди и выпивки. За длинными деревянными столами сидели человек десять-двенадцать самой простой наружности, ничто не выдавало их принадлежности к воровскому роду-племени, о чем голова и поспешил сообщить воеводе. И все же в конце добавил:
— Я бы отсюдова все ж таки уехал. Береженого Бог бережет.
— Вот настоящий порубежник! — усмехнулся Шеин. — Тебе, голова, везде шпионы да разбойные люди мерещатся… Даже здесь посреди исконно-посконной Руси-матушки…
Перекусить прибывшим дали спокойно, но когда на постоялый двор прискакали еще пятьдесят вооруженных людей, ничем не примечательные мужички превратились в сущих чертей, набросившись на Шеина и Безверхого со всех сторон. Тут же защелкали выстрелы во дворе — это вступила в схватку с прибывшими охрана воеводы.
Шеин успел выхватить меч и зарубить двоих нападавших, когда третий — кривобокий бородатый мужик без передних зубов — ударил воеводу здоровенной дубиной, но и сам расстался с жизнью от стремительного кинжала станичного головы, перерезавшего ему горло.
На помощь старшим пришли Петрушка с Павлушкой, сидевшие за соседним столиком. Они ловко расправились с пятью бандитами, применив свое излюбленное оружие при подобных драках, — длинные стилеты, зажатые в каждой руке. Остальных добили воины из охранной сотни, ворвавшиеся в помещение. Чуть раньше они отогнали конных разбойников.
Под несмолкаемыми выстрелами и бранными поношениями издали Безверхий с братьями-станичниками вынес воеводу, находившегося без сознания, во двор, уложил в сани и, вскочив на коня, приказал гнать вперед без остановок.
Разбойники преследовали отряд московитов еще долго, пока не оказались у стен небольшой крепостишки, откуда пальнули из пушек, рассеяв преследователей, словно утренний туман при восходе солнца.
Больше отряд Шеина никто не преследовал, но окончательно пришел в себя Михаил только тогда, когда впереди в лучах зимнего солнца засияли золотые купола московских соборов.
— Добрались! — перекрестился воевода. — Теперь гони к Кремлю!
Глава 7. Веселым пирком да за свадебку?..
И все же, как ни спешил вестник победы Шеин предстать пред царем, как ни торопился, первым в Москве объявился Лысый Генрих. Ничего странного в этом не было. Хорошо известно, что иезуиты со своим золотом могли творить чудеса, но только в пределах грешной земли. И потому облысевший от «происков Гретхен и иезуитов» Генрих, задыхаясь от спешки, влетел в опочивальню Семена Годунова без официального доклада, когда Шеин с охраной только-только миновал Мытищи.
Не продравший еще от сна глаза брат царя, не сразу сообразил, кто явился пред ним с чумазым ликом и изорванной одежде.
— Изыди, сатана! — сказал он, осеняя себя на всякий случай крестным знамением.
Но когда Генрих назвал себя, сразу не поверил.
— Ты тот самый немец, что мастер пушек? — уточнил он. — Невозможно. Мой преданный слуга по прозванию Лысый Генрих со своим верным подмастерьем Толстым Фрицем добывают победу на полях сражений…
— Уже добыли, — заверил хозяина Генрих. — Вот только Толстый Фриц не уберегся…
— Пал? — почесывая под мышкой, зевнул Семен.
— Так получилось… — тяжело вздохнул Генрих.
— Ну и ладно… Так ты говоришь, мы победили?! — окончательно просыпаясь, вскочил с постели Семен. — И царь об этом не знает не ведает? Эй, постельничий, одеваться! Я стану первым, кто принесет ему столь радостную весть. А ты все ему подтвердишь, Лысый Генрих, тебя ожидает блестящее будущее! Скорей! Одеваться!.. И умойте моего славного немца! Он это заслужил…
* * *Брат царя въехал в Кремль, когда туда же через другие ворота прибыл настоящий вестник победы. Именно Шеину повезло быть первым, кого принял в тот день царь, хоть его братец и пытался опередить воеводу хотя бы на минутку.
